Глава 1. Свадьба

Девятый день восьмого месяца второго года правления Сихэ в Великой Ци. Неблагоприятный день для путешествий, благоприятный для свадьбы.

Этот день, выбранный Императорским управлением астрономии как благоприятный, и вправду выдался ясным и погожим. Легкий ветерок и яркое солнце смягчили даже летнюю жару, словно разъяренная фурия вдруг утратила свою силу и стала сама кротость.

В конце улицы Чаннин, недалеко от Запретного города, медленно двигалась пышная процессия. Звуки музыки и радостные возгласы возвещали о свадебном шествии. Однако, в отличие от свадеб обычных людей, в процессии не было красного паланкина. Вместо него — шестнадцать человек несли роскошные носилки абрикосового цвета.

Полог носилок был расшит золотой нитью с изображением феникса, а с крыши свисали золотисто-желтые кисти. По углам носилок возвышались золотые головы драконов, держащие в пасти разноцветные жемчужные нити. Они покачивались на ветру, переливаясь в лучах солнца вместе с золотыми фениксами на пологе и вырезанными на каркасе золотыми драконами. Все это великолепие сияло так ярко, что слепило глаза.

Честь путешествовать в таких носилках выпадала, пожалуй, только императрице.

По обеим сторонам улицы собралась толпа зевак. Люди вытягивали шеи, чтобы лучше рассмотреть процессию, и то и дело раздавались восторженные возгласы. Зрелище было даже интереснее, чем храмовая ярмарка — ярмарка бывает каждый год, а свадьбу императора, скорее всего, увидишь лишь раз в жизни.

Несмотря на большое количество участников и музыкантов, в процессии царил идеальный порядок. Четверо симпатичных маленьких евнухов разбрасывали в толпу сладости и медные монеты. Большие мешки с угощением и деньгами уже наполовину опустели, и каждый раз, когда евнухи взмахивали руками, в толпе поднималась волна возбуждения.

Когда процессия приблизилась к поместью Е, у ворот уже собралась толпа встречающих, которые почтительно склонились в низком поклоне. Во главе стоял седовласый старец с благоговейным выражением лица и проницательным взглядом.

— Это же канцлер Е! — воскликнул кто-то из толпы, узнав старика.

— А кто такой канцлер Е? — раздался детский голос.

— Канцлер Е — великий секретарь Зала Срединного Предела, первый министр кабинета, наставник двух императоров, старейшина трех династий! — с каждым титулом голос говорящего звучал все торжественнее. Хотя он и не был знаком с канцлером Е лично, это не мешало ему испытывать гордость, произнося эти слова.

Вокруг раздались восхищенные возгласы, которые явно понравились говорящему. Хотя все и так знали об этом, каждый раз, слыша перечисление титулов канцлера, люди не могли сдержать своего почтения. Это было похоже на уличное представление — даже если видел его много раз, все равно остановишься, чтобы посмотреть еще немного.

— Сегодня выходит замуж внучка канцлера Е, Е Чжэньчжэнь, ей семнадцать лет. У канцлера Е есть три внука, но только одна внучка, которую он любит как зеницу ока. Она — центр всеобщего обожания, — добавил кто-то еще.

— Не боишься, что тебя схватят и выпорют за то, что называешь имя Ее Величества? — шутливо спросил кто-то.

— Я слышал, что эта свадьба была решена еще три года назад.

— А почему же свадьба только сегодня?

— Три года назад скончался предыдущий император. Нынешний император, из сыновней почтительности, решил выдержать траур по своему отцу, прежде чем жениться.

— Папа, император женится на внучке канцлера Е. Значит, он теперь будет называть канцлера Е «дедушкой»? — снова спросил детский голос.

На этот раз никто не ответил. Отец просто закрыл ребенку рот рукой.

Маленький евнух взмахнул рукой, и медные монеты дождем посыпались на землю. Люди, забыв о разговоре, бросились их собирать.

***

В поместье Е царила атмосфера радостного оживления. Повсюду были развешаны красные иероглифы «двойное счастье», красные цветы и шелковые ленты. Лица всех присутствующих светились радостью, за исключением одного.

Е Чжэньчжэнь с каменным лицом смотрела на свое отражение в зеркале. Зеркало, купленное за большие деньги у португальцев, было гладким и блестящим, отражая каждую деталь. Е Чжэньчжэнь впервые как следует разглядела себя.

