Глава 1. Императрица

Близился полдень. В воздухе стояла лёгкая духота. Мэн Лу лежала в постели, чувствуя в горле словно застрял острый камень.

Она с трудом сглотнула, и по горлу тут же полоснуло острой болью. Мэн Лу невольно застонала.

— Ваше Величество? — тут же послышался встревоженный голос. — Вы очнулись?

Мэн Лу мысленно вздохнула: «Очнулась».

Но ей хотелось бы ещё спать, ведь это тело ей не принадлежало.

В тот день Мэн Лу вернулась с работы, чувствуя сильную усталость. Решив немного полежать перед тем, как идти в душ, она закрыла глаза… а когда открыла, все вокруг показалось ей странным и пугающим.

Мэн Лу целый час смотрела на окружавших её евнухов и дворцовых служанок с лицами, выражавшими облегчение, прежде чем смогла принять тот факт, что она перенеслась в другое время.

Все радовались её пробуждению, кланялись и падали ниц. Мэн Лу поняла, что эта девушка занимала высокое положение. Огромный дворец и бесчисленное количество слуг наводили на мысль, что она — либо знатная наложница, либо любимая принцесса.

Судя по одежде окружающих, она попала в эпоху Цин.

Вскоре круглолицая служанка в светло-зелёном платье, со слезами на глазах, подтвердила её догадку: — Ваше Величество, вы наконец-то очнулись! Вы так напугали меня…

Лицо Мэн Лу застыло, но в душе нарастало волнение: «Ого, я — императрица! Значит, я вторая после императора?»

Не веря своей удаче, Мэн Лу едва сдержалась, чтобы не вскочить на ноги.

Однако радость длилась недолго.

Служанка подошла с подносом и улыбнулась: — Ваше Величество, выпейте немного медовой воды, чтобы смягчить горло.

Мэн Лу, глядя на золотой кубок, засияла.

«Даже чаша для воды из чистого золота! Перенеслась не зря!» — подумала она, сделала глоток. Сладкая, ароматная медовая вода с лёгким цветочным запахом потекла по горлу. Но не успела она насладиться вкусом, как в голову хлынули воспоминания прежней хозяйки тела.

Она действительно стала императрицей династии Цин, но, к несчастью, её звали Эрденибумуба из рода Борджигит.

Рука Мэн Лу дрогнула, и золотая чаша упала на одеяло. Служанка ахнула и быстро вытерла капли воды с её губ, заменив мокрое одеяло на сухое.

— Ваше Величество, вы в порядке? — с тревогой спросила круглолицая служанка.

«Нет, не в порядке! Я стала той самой императрицей, которую Шуньчжи свергнет! Что же делать?» — Вспомнив, что Эрденибумубу низложили в августе десятого года правления Шуньчжи, а сейчас — конец июня того же года, Мэн Лу закатила глаза и снова потеряла сознание.

Во дворце Куньнин снова поднялся переполох. Слуги метались в панике.

Молодой евнух, спешивший за врачом, споткнулся о высокий порог, но, не обращая внимания на ободранные ладони, выбежал из дворца и помчался в сторону императорской лечебницы.

Мэн Лу пролежала без сознания ещё три дня. Наступил тот самый день.

Она слышала приглушённые рыдания служанок, словно они оплакивали её ещё при жизни. Это заставляло Мэн Лу нервничать. Мысль о том, что она — свергнутая императрица, не давала ей открыть глаза.

Мэн Лу крепко зажмурилась, повторяя про себя: «Может, я проснусь и снова окажусь дома?»

Но не успела она заснуть, как раздался спокойный, но строгий женский голос: — Что за слёзы? Разве Вашему Величеству приятно их слышать? Все вон, на колени!

— Сумалагу, — услышала Мэн Лу.

— Вдовствующая императрица беспокоится о Вашем Величестве и послала меня узнать о вашем самочувствии. Как вы сегодня?

«Приближённая вдовствующей императрицы? Сумалагу? Должно быть, это та самая знаменитая Сумалагу».

Голос приближался. Мэн Лу, не открывая глаз, чувствовала, как женщина подошла к кровати и внимательно её рассматривает.

Пальцы под одеялом сжались в кулаки. Мэн Лу изо всех сил старалась, чтобы ресницы не дрогнули.

— В ответ на вопрос госпожи Су, три дня назад Ваше Величество очнулось на час и даже выпило немного медовой воды, но потом… потом снова потеряло сознание, — этот голос Мэн Лу узнала. Это была круглолицая служанка. Если память Эрденибумубы не подводила, её звали Амуэр. Она была одной из служанок, приехавших с императрицей из степей Хорчина.

Сумалагу, пришедшая навестить императрицу, нахмурилась и тихо спросила: — Что сказал лекарь?

— Лекарь сказал… сказал… — Амуэр запиналась, не решаясь повторить слова лекаря.

Лекарь сказал, что болезнь императрицы — душевная, и она сама не хочет просыпаться.

Вспомнив это, Амуэр не смогла сдержать слёз. Она знала, что императрица хочет вернуться в родные степи, к своим родителям, но это было лишь несбыточной мечтой.

Возможно, во сне императрица уже воссоединилась с ними.

Сумалагу снова вздохнула, долго смотрела на бледную императрицу с закрытыми глазами.

Сегодня утром, когда она причёсывала вдовствующую императрицу, та молчала, а потом со вздохом спросила: «Дочерям Чоэрджи в этом году должно быть уже тринадцать лет, не так ли?»

Сумалагу сразу поняла, что имела в виду вдовствующая императрица. Ей стало грустно за нынешнюю императрицу.

С тех пор как императрица заболела, шли непрерывные дожди, словно небо плакало вместе с ней.

Сумалагу долго стояла в покоях императрицы, а перед уходом произнесла многозначительную фразу: — Хорошо заботьтесь о Вашем Величестве.

Проводив Сумалагу, Амуэр вернулась в покои.

Мэн Лу почувствовала тепло на тыльной стороне ладони. Кто-то бережно вытирал ей руки. Она услышала, как Амуэр шмыгнула носом, а потом тихо сказала: — Ваше Величество, поправляйтесь скорее. Подумайте о госпоже Ванфей, как она будет переживать, если узнает о вашей болезни.

В голове у Мэн Лу гудело. Её вот-вот низложат, и никто не знает, какая судьба ждёт отвергнутую императрицу. В такой ситуации ей было не до переживаний других.

Вскоре в покоях послышались шаги.

— Насту, ты видела императора? — взволнованно спросила Амуэр, оборачиваясь. Но, увидев Насту, промокшую до нитки, с заметным синяком на лбу, её голос сник.

Насту была ещё одной служанкой, приехавшей с императрицей. Все эти дни, пока императрица болела, Насту каждый день ходила во дворец Вэйюй, умоляя Шуньчжи навестить жену.

Однако за полмесяца болезни император ни разу не переступил порог дворца Куньнин и даже не поинтересовался её состоянием.

Амуэр, глядя на понурый вид Насту, похолодела и разочарованно спросила: — Император всё ещё не хочет видеть Ваше Величество?

Насту опустилась на колени у кровати и хрипло спросила: — Как императрица?

— Всё так же, — ответила Амуэр, голос её дрожал. — Когда я возвращалась, встретила госпожу Су. Вдовствующая императрица тоже больше не приходит.

Амуэр всхлипнула и замолчала.

Когда императрица только заболела, вдовствующая императрица навещала её несколько раз. Но как бы она ни утешала, императрица продолжала тосковать, отказывалась от еды и питья, требуя, чтобы её увидел император.

Но император был непреклонен…

Амуэр осмеливалась осуждать императора только про себя, вслух она не произнесла бы ни слова.

Видя такое упрямство императрицы, вдовствующая императрица перестала её навещать, отправляя вместо себя Сумалагу.

В покоях стояла тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Амуэр и вздохами Насту.

Остальные слуги были выгнаны Сумалагу. Сейчас с императрицей были только Насту и Амуэр.

Глядя на бледное лицо императрицы под ярко-жёлтым шёлковым одеялом, обе служанки чувствовали глубокую печаль.

Они вспоминали, какой весёлой и цветущей приехала в Запретный город два года назад юная принцесса из степей. Теперь от неё не осталось и следа.

— В следующей жизни я снова буду служить принцессе, — наконец произнесла Насту.

— Конечно, — с трагическим выражением лица подхватила Амуэр. — И я тоже.

Услышав это, Мэн Лу вздрогнула и больше не могла лежать.

Она резко открыла глаза и села. Тело Эрденибумубы было ослаблено, и от резкого движения у Мэн Лу потемнело в глазах. Придя в себя, она посмотрела на ошеломлённых служанок.

Потом, с трудом улыбнувшись, произнесла: — Я голодна. Принесите мне что-нибудь лёгкое.

Так продолжаться не могло. Она не собиралась просто ждать своей участи. До августа десятого года правления Шуньчжи ещё есть время, и она должна попытаться что-то изменить.

Насту и Амуэр, уже готовые разделить судьбу своей госпожи, не ожидали, что она «вернётся к жизни». Они ошеломлённо смотрели на Мэн Лу, словно зависли.

Только когда Мэн Лу легонько щёлкнула их по лбу, они пришли в себя.

Амуэр, смеясь и плача одновременно, бросилась звать лекаря. Мэн Лу остановила её, с улыбкой сказав: — Со мной всё в порядке, просто я немного голодна.

«Как же не быть голодной, если это тело ничего не ело уже много дней?»

Мэн Лу покачала головой. Надо сказать, прежняя хозяйка тела была довольно… недальновидной. Пытаться заставить императора подчиниться своей воле с помощью голодовки, да ещё и императора, который уже потерял к ней всякое терпение — это было глупо.

Впрочем, учитывая возраст Эрденибумубы, её можно понять.

— Пусть лекарь придёт позже, — повторила Мэн Лу.

— На кухне всегда есть еда, — сквозь слёзы радости проговорила Насту. — Я сейчас же велю им принести.

— Пусть идёт Амуэр, — сказала Мэн Лу. — А ты обработай рану на голове и переоденься, пока не простыла.

Мэн Лу взяла служанок за руки и с улыбкой произнесла: — Вы так много для меня сделали. Спасибо вам.

Насту, вытирая слёзы рукавом, пробормотала: — Мы ничего не сделали, Ваше Величество. Лишь бы вы поправились.

Амуэр, плача, кивала.

«Да, если я буду в порядке, с вами тоже всё будет хорошо», — подумала Мэн Лу. Если бы она умерла, вся дворцовая прислуга была бы обречена.

К тому же, её ещё не свергли. И хотя козыри в чужих руках, у неё всё ещё есть неплохие карты. Если всё хорошо продумать, возможно, ей удастся избежать печальной участи.

Раз уж она здесь, она не позволит себе бесславно погибнуть.