Глава 10 (Часть 2)

— Магазинов на улице немного, зато публичных домов и театров хоть отбавляй. Повсюду нищие и беженцы, а торговцы людьми осмеливаются прямо на улице продавать юношей и девушек…

Господин Сунь покачал головой, в его голосе звучали гнев и глубокое чувство бессилия.

Сяо Цзю опустила голову, она тоже понимала это.

— Но что мы можем сделать?

Господин Сунь только собрался что-то сказать, как вдруг с улицы донёсся шум.

— Дорогу, всем дорогу!

Несколько солдат расталкивали мешавших торговцев. Одного торговца толкнули так, что он упал, а его товар рассыпался по земле, но он не смел ничего сказать, лишь с покорностью и затаённой обидой принялся собирать свои вещи.

Остальные, увидев это, поспешили посторониться, освобождая для процессии широкий проход.

За солдатами широким шагом шёл мужчина в парчовой одежде. Мужчина был белолицый и пухлый, весьма состоятельного вида.

Сяо Цзю это уже не удивляло, но, разглядев лицо мужчины, она поспешно забежала внутрь.

— Юаньвайлан пришёл, юаньвайлан пришёл!

— Ты говоришь, господин Ли?

Бан Чжу отдёрнул занавеску, ведущую на задний двор. Сяо Цзю вздрогнула — она не видела, как он вернулся. Неужели через заднюю дверь?

Сяо Цзю кивнула Бан Чжу. Получив подтверждение, тот вышел с заднего двора. Выражение его лица было сложным — смесь волнения и беспокойства. Он невольно взглянул на Чунь Гуаня, готовившегося на сцене, а затем быстро направился к выходу.

Услышав имя «господин Ли», все тоже напряглись и стали работать ещё усерднее.

Как раз в этот момент солдаты подошли к дверям. Бан Чжу поспешно вышел им навстречу с широкой улыбкой.

— О, господин Ли пожаловали! Давненько вас не было.

Двое солдат остались стоять у входа, остальные последовали за господином Ли внутрь.

— Недавно была инвентаризация в арсенале, времени не было, — сказал господин Ли.

Он заглянул внутрь и, увидев на сцене Чунь Гуаня, удовлетворённо улыбнулся.

— Я всё время думал о Чунь Гуане. Сколько мне знаменитых актёров рекомендовали — никто не интересен. Вот голос и образ Чунь Гуаня мне по душе!

Взгляд Бан Чжу на мгновение застыл, но он тут же снова расплылся в улыбке.

— Благодарю господина Ли за благосклонность, мы все тоже скучали по вам… Чунь Гуань, сегодня спой для господина Ли «Прощай, моя наложница»!

К счастью, Чунь Гуань ещё не был в полном гриме и костюме. Он на удивление спокойно кивнул и ушёл за кулисы готовиться.

Господин Ли выбрал хорошее место и сел. Бан Чжу с подобострастной улыбкой суетился рядом, подливая чай.

— Кто это такой важный? Почему такая спесь? У нас сегодня в программе не «Прощай, моя наложница». Из-за него всё поменяли?

Сяо Цзю наблюдала издалека и услышала разговор за спиной. Обернувшись, она увидела, что А Янь болтает с новичком.

А Янь, изображая «старожила», хвастливо и преувеличенно сказал:

— Ты даже не знаешь господина Ли? Он же юаньвайлан из Военного ведомства! Пусть ранг у него всего лишь младший пятый, но он заведует арсеналом. Сейчас Бэйчэнь на нас смотрит как тигр, арсенал — это ключевая должность. При дворе к Военному ведомству относятся с большим почтением, что уж говорить о нас.

Новичок кивнул, словно прозрев.

— Неудивительно, что Бан Чжу так любезен с господином Ли.

— Ещё бы! Наша труппа слишком мала, не то что другие, у которых есть поддержка больших чиновников. Поэтому Бан Чжу так старается угодить господину Ли. Вот только…

Сказав это, даже обычно легкомысленный А Янь обеспокоенно нахмурился.

— Вот только что?

Любопытство новичка было подогрето, и он поспешно спросил.

— Вот только неизвестно, останется ли господин Ли доволен на этот раз.

Сяо Цзю тоже с тревогой посмотрела на сцену. Голос Чунь Гуаня окончательно утратил юношескую чистоту и звонкость, стал грубым и хриплым, совершенно не подходящим для пения.

Театральных трупп было много, а по-настоящему талантливых певцов — мало. Приходилось идти на компромисс: если лицо красивое и голос не слишком плох, можно выпускать на сцену.

Но такие проблемы часто обнаруживались после того, как у юношей ломался голос.

Все помрачнели, но от неизбежного не уйти. Чунь Гуань вышел в образе Юйцзи, но его быстро растущая фигура уже не подходила для роли хрупкой женщины. Глядя на его талию, почти такую же широкую, как у Сян Юя (героя пьесы, известного как Баван - гегемон), господин Ли слегка нахмурился.

Затем Чунь Гуань запел. Едва он закончил первую фразу, как господин Ли с силой хлопнул своей пухлой ладонью по столу.

— Стоп! Что это за чертовщина? Какая это Юйцзи? Это же вылитый Чжан Фэй!

Пение на сцене прекратилось. Чунь Гуань застыл на месте, его взгляд был полон печали и упрямства, как у Юйцзи перед самоубийством.

Солдаты, услышав недовольство господина Ли, шагнули вперёд, демонстрируя сабли на поясах.

Бан Чжу покрылся холодным потом. Он вытер лоб и поспешно сказал:

— Господин Ли, что случилось? Чунь Гуань ведь неплохо поёт.

При этом он незаметно подавал знаки Чунь Гуаню. Тот криво улыбнулся и, жеманно изогнувшись, спросил:

— Господину Ли не нравится моя Юйцзи?

— Отвратительно! Посмотри на себя, на свой голос… Мерзость, мерзость…

Господин Ли несколько раз покачал головой и поднялся, собираясь уходить.

Бан Чжу, скрепя сердце, кланяясь и заискивая, преградил ему путь.

— Господин Ли, не уходите! У нас в труппе есть новый актёр на женские роли. Он ещё учится, но, будьте уверены, скоро сможет выйти на сцену. Увидите — вам точно понравится.

— Нет у меня времени на твою болтовню! В Столице столько театров, куда угодно пойду!

Господин Ли был выходцем из военных, и хотя праздная жизнь наградила его дурными привычками и лишним весом, речь его оставалась грубой.

— Ну не уходите же, взгляните хоть… Су Чжи, Су Чжи! Быстро выйди к господину Ли!

Бан Чжу одновременно пытался удержать господина Ли и кричал в сторону заднего двора.