Глава 14. Сомнения

— Сегодня… годовщина смерти моей матери.

Улыбка, только начавшая появляться на губах Мэн Баочжэн, мгновенно застыла. Нежное лицо Чжэн Сюлянь тоже побледнело.

Даже наложница должна была соблюдать траур по умершей хозяйке дома. А Чжэн Сюлянь, еще не получив официального статуса, посмела надеть красное в день поминовения, проявив меньше уважения, чем девушка, выросшая вдали от столицы.

Презрительные взгляды, обращенные на Гу Баошэн, теперь были направлены на Чжэн Сюлянь.

Гу Баошэн, словно не замечая этого, взяла из рук Банься три ветки белой сливы и печально произнесла: — Если бы моя мать была жива, ей бы исполнилось тридцать лет. На шестидесятилетие бабушки я, конечно же, надену одежду радостных цветов.

Девушка в белоснежном платье, держа в руках белые цветы сливы, выглядела прекрасной и хрупкой, словно лунный заяц, толкущий снадобья под светом молодой луны, или нежный бамбуковый росток, пробивающийся сквозь февральскую траву, стойкий к холоду и ветру, с обещанием тени в будущем.

Окружающие, услышав ее слова, поняли, что девушка не забыла о важности дня, а просто хотела почтить память своей матери. Чжэн Сюлянь же, будучи наложницей, ради расположения свекрови обидела родную дочь хозяйки дома. Сравнение было явно не в ее пользу.

Ногти Чжэн Сюлянь впивались в ладони, но она делала вид, что не слышит насмешек. Гу Минъюань любил ее, так почему она должна соблюдать траур по этой презренной женщине?

Она подтолкнула Мэн Баочжэн: — Разве ты не хотела увидеть свою сестру? Вот она приехала, а ты вдруг застеснялась?

Мэн Баочжэн, хоть и была недовольна, все же натянуто улыбнулась.

Она подошла к Гу Баошэн, взяла ее за руку и с наигранной теплотой произнесла: — Сестрица, ты наконец-то дома! Я обязательно покажу тебе все интересные места в столице. Здесь за последние годы появилось столько всего нового!

Мэн Баочжэн улыбалась, но в ее глазах читались презрение и торжество.

Гу Баошэн стало смешно. Те, кто незаконно занял чужое место, всегда ведут себя так самоуверенно.

Но они, похоже, не знали, что она, Гу Баошэн, не из тех, с кем можно легко справиться.

— Госпожа Мэн, полегче! Вы делаете госпоже больно! — воскликнула Банься.

— С чего бы? — Мэн Баочжэн разжала руку, и все стоящие рядом увидели красный след от ее большого пальца на тыльной стороне ладони Гу Баошэн.

Гу Баошэн смущенно прикрыла руку рукавом: — Я с рождения слаба здоровьем. Прошу прощения, что заставила вас волноваться.

Мэн Баочжэн оглянулась на Чжэн Сюлянь и, придя в себя, снова взяла Гу Баошэн за руку: — Тогда я буду аккуратнее.

Она повела Гу Баошэн внутрь. Не пройдя и нескольких шагов, Гу Баошэн споткнулась и чуть не упала.

Показалось, что Мэн Баочжэн нарочно дернула ее за руку. Ропот в толпе усилился.

— Госпожа! — Банься и Цуйхэ бросились к ней на помощь.

На этот раз заговорила Цуйхэ: — Госпожа Мэн, моя госпожа очень слаба.

Когда мы гостили в резиденции Сюй, старая госпожа велела нам постоянно присматривать за ней. Она не может поднимать тяжелые чашки, поэтому, пожалуйста, отпустите ее руку. Мы сами поможем ей.

Лицо Мэн Баочжэн вытянулось. Да, она действительно приложила некоторое усилие, чтобы потянуть Гу Баошэн за собой, но не ожидала такого эффекта.

Самые проницательные из толпы сразу уловили суть: — Если эта девушка такая слабая, как же она тогда смогла столкнуть Пятого принца?

Если в двенадцать лет она не может поднять чашку, как же в пять лет она смогла столкнуть десятилетнего принца в пруд? У всех присутствующих возникли сомнения.

Чжэн Сюлянь сегодня потеряла всякое лицо. Но поскольку говорила служанка из резиденции Сюй, она не могла ни отругать ее, ни ударить. Она поспешно сказала: — Здесь, у входа, сильный ветер. Ты слаба здоровьем, так что давай не будем стоять на ветру. Проходите скорее внутрь.