Овальное лицо, алые губы, белые зубы, маленький, изящный, прямой нос, подчеркивающий выразительность черт. Глаза — черные, блестящие, с легким прищуром и чуть вздернутыми уголками, придающими ей властный вид. Длинные, изогнутые брови идеально гармонировали с глазами, но сейчас они были слегка нахмурены, выдавая ее недовольство.

Несмотря на торжественность, свадебный наряд прекрасно сочетался с изысканными и благородными чертами лица Е Чжэньчжэнь, внушая окружающим чувство благоговения. Вот только неизвестно, понравится ли такой образ императору.

Сваха поправила Е Чжэньчжэнь подол платья и фениксовую корону. Убедившись, что все в порядке, она помогла невесте встать. — Госпожа, императорский посланник скоро прибудет. Прошу вас принять императорский указ.

Е Чжэньчжэнь промолчала и послушно последовала за свахой.

Наблюдая, как Е Чжэньчжэнь преклоняет колени, принимая золотую книгу и императорскую печать, сваха с облегчением вздохнула. Свершилось! Теперь, хочет госпожа того или нет, она — императрица. Странно, для других стать императрицей — величайшая честь, мечта, осуществить которую можно лишь после нескольких жизней праведных деяний. А вот госпожа, похоже, совсем не рада. Обычно такая послушная и милая с дедушкой, она из-за этой свадьбы несколько раз с ним ссорилась. Отец и трое братьев по очереди пытались их помирить, но все без толку. К счастью, младшие не могут перечить старшим, и госпожа в конце концов уступила.

Вскоре после церемонии настал благоприятный час. Е Чжэньчжэнь помогли сесть в сияющие золотом носилки, и свадебная процессия двинулась в обратный путь. Теперь к ней добавился длинный хвост из приданого невесты. Сундуки, казалось, текли рекой, заполнив всю улицу Чаннин, вызывая всеобщее изумление.

Независимо от желания внучки, канцлер Е хотел, чтобы ее свадьба была самой пышной и незабываемой.

Сидя в носилках, Е Чжэньчжэнь вспоминала наказ деда: не дать себя низложить.

Она потерла шею, затекшую под тяжестью короны, и подумала: «Дедушка, ты слишком хорошо меня знаешь».

«Но если ты так хорошо меня знаешь, зачем же отправлять меня в этот дворец, где люди пожирают друг друга без зазрения совести?»

Мысль о будущем супруге вызвала у Е Чжэньчжэнь еще большую головную боль. Император не подходил ей ни по каким параметрам.

В Великой Ци женщины пользовались большим уважением, чем в предыдущие эпохи, и имели некоторую свободу в выборе мужа. Е Чжэньчжэнь происходила из знатной семьи. Ее дед был старейшиной трех династий и учителем императора, его ученики и последователи занимали высокие посты по всей стране. Отец служил в Министерстве чинов и, скорее всего, в будущем тоже войдет в кабинет министров. Таким образом, за исключением принцесс, вряд ли найдется девушка более знатного происхождения, чем Е Чжэньчжэнь. С такой поддержкой семьи она могла выбрать любого мужчину. Но кого бы она ни выбрала, это точно был бы не император. Е Чжэньчжэнь привыкла к всеобщему обожанию и хотела, чтобы ее баловали и лелеяли и после замужества. И самое главное — у ее мужа не должно быть наложниц. Император не соответствовал ни одному из этих пунктов.

Более того, с момента восшествия на престол император явно недолюбливал семью Е. С одной стороны — всесильный старейшина, с другой — амбициозный молодой император. В борьбе за власть во дворце кипели нешуточные страсти. То, что император пока не мог тронуть семью Е из-за непрочного положения, не означало, что он не сделает этого в будущем. И пусть сейчас все выглядит прекрасно, когда император решит свести счеты с семьей Е, первой жертвой, скорее всего, станет она, императрица.

Чем больше Е Чжэньчжэнь думала о своем будущем, тем мрачнее оно ей казалось. В конце концов, она решила перестать думать и задремала, подперев голову рукой. Ее разбудили ни свет ни заря, чтобы нарядить в сложный и тяжелый свадебный наряд, и теперь она очень устала.

Она проспала всю дорогу до дворца Куньнин, не проснувшись даже у ворот Цяньцин. Когда ее ввели в спальню, она все еще была в полудреме.