Глава 17. Она в его снах

— Да Гэнь, что ты здесь делаешь? — жена Да Гэня смотрела на него так, словно готова была его съесть.

— Я… я корм для свиней собираю!

— Собираешь корм у чужого забора? Чего ж через стену не перелез?

Да Гэнь испугался, что жена своим криком привлечет соседей, схватил корзину и побежал.

Жена погналась за ним, бросая в него мелкие камни. Один из них попал Да Гэню в лодыжку, и потекла кровь.

Да Гэнь остановился от боли, присел и прижал к ране горсть земли. Жена хотела его только напугать, а не ранить, но так уж вышло.

Она подбежала к мужу, посмотрела на его ногу. Ей стало жаль его, и она немного испугалась, увидев, как побледнел Да Гэнь.

Остановив кровь землей, Да Гэнь вздохнул, не взглянув на жену, поднял корзину и пошел домой.

Жена осталась стоять в растерянности. Она и сама понимала, что не красавица, да еще и старше Да Гэня на несколько лет. Выйти за него замуж было для нее большой удачей.

Ей повезло попасть в эту семью, где ее баловали муж и свекровь. Тяжелую работу она не делала, еду готовила свекровь, а она ей только помогала.

Вспомнив Лоу Хунъин, которая целыми днями работала как проклятая, да еще и терпела придирки свекрови, жена Да Гэня поняла, как ей повезло.

Правда, как и у Лоу Хунъин, у нее больше года не было детей. Что, если Да Гэнь рассердится и бросит ее?

«Нет, надо его как-то задобрить», — решила она.

У нее был свой способ, как удержать Да Гэня. Она знала, что ему нравится.

Но в те дни, что бы она ни делала, Да Гэнь не обращал на нее внимания. Тогда она решила пойти на крайние меры. Поехала в город, купила красивое нижнее белье, как у городских женщин, и решила вечером показать его мужу.

Приехав домой, она, не стирая, надела обновку.

Вечером, когда Да Гэнь вернулся домой усталый после работы, жена затащила его в комнату.

Она вертелась перед зеркалом. — Муж, смотри, какое красивое белье я купила!

— Как ты меня назвала?

— Муж! Городские женщины так своих мужей называют. И белье такое носят. Ну как, красиво?

Да Гэнь поморщился. Если говорить о внешнем виде, то фигура жены в этом белье была, мягко говоря, не очень. К тому же от белья исходил неприятный запах.

«Не имея ни фигуры, ни вкуса, зачем ей подражать городским? — подумал он. — Получается как в поговорке про лягушку, которая хотела стать быком.»

Но жена считала себя первой красавицей.

Она продолжала крутиться перед мужем, дефилируя по комнате и демонстрируя свои «прелести».

Да Гэнь смотрел на нее и думал, как бы это белье смотрелось на Лоу Хунъин. У нее высокая стройная фигура и красивое лицо.

Видя, что муж не сводит с нее глаз, жена решила, что он очарован, обняла его за шею и начала ластиться.

Да Гэнь раздраженно отстранил ее. — Говори нормально! Что за «муж» да «муж»? Зови меня по имени.

Сказав это, он пошел умываться и ужинать, оставив жену одну. Она не привыкла к такому обращению и расплакалась.

Свекровь, услышав плач, поняла, что молодые опять ссорятся. Она схватила скалку и начала бить Да Гэня. — Женился — люби и жалуй! Довел жену до слез! Холостяком хочешь остаться?

Да Гэнь, незаслуженно получив взбучку, еще больше разозлился на жену. Между ними пробежала черная кошка.

Жена, чувствуя поддержку свекрови, начала обвинять Да Гэня в неверности и в том, что он засматривается на Лоу Хунъин.

Мать Да Гэня пришла в ужас. Она вместе с невесткой начала ругать Лоу Хунъин, обзывая ее лисой и распутницей. Они бранились так громко и зло, что даже собака бы испугалась.

Да Гэнь молчал, не перебивая и не оправдываясь.

Свекровь и невестка, выругавшись вдоволь, пошли варить лапшу. У Да Гэня пропал аппетит. Он не стал ужинать и лег спать.

Впервые он почувствовал, как утомительна семейная жизнь.

У них с женой не было любви. Он просто знал, что раз женился, то должен о ней заботиться.

Но теперь жена становилась все более капризной, изматывая его каждый день. Он думал, что жена будет ему опорой, а получилось, что он взял на себя обузу.

Невольно он сравнил жену с Лоу Хунъин. Вот она была бы идеальной женой. В ту ночь Да Гэню приснилось, что он женат на Лоу Хунъин. Проснувшись, он понял, что это был всего лишь сон, и почувствовал разочарование.

На следующее утро жена спросила его: — Что, днем насмотреться не можешь? Ночью даже снится! Сам стирай свою простыню, у меня нет на это времени.

Да Гэнь не стал оправдываться. Ему стало стыдно. Пусть это был всего лишь сон, но такой реалистичный… Он чувствовал себя виноватым перед женой.

Он пошел в комнату, снял простыню и молча понес ее стирать во двор.

Мать Да Гэня, увидев это, засмеялась. — Что вы все время цапаетесь? Год прошел, а детей все нет. Только силы тратите.

Жена, разжигавшая печь, покраснела. Это была ее больная тема.

— Невестка, расскажи, в чем дело? Почему ты так долго не беременеешь? В тебе проблема или в Да Гэне?

— Не знаю, мама. Он ко мне и не подходит, как я могу забеременеть?

— Как не подходит? Вон, простыни каждый день меняет.

— Спроси его, почему он их меняет! Мне стыдно рассказывать. Тьфу!

Лицо жены Да Гэня стало багровым — то ли от злости, то ли от жара печи.

Мать Да Гэня ничего не поняла. Она повернулась к сыну, который стирал простыню. Да Гэнь почувствовал, как у него горит лицо, и поспешил объяснить: — Мама, не слушай ее, все в порядке. Она просто придирается.

Мать подошла к сыну и тихо спросила: — Сынок, что случилось? Ты что, сделал что-то плохое?

Да Гэнь тяжело вздохнул. — Мама, мне просто сон приснился.

Мать Да Гэня, будучи опытной женщиной, сразу все поняла. Она шлепнула сына по руке. — Вот паршивец! О чем только думаешь? Чужая жена — это чужая жена. Смотреть можно, а трогать нельзя.

Да Гэнь опустил голову. Ему было очень неловко.

В этот момент жена снова начала плакать.

Мать Да Гэня пошла ее успокаивать. — Невестка, Да Гэнь ничего не сделал, ему просто сон приснился. Сны не контролируются. Живите дружно, удерживай своего мужа. Что толку плакать?

— Мама, я ему не нужна, — всхлипывала жена. — Я некрасивая, вот он и бегает за другими, как муха на… Раньше каждую ночь… а теперь? Несколько дней ко мне не прикасался. Так быстро новизна прошла.

В сердцах жена Да Гэня выболтала все.

Мать Да Гэня, услышав это, велела сыну помириться с женой. — Если завтра она все еще будет на тебя сердиться, я тебе покажу!