Глава 1

— Я же сказала, не приходи больше! Я не собираюсь мириться!

— А Фу, я правда знаю, что был неправ. Дай мне ещё один шанс.

— С чего бы? Ты что, Будда или Нефритовый Император? Сам не можешь себя контролировать, а у меня просишь шанса? Не смеши меня, оставь меня в покое!

— А Фу, ты меня больше не любишь? Ты совсем ничего ко мне не чувствуешь?

Мужчина не отставал, притворяясь несчастным, словно это Ван Фу его обидела.

Ван Фу скривила губы, сдерживая порыв запустить в него толстым учебником по медицине. Взглянув на проливной дождь за окном, она вспомнила, что сегодня проспала и в спешке выбежала из дома, забыв зонт. Вот и попала — застряла с этим подонком и теперь точно промокнет до нитки.

Преодолевая отвращение, она стряхнула с руки его сальные пальцы и влепила ему пощёчину. — Су Ши, мы расстались два месяца и восемь дней назад. Не трогай меня!

Су Ши с покрасневшими глазами смотрел на неё с недоверием. Ван Фу ударила его? Неужели она способна на такое?

Он, видимо, забыл, как Ван Фу застукала его с младшекурсницей с кафедры. И это не говоря о том, что он встречался не с двумя девушками одновременно, а с четырьмя! Он говорил, что все девушки прекрасны по-своему, как весенние орхидеи и осенние хризантемы. Но даже если Ван Фу и была терпелива, как глиняная статуя Будды, это было уже слишком!

На самом деле, у Ван Фу была проблема — с детства она не любила мужчин и не переносила прикосновений незнакомцев. Все пять лет университета она ни с кем не встречалась. Только что поступив в аспирантуру, она подумала, что, как будущий врач, ещё долго не сможет начать самостоятельную жизнь, и решила попробовать, а заодно и вылечить свою «болезнь», согласившись на ухаживания неустанно добивавшегося её два года однокурсника Су Ши.

Не прошло и трёх месяцев, как она заметила странности в его поведении. Он постоянно флиртовал с девушками, а когда она случайно услышала его телефонный разговор, полный нежностей, то, хоть и не имела опыта отношений, сразу поняла, что он ей изменяет.

Ван Фу лишь испытывала к Су Ши симпатию и была немного тронута его двухлетними ухаживаниями. Она думала, что чувства можно взрастить, как бактерии в питательной среде. Именно поэтому она согласилась на отношения. Говорить о какой-то неземной любви или разбитом сердце было бы совершенно нелепо. Весь институт знал, что Снежная Королева Ван Фу — девушка непробиваемого характера, всегда держалась особняком, редко с кем общалась, была занята экспериментами, статьями, поступлением в аспирантуру. Она жила почти как отшельница, нет, скорее как монахиня.

Ван Фу очень не нравился Су Ши. Дело было даже не в измене, ведь её чувства к нему не были глубокими, а в том, что этот кобель разбил сердца сразу четырём девушкам. Это было отвратительно.

Не желая больше препираться с Су Ши, Ван Фу, стиснув зубы, бросилась под дождь.

Небо затянули тучи, и ливень обрушился на землю, словно желая её уничтожить. Улицы превратились в реки. Ван Фу старалась идти там, где воды было меньше, но она всё равно доходила ей до середины голени. Лёгкое платье промокло насквозь. Перед глазами всё расплывалось, казалось, что она одна бежит под дождём в этом огромном мире.

Через десять минут у Ван Фу начались судороги в ногах, её тело била дрожь. Вытерев с лица дождевую воду, она попыталась сориентироваться и увидела красный зонт, приближающийся к ней.

Обрадовавшись, она решила, что какой-то добрый человек, увидев её жалкое состояние, решил помочь. Превозмогая боль, она пошла навстречу красному зонту.

— Эй! Подождите!

Внезапно Ван Фу почувствовала, как её тело пронзил электрический разряд. Ей показалось, что удар пришёлся прямо в душу. Всё тело онемело, и она упала на землю. Дождевая вода хлынула потоком, быстро поглощая её. Она смотрела широко раскрытыми глазами, полными отчаяния и безысходности, в которых отражался лишь багровый цвет.

Красный зонт, раскачиваясь на ветру, опустился рядом с Ван Фу. На нём были изображены пышные цветы ликориса, яркие и полные жизни. Под зонтом показалась пара изящных белых рук, которые закрыли глаза Ван Фу.

— Время пришло.

Ван Фу, как идейно выдержанный выпускник медицинского университета, никогда не верила в богов и Будду. Она всегда считала, что после смерти человек перестает что-либо чувствовать, превращаясь в смесь органических и неорганических веществ. Однако, умерев, она поняла, что после смерти сознание сохраняется.

Ван Фу знала, что погибла от удара током, от оборванного провода высокого напряжения. Её тело плавало в потоке воды. Она не знала, обгорело оно или раздулось от воды. Дождь был таким сильным, что её тело, вероятно, найдут нескоро. Ей очень не хотелось предстать перед людьми в таком ужасном виде.

Подумав об этом, она усмехнулась. Какая разница, как выглядит её тело, если она уже мертва?

Ей было всего двадцать три года. Молодая, красивая, в самом расцвете сил. Первая любовь оказалась подонком, а в аспирантуру она так и не успела пойти. За пять лет обучения она препарировала только мелких животных. Как же это несправедливо!

Если бы можно было начать всё сначала, она бы посвятила себя учёбе, и пусть бы в её жизни не было мужчин. Все они — кобели!

Ван Фу сидела на опоре белого нефритового моста, смотрела на тёмно-зелёную воду внизу и нервно теребила край одежды, продолжая негодовать.

Внезапно позади неё раздался голос, чистый, как звон нефрита: — Раз уж ты дала такой обет, то иди. Надеюсь, ты не изменишь своего решения.

Ван Фу, охваченная любопытством, резко обернулась, но увидела лишь высокую, широкую спину человека в чёрном. Его лицо было скрыто тенью. Она осторожно спросила: — Что вы сказали?

— Дарую тебе двадцать семь лет жизни. Ты снова станешь человеком.

— Почему двадцать семь?

— Твоя судьба коротка. В этой жизни тебе было отведено всего пятьдесят лет. Наш человек случайно нарушил твою судьбу, и ты умерла раньше срока. Мы компенсируем тебе двадцать семь лет и отправим тебя на тысячу лет назад, где ты снова родишься. Ты сохранишь свою память. Пусть это будет своего рода извинением.

— Тысячу лет назад? Почему?

— Твоя судьба совпадает с судьбой человека из того времени. Это воля небес. Если ты хочешь переродиться, это единственный вариант.

— А я не могу просто переродиться сейчас?

— Ты — душа, находящаяся вне круга перерождений. Ты не можешь просто так войти в него. Только переродившись, ты сможешь вернуться в круг сансары. Довольно вопросов. Небесная судьба — вещь сложная и таинственная. Знать слишком много тебе не нужно. Время пришло. Тебе пора.

— Можно мне задать последний вопрос?

— Спрашивай.

— Кто вы?

Не успела Ван Фу договорить, как на берегу реки расцвели тысячи цветов ликориса. Они мерцали, словно звёзды, упавшие на ресницы, лёгкие и прекрасные.

Человек, говоривший с ней, раскрыл большой красный зонт и медленно пошёл по Мосту Забвения к дороге, ведущей в Жёлтый Источник. Его деревянные сандалии цокали по камням. Там, где он ступал, вырастали ярко-зелёные стебли ликориса, а все цветы на Дороге в Жёлтый Источник увядали, превращаясь в пепел и исчезая.

Ван Фу, наблюдая за этой фантастической картиной, вспомнила старую легенду: «Ликорис цветёт тысячу лет и увядает тысячу лет. Его цветы и листья никогда не встречаются. Чувства не являются причиной и следствием, а судьба предопределяет жизнь и смерть». Ликорис цветёт пышно, словно огненный путь, ведущий в мир мёртвых, пробуждая воспоминания душ и направляя их в загробный мир.

Кем же был этот проводник в мир мёртвых? Может быть, цветочным духом? Ван Фу шла за ним, погружённая в свои мысли, и невольно рассмеялась.

Её смех не остановил проводника. Что касается её вопроса, то Ван Фу решила, что это была просто детская прихоть. Какой смысл спрашивать о таких пустяках, когда ей дали такой редкий шанс?

Пройдя долгий путь по дороге в Жёлтый Источник, Ван Фу почувствовала, что её мысли путаются. Она забыла, где находится, и знала лишь, что таинственный проводник привёл её к вратам перерождения. В мгновение ока она оказалась в утробе земной матери, бессознательно проживая первый год из дарованных ей двадцати семи лет.

В день рождения Ван Фу, когда раздался её первый крик, небо озарила багряная заря, птицы запели, а во дворе дома семьи Ван приземлился белый журавль, словно предвещая необычную судьбу ребёнка.

Однако все домочадцы были заняты родами хозяйки дома и никто не заметил этого знамения. Только личная служанка хозяйки, которую звали Иннян, увидела, как белый журавль взмыл в небо. Она сохранила эту картину в памяти, но, слишком потрясённая, никому не рассказала о ней.

Много лет спустя она сказала своей младшей внучке: — Юная госпожа — это переродившийся белый журавль. Она родилась со знанием. Поэтому я всегда слушалась её и никогда не перечила. С того самого момента, как она родилась, я чувствовала, что этот мир изменится.