Глава 1. Начало

Лето одиннадцатого года правления императора Юнчжэна. В поместье Нэбуэра, цзолина Жёлтого Знамени с каймой, девушка, в прошлой жизни носившая имя Чжоу Чжоу, а в этой — Ула Нара Шусянь, безмятежно сидела в беседке, любуясь причудливыми очертаниями лотосовых листьев и изящными цветами лотоса в озере.

Она уютно устроилась в беседке, наслаждаясь прекрасным видом и прохладным ветерком. Время от времени она брала кусочек пирожного — сладкого, мягкого, тающего во рту. Когда сладость надоедала, она делала глоток освежающего фруктового чая.

Такую жизнь можно было описать одним словом — комфорт. Теперь она была, как-никак, гэгэ из знатной семьи. Ей не нужно было надрываться, чтобы заработать на ипотеку и кредит за машину, не нужно было беспокоиться о деньгах, балансируя на грани выгорания.

Служанки и слуги вокруг ловили каждое её слово и взгляд. Ей достаточно было лениво лежать, а остальные позаботятся обо всём до мелочей.

По сравнению с прошлой жизнью офисного планктона, эта жизнь была несравненно комфортнее. Но, возможно, небесам не понравилось, что Ула Нара Шусянь так расслабилась.

Шусянь, так и не понявшая, умерла ли она от переутомления на работе, обнаружила, что переродилась, не выпив Отвара Госпожи Мэн. Вскоре она заподозрила, что её сестра-близнец оказалась в такой же ситуации.

Почему она так решила? Ну посудите сами: новорождённый ребёнок отказывался сосать грудь, но охотно пил молоко из ложечки, когда его наливали в миску.

Душа в теле такого своенравного существа определённо была не родной. Именно из-за выходок сестры Шусянь, которой поначалу было неловко пить молоко таким «постыдным» для взрослого человека способом, быстро отбросила ненужный стыд.

Она приняла роль ребёнка и с удовольствием ела и пила всё, что давали, отъедаясь и становясь пухленькой и белокожей.

Сёстры-близнецы, конечно, вызывали умиление. Маньчжурские барышни и так пользовались почётом, а вид двух прелестных малюток, лежащих рядышком в колыбели, растрогал даже такого сурового человека, как Нэбуэр.

Он осторожно подошёл, стараясь не шуметь, и нежно коснулся мягких щёчек дочерей. Старшая, Шухуэй, ухватилась своей крошечной ручкой за палец Нэбуэра.

Ребёнку пришлось растопырить все пять пальчиков, чтобы обхватить один палец взрослого. Этот контраст между маленьким и большим, хрупким и сильным, пробудил в сердце Нэбуэра бурю отцовской нежности.

Он радостно обернулся к Госпоже Ула Нара, стоявшей поодаль, и сказал: «Эта малышка любит меня, посмотри! Только протянул руку, чтобы погладить её, а она уже привязалась ко мне!»

Говоря это, Нэбуэр сделал вид, что строго качает головой, но нескрываемое хвастовство в его голосе заставило Госпожу Ула Нара, стоявшую за ширмой, с улыбкой покачать головой.

Она подыграла ему, сказав с наигранной обидой: «Это я десять месяцев носила их под сердцем, с трудом родила обеих сестёр. А стоило господину, их Ама, протянуть руку, как ребёнок тут же проникся к вам любовью».

Услышав это, Нэбуэр самодовольно посмотрел на детей в колыбели. Его любовь к ним была безгранична. Ведь младенцы чисты, все их действия идут от сердца, без всякого притворства.

Шухуэй своим ещё слабым детским тельцем поиграла с Нэбуэром некоторое время, пока тот, довольный тем, что дочь его так любит, не ушёл.

Поскольку они были близнецами, их положили в одну колыбель. Шусянь, естественно, видела поведение своей сестры. В прошлой жизни она слишком устала от работы, и в этой хотела лишь немного отдохнуть.

Такие мысли были у Шусянь лишь до третьего дня. Нэбуэр, которому так полюбились сёстры-близнецы, со всей серьёзностью дал им официальные имена.

Старшую назвали Ула Нара Шухуэй, младшую — Ула Нара Шусянь. Дать имена новорождённым, когда ещё неизвестно, выживут ли они, — это показывало, как сильно Нэбуэр полюбил дочерей.

Окружающие наперебой поздравляли, но Шусянь, плотно закутанную в пелёнки, словно громом поразило.

Нужно понимать, что для офисного планктона сверхурочная работа — обычное дело. Даже если начальник придирается по мелочам, отдаёт бестолковые распоряжения и постоянно создаёт проблемы, всё равно приходится терпеть.

Терпеть с уважением, как к предкам, и с терпением, как к собственному сыну. В такие моменты короткое время поздней ночью, принадлежащее только тебе, становится особенно драгоценным.

Привыкшая не спать допоздна и наслаждаться этим свободным временем, Шусянь однажды по совету коллеги прочитала один роман.

В нём рассказывалось о том, как императрица Фуча переродилась и победила попаданку, расправилась с «белым лотосом», разорвала отношения с «белым лунным светом» и стала великой и мудрой императрицей.

Её сестра Шухуэй была главной героиней оригинального сюжета. В нём у неё была бурная и мучительная любовная история с Четвёртым принцем Хунли, которая в итоге закончилась ХЭ. Хунли, получив власть, открыто любил только Шухуэй и в конце концов передал трон их общему законному сыну, двенадцатому принцу Юнци.

Конечно, после перерождения Фуча Ши её сестра и Фуча Ши вступили в ожесточённую борьбу, в результате которой Фуча Ши разоблачила истинное лицо сестры, и ту ждал печальный конец.

Можно сказать, что у первоначальной владелицы тела обе жизни сложились неудачно. В первой жизни её сестра, стремившаяся попасть во дворец и стать последующей императрицей Цяньлуна, прибегла к уловкам.

Она подстроила так, чтобы у младшей сестры появилась сыпь на лице, из-за чего ту отослали из дворца. Заодно она устранила другую гэгэ с привлекательной внешностью и хорошим происхождением.

Сыпь у Шусянь долго не проходила, ей приходилось постоянно носить вуаль и прятаться от людей. Пошли слухи, что она обезображена, а то, как её отослали из дворца, лишь подтверждало худшие опасения.

Даже когда её сестра завоевала благосклонность Четвёртого принца, никто из подходящих по статусу семей не решался свататься к Шусянь. Браки по расчёту преследовали политические цели, но женитьба на изуродованной девушке считалась дурным тоном.

В конце концов, после долгого лечения, сыпь прошла, но оставила следы. Закомплексованная Шусянь, благодаря стараниям сестры, вышла замуж за молодого и талантливого Фуча Фухэна.

Честно говоря, если бы не вмешательство сестры и не тот факт, что семья Ула Нара в то время представила такой важный метод, как вакцинация от коровьей оспы, то с её происхождением и внешностью выйти замуж за такого блестящего молодого человека было бы всё равно что воткнуть прекрасный цветок в навозную кучу.

Полная благодарности Шусянь вышла замуж, но её ждала жизнь, полная взаимного уважения, но лишённая тепла. Да, Фухэн любил её сестру, поэтому оказывал ей должное уважение и даже подарил то, о чём мечтали все женщины — верность на всю жизнь. Но эта преданность была не ради неё — он хранил себя для своей возлюбленной.

В итоге Шусянь, которой завидовали и которую ненавидели все знатные девицы столицы, терпела придирки свекрови и умерла от депрессии, так и оставшись девственницей.

После её смерти Фухэн изобразил безутешное горе и тут же поклялся больше не жениться. Даже став впоследствии влиятельным сановником, он лишь взял несколько наложниц для продолжения рода Фуча.

А что до Шусянь? Все говорили, как ей повезло встретить такого любящего мужа.

Во второй жизни судьба первоначальной владелицы тела была ещё хуже. В борьбе между Фуча Ши и её сестрой Шусянь оказалась втянута в интриги. Её выставили как женщину, которая стремится взобраться повыше, и под предлогом визита к сестре пыталась забраться в постель к Четвёртому принцу.

Обманутый Четвёртый принц испытывал к ней лишь отвращение. Даже Её Величество Императрица невзлюбила эту бесстыдную племянницу. Шусянь без лишних слов отправили в поместье Четвёртого принца.

Слуги презирали её как распутницу. Её сестра изображала жертву, чем вызывала ещё большее сочувствие Четвёртого принца, а сама Шусянь на её фоне выглядела ещё более отвратительной.

В глазах её Ама и матушки она была обезумевшей бесстыдницей. Видя, какое унижение она причинила сестре, они, не выслушав её объяснений, тут же отреклись от неё во имя справедливости, заявив, что больше не имеют с ней ничего общего.

В конце концов, Шусянь умерла тихо и незаметно, в полном унижении. Никто искренне не горевал о её смерти. Её сестра использовала её смерть как повод для новых интриг и борьбы с Фуча Ши.

Даже когда Фуча Ши позже разоблачила истинное лицо сестры, Шусянь уже давно покоилась в том тихом, заброшенном дворике, забытая всеми под натиском времени.

Можно сказать, она была самой невинной жертвой. В эпоху, когда честь и позор семьи были общими, она и подумать не могла, что её родная сестра — не та, за кого себя выдаёт. Из-за своей неосторожности она попала в ловушку и глупо погибла.

До самого конца она так и не поняла, кто её подставил. И вот теперь этот второстепенный персонаж, описанный в книге лишь парой строк, — это она.

Коварная сестра, верящая в принцип «лучше я обижу весь мир, чем позволю миру обидеть меня». Исполненная ненависти переродившаяся Фуча Ши, поклявшаяся растоптать всех. Гао Ши с внешностью «белого лотоса» и чёрным сердцем.

Ха-ха!

Вот так веселье! Шусянь в отчаянии закрыла глаза, чтобы скрыть слишком сложные эмоции, не подобающие невинному младенцу.

Увидев, что ребёнок закрыл глаза и вроде бы уснул, Госпожа Ула Нара велела кормилице отнести её обратно в колыбель. Сама же с улыбкой слушала похвалы и комплименты других госпож в адрес её старшей дочери.

Сегодня был праздник месяца в честь рождения близняшек, и в поместье Ула Нара царило оживление. Кормилицы не удержались и, собравшись вместе, принялись вполголоса сплетничать.

Лёжа в колыбели, Шусянь, пережив короткий период уныния, быстро начала обдумывать, что делать дальше. С её нынешним положением просто плыть по течению было нельзя. Ведь теперь она — Ула Нара Шусянь.

Погружённая в эти мысли, Шусянь почувствовала странное движение в груди. Словно стеклянная преграда между её душой и телом медленно раскололась, и они начали сливаться воедино.

Это ощущение было похоже на возвращение в материнскую утробу — тёплое, спокойное и тихое, убаюкивающее.

Тело стало лёгким, как никогда прежде.