Глава 18

Глава 18

На следующее утро Мэн Лу не нужно было идти во дворец Цынин, но после завтрака за ней прислала Вдовствующая императрица Чжуан.

Мэн Лу отложила «Трактат о лихорадочных и других болезнях», от которого у нее голова шла кругом, быстро собралась и отправилась во дворец.

По дороге она столкнулась с госпожой из клана Борджигит, которая в слезах выбегала из дворца Цынин.

Мэн Лу помнила, что эту госпожу звали Агэ. Она жила в главном зале дворца Икунь. Хотя в гареме Шуньчжи было много госпож, положение госпожи Агэ было самым высоким после императрицы.

Увидев Мэн Лу, госпожа Агэ быстро взяла себя в руки и робко поклонилась:

— Ваше Величество Императрица, десять тысяч благословений.

Мэн Лу велела ей встать и участливо спросила:

— Что случилось? С утра пораньше вся в слезах.

Госпожа Агэ опешила, подняла голову и смотрела на Мэн Лу широко раскрытыми глазами. По ее щеке скатилась слеза.

К такой реакции Мэн Лу уже привыкла. Она мягко улыбнулась и тихо спросила:

— Вдовствующая императрица ругала тебя?

Госпожа Агэ пришла в себя, быстро вытерла слезы платком и, опустив голову, сказала:

— Ваше Величество Императрица, простите. Ваша служанка потеряла самообладание.

Она уклонилась от ответа, и Мэн Лу не стала настаивать, лишь с улыбкой сказала:

— Ладно, не плачь. Скоро солнце взойдет. Возвращайся скорее.

Сказав это, Мэн Лу обошла ее и вошла во дворец Цынин.

Госпожа Агэ обернулась и посмотрела ей вслед с недоумением в глазах.

Вдовствующая императрица Чжуан читала буддийские молитвы. Мэн Лу тихо опустилась на колени на подушечку рядом с ней, благоговейно посмотрела на статую Будды, затем закрыла глаза, сложила руки и мысленно произнесла: «О, все милосердные боги и бодхисаттвы, молю вас… Пусть мой титул императрицы будет вечен, пусть у меня не будет детей и любви императора, пусть Сюанье родится благополучно и вырастет здоровым, пусть он успешно взойдет на престол, чтобы я могла поскорее начать безмятежную жизнь, а еще пусть…»

Она не успела закончить молитву, как рядом раздался голос Вдовствующей императрицы Чжуан:

— Я слышала, вы с Императором вчера вечером были во дворце Чусю?

Мэн Лу перестала загадывать желания, открыла глаза, посмотрела на спину Вдовствующей императрицы и ответила:

— Да, у госпожи Баэр болел живот, и мы с Императором пошли ее проведать.

— А потом Император пошел к госпоже Уя?

— Да, — с мягкой улыбкой ответила Мэн Лу. — Госпожа Уя живет во дворце Икунь, прямо перед дворцом Чусю. Совсем недалеко.

Мэн Лу вдруг что-то поняла. Вероятно, поэтому госпожа Агэ рано утром выбежала отсюда в слезах.

Госпожа Агэ жила в главном зале дворца Икунь, но вчера вечером Шуньчжи, минуя главный зал, отправился в боковой зал к госпоже Уя. Конечно, госпожа Агэ расстроилась.

Хотя за все время своего пребывания здесь Мэн Лу не видела наложниц и госпож Шуньчжи, она довольно хорошо знала, где они живут и насколько пользуются благосклонностью императора.

Судя по ее наблюдениям, сейчас в гареме Шуньчжи самой любимой была недавно прибывшая госпожа Тун. Это стало ясно из того, как он чуть не погубил ее будущего ребенка.

Госпожа Тун была вне конкуренции и занимала первое место в иерархии. На втором месте были госпожа Баэр из дворца Чусю и госпожа Уя, жившая в боковом зале дворца Икунь. К обеим Шуньчжи в этом месяце ходил по три раза.

На третьем месте были госпожа Дунъэ, недавно родившая принца, госпожа Чэнь, у которой была принцесса Цзиньсюань, и госпожа Ян, которая тоже была беременна.

Однако Мэн Лу считала, что Шуньчжи не очень-то жаловал этих троих и обращал на них внимание в основном из-за детей.

К остальным госпожам Мэн Лу не видела, чтобы Шуньчжи ходил. Похоже, они были из тех, кого он игнорировал.

Что касается ее, императрицы, и еще двух госпож из клана Борджигит, то они занимали первое место в списке нелюбимых Шуньчжи.

Мэн Лу осторожно расспрашивала своих служанок и узнала, что те две госпожи Борджигит вошли во дворец одновременно с прежней императрицей.

В отличие от прежней императрицы, которая постоянно раздражала Шуньчжи своими выходками, эти две с самого начала вели себя тихо и скромно, никогда не делали ничего предосудительного.

И несмотря на это, Шуньчжи редко их посещал.

Шуньчжи всегда ненавидел только фамилию Борджигит.

Она понимала это, но Вдовствующая императрица Чжуан — нет. Мэн Лу услышала ее вздох, полный отчаяния:

— Он словно нарочно делает мне назло. Разве дворец Куньнин не ближе?

«…»

Мэн Лу не знала, что ответить. Она лишь выдавила из себя горькую улыбку:

— Это ваша дочь неспособна.

— Ты вчера вечером использовала то, что я тебе дала? — спросила Вдовствующая императрица Чжуан, оглянувшись на нее.

— Я не успела, — ответила Мэн Лу. — Во дворце Чусю случилась беда.

Вдовствующая императрица Чжуан задумчиво посмотрела на нее. Ей казалось, что что-то не так, но она не могла понять, что именно.

Помолвчав, она с подозрением спросила:

— Я слышала, кто-то принес госпоже Баэр холодную еду?

— Да, — ответила Мэн Лу. — Сегодня утром я уже велела отвести всех служанок и евнухов дворца Чусю в Шанфансы. Думаю, скоро мы найдем виновных.

— Это Император поручил тебе расследование?

Мэн Лу кивнула.

Вдовствующая императрица Чжуан вдруг усмехнулась:

— Что ж, расследуй. Но я готова поспорить, что ты ничего не найдешь.

«…» Неужели она ей не верит?

Мэн Лу почувствовала себя уязвленной и хотела возразить, но Вдовствующая императрица махнула рукой:

— Иди. Я еще подумаю, что делать.

— …Да, ваша дочь откланяется.

＊ ＊ ＊

Как и предсказывала Вдовствующая императрица Чжуан, Мэн Лу действительно ничего не нашла. Слуги дворца Чусю не сообщили ничего полезного. Завтра истекал десятидневный срок, и Мэн Лу металась, как муравей на раскаленной сковороде, не зная, что делать.

Она кружила по дворцу Куньнин, в отчаянии ей хотелось выковырять каждый кирпич из дворцовой стены.

Видя ее состояние, Амуэр снова подошла к ней и посоветовала:

— Ваше Величество, используйте пытки. Под пытками кто-нибудь обязательно признается.

Как признается? Под пытками оговорит себя?

Мэн Лу, не раздумывая, отказалась. Как современный человек, она не могла быть настолько жестокой. Легкие наказания — это еще куда ни шло, но применять настоящие пытки, которые использовали в Шанфансы, она никак не могла.

Да и обычных наказаний было достаточно, чтобы заставить их страдать.

Видя, что она все еще колеблется, Насту подошла к ней и сказала:

— Ваше Величество, завтра последний день. Может быть…

Она наклонилась к уху Мэн Лу и закончила фразу:

— …свалить все на госпожу Тун.

Ее голос был не таким уж тихим, и Амуэр, похоже, тоже услышала, но не попыталась ее остановить. Мэн Лу была потрясена, но не подала виду и спросила Амуэр:

— А ты как думаешь?

— Госпожа Тун слишком уж пользуется благосклонностью Императора, — ответила Амуэр. — Даже если он узнает, что это ее рук дело, вряд ли он ее сильно накажет. Просто сделает выговор.

Мэн Лу на мгновение потеряла дар речи. То, что ее служанки могли такое предложить, было для нее неожиданностью. В ее представлении прежняя императрица была просто своенравной и вспыльчивой, но она никого не обижала.

Мэн Лу немного подумала, затем молча вернулась во дворец Куньнин, отослала всех слуг и, взяв с собой только Амуэр и Насту, прошла во внутренние покои.

Велев Амуэр закрыть дверь, она молча посмотрела на них и медленно произнесла:

— После болезни я многое забыла. Скажите мне, я раньше… причиняла кому-нибудь вред?

Две служанки переглянулись и покачали головами.

Лицо Мэн Лу стало холодным. Она спокойно спросила:

— Тогда почему вы обе сегодня решили, что я хочу свалить все на госпожу Тун?

Обе служанки явно почувствовали, что Мэн Лу рассердилась.

Амуэр дернула Насту за рукав, и они обе опустились на колени.

— Но если завтра мы не найдем виновных, — сказала Амуэр, — Император может разгневаться и еще больше охладеть к Вашему Величеству.

Услышав это, Мэн Лу тяжело вздохнула:

— Глупые вы. Пусть охладеет. Как бы он ни охладел, я все равно императрица. Мой статус и власть останутся при мне. А если наша ложь раскроется, вы подумали о последствиях?

Две служанки растерянно покачали головами. В глубине души они немного завидовали и злились на госпожу Тун. Ведь до ее появления во дворце, хотя Император и не жаловал императрицу, он также не обращал внимания на других госпож и наложниц.

Но после прихода госпожи Тун Император почти каждую ночь проводил во дворце Цзинжэнь. Он даже посадил императрицу под домашний арест из-за госпожи Тун, и та чуть не погибла.

Вспоминая те тревожные и беспомощные дни, они невольно сжали кулаки, их руки слегка дрожали.

Их божественная принцесса с бескрайних степей, попав в гарем Великой Цин, подверглась таким унижениям. Как они могли не злиться?

Глядя на их лица, Мэн Лу смягчила тон. Она поманила их к себе, взяла за руки и многозначительно сказала:

— Если Император узнает, боюсь, мне придется уступить свой трон кому-то другому. Ради Вдовствующей императрицы он меня не убьет, но вас — не факт. Я не уверена, что смогу вас защитить. Поэтому мы должны быть предельно осторожны и не оставлять никаких улик.

Выслушав ее, служанки все поняли и тут же признали свою ошибку. Госпожа и служанки еще немного поговорили по душам, и Мэн Лу приняла решение.