Глава 7. Переквалифицироваться в помещики

«Может, в тех камнях тоже есть нефрит?»

Линь Сяонин быстро пришла в себя, выловила несколько камней и протянула их лисёнку, уговаривая: — Ван Цзы, укуси ещё парочку, посмотрим, нефрит ли это.

Лисёнок отвернул мордочку, не обращая внимания на мокрые камни.

— Так есть там нефрит или нет? Ван Цзы? — Линь Сяонин взяла лисёнка на руки и, заискивающе улыбаясь, проворковала: — Ну укуси вот этот, пожалуйста. Ну давай же, мой самый дорогой Ван Цзы.

Лисёнок снова отвернулся, с явным презрением глядя на камень.

Линь Сяонин осторожно спрятала нефрