Глава 10 (Часть 2)

Приближался конец года, и в Цзичжоу наступило самое холодное время.

Но вместе с тем и самое оживленное.

Поскольку город находился на границе, был малонаселен, а нравы здесь царили простые, жители Цзичжоу для решения брачных вопросов учредили «Праздник Огненной Судьбы». Обычно выбирали просторную поляну и огораживали ее множеством факелов.

Юноши и девушки подходящего возраста могли там петь, танцевать или соревноваться в боевых искусствах. Если они нравились друг другу, то могли обменяться факелами и заключить брачный союз.

Юнь Дунъюй прожила в Цзичжоу меньше года и ни разу не участвовала в Празднике Огненной Судьбы.

Но в этом году, когда праздник приближался, несколько девушек из ее окружения уже записались для участия и звали Юнь Дунъюй с собой.

Юнь Дунъюй, вспомнив слова Юнь Цзибая, кивнула в знак согласия.

В тот вечер Юнь Дунъюй распустила собранные волосы, снова уложила их в прическу и закрепила той самой заколкой.

Она по-прежнему была в красном платье. Перед выходом накинула плащ. Ее облик мало отличался от обычного, только прическа придавала ей немного девичьей прелести.

Юнь Цзибай не пошел на Праздник Огненной Судьбы. Днем он сходил на рынок, купил немного красок и бумаги для рисования.

Он думал снова нарисовать портрет Юнь Дунъюй и подарить ей на свадьбу.

В лагере было пусто, почти все ушли на праздник.

Неподалеку, на поляне, ярко горели огни, царило невероятное оживление. До ушей Юнь Цзибая доносились смех и выкрики.

Он стоял с кистью перед столом, вспоминая облик и улыбку Юнь Дунъюй, но никак не мог начать рисовать. Он не знал, какой ее запечатлеть — казалось, она всегда прекрасна, и в то же время ни один образ не передавал всей ее красоты.

Шум снаружи становился все громче. Вероятно, уже начались песни, танцы и поединки. Непрерывно звучала музыка струнных и духовых инструментов, от которой у Юнь Цзибая помутилось в голове, а на душе стало неспокойно.

Ему пришлось отложить рисование и выйти прогуляться, чтобы развеяться.

Юнь Дунъюй вместе со спутницами пришла на место празднования. Она стояла в толпе зрителей, наблюдая за веселящимися, поющими и танцующими людьми внутри круга.

Она смотрела на трепещущее на ветру пламя факелов, но думала о тех праздничных фонарях, что освещали всю улицу в тот год.

Вдруг из центра площадки к ней направился юноша. Высокий, статный, с длинным мечом в руке и улыбкой в глазах.

Он остановился перед Юнь Дунъюй и неуверенно спросил:

— Могу я пригласить вас на поединок? Я… я очень хотел бы испытать ваши парные клинки.

— Боюсь, не получится. Я сегодня без клинков, — отказала Юнь Дунъюй.

Юноша смущенно отошел.

Юнь Дунъюй смотрела ему вслед и пыталась разобраться в себе.

Почему она не взяла клинки? Потому что не хотела драться.

Почему не хотела драться? Потому что не хотела выходить замуж.

Почему не хотела выходить замуж? На этот вопрос она не находила ответа.

За годы вдали от дома она училась боевым искусствам в горах, много путешествовала, видела немало мужчин, но ни один не тронул ее сердце.

Единственный мужчина, о котором она постоянно думала, был Юнь Цзибай. Она училась боевым искусствам, чтобы однажды суметь защитить его. Она странствовала по свету в надежде случайно найти его.

И что теперь, когда нашла? Он велит ей выходить замуж.

Он хочет отдать свою «жемчужину на ладони» под чужую опеку. Он больше не хочет быть ее родным человеком.

—

Юнь Дунъюй плотнее закуталась в плащ, вышла из толпы и направилась к далеким горам.

У подножия горы стояла беседка для отдыхающих. Очень ветхая, но туда почти никто не ходил.

Когда у нее было плохое настроение, она любила бывать там.

Только на этот раз беседка, похоже, уже была занята.

Юнь Дунъюй остановилась, засмотревшись на знакомую спину.

В слабом свете огней ей не нужно было, чтобы мужчина обернулся — она и так узнала его. Его белые одежды особенно выделялись в полумраке.

На мгновение ей показалось, что она вернулась в то зимнее солнцестояние. Тогда она упрашивала его надеть белое, и на улице он так же притягивал взгляды.

В тот раз она еще беспокоилась о его женитьбе. Что он тогда ответил?

Сказал, что не женится.

Так почему же ему можно не жениться, а ее он заставляет выходить замуж?

От этой мысли Юнь Дунъюй стало обидно. Она решительно шагнула вперед, собираясь потребовать ответа.

Юнь Цзибай услышал шаги и обернулся. Он замер, удивленный. Он не ожидал встретить ее здесь и не понимал, почему у нее такой серьезный вид.

Он посмотрел на заколку в ее волосах и спросил:

— Что случилось? Почему ты ушла с Праздника Огненной Судьбы?

Юнь Дунъюй вместо ответа задала свой вопрос:

— Старший брат, ты говоришь, мне пора замуж. Но ты и сам давно перешагнул возраст женитьбы, почему же ты не женишься?

Юнь Цзибай был застигнут врасплох этим вопросом, мысли на мгновение застыли.

Почему не женится?

Он ответил:

— До отъезда из столицы я был еще слишком молод. После отъезда думал, что страдаю от странной болезни, и не хотел портить жизнь другой девушке. Мечтал лишь увидеть, как ты достигнешь совершеннолетия, и этого было бы достаточно.

— А потом? Когда ты выздоровел? — Юнь Дунъюй смотрела на его профиль.

Юнь Цзибай молчал. А потом…

Потом эта девушка ушла, не дожив до совершеннолетия.

А он так и не смог ее отпустить. Все время думал, хорошо ли ей живется, не страдает ли она, выросла ли.

После этого в его сердце не осталось места для кого-то другого.

Он отвернулся и ответил:

— Наверное, еще не встретил подходящую.

Юнь Дунъюй смотрела на его спину и ответила на его предыдущий вопрос:

— Я была на Празднике Огненной Судьбы. Но не встретила того, кто бы мне понравился.

Юнь Цзибай обернулся к ней. Он заметил на ней знакомый плащ, и его охватили непередаваемые, смешанные чувства. Сердце защемило от горечи.

Внезапно он подумал, что Юнь Дунъюй сейчас очень красива. Он сказал:

— Хоть я и ленился тренироваться с мечом, но в рисовании немного преуспел. Сегодня как раз есть время, давай я снова нарисую твой портрет.

— Хорошо.

Вернувшись в палатку, Юнь Цзибай снова расстелил бумагу и, склонив голову, принялся тщательно растирать тушь. Черные волосы рассыпались по плечам, контрастируя с белой одеждой.

Юнь Дунъюй сидела напротив. Ее взгляд невольно остановился на нем и долго не мог оторваться.

В голове снова возник тот вопрос: почему она не хочет замуж? Потому что нет никого, кто бы ей понравился.

Почему нет никого, кто бы ей понравился? Потому что…

Она видела лучшего мужчину на свете. Он был чист, как родник в лесу, тепел, как зимнее солнце, ясен, как луна после дождя.

Этот мужчина дарил ей безграничную нежность, уважение и терпение. Все это было так незабываемо, что она больше не могла испытать сердечного трепета к кому-либо другому.

Юнь Дунъюй коснулась заколки на голове и тихо спросила, используя детское обращение:

— Братец Цзибай, можно я не буду выходить замуж?

Голос ее был нежным и мягким, словно она просила, а может, капризничала.

Пальцы Юнь Цзибая дрогнули. Несколько капель туши брызнули из тушечницы прямо на бумагу и быстро расплылись пятном.

Бумага перестала быть безупречной, так же как и его сердце, взволнованное этим давно забытым обращением, больше не могло оставаться спокойным.

Пламя свечи слегка колыхнулось, отчего у него закружилась голова. Слова опередили мысль:

— Хорошо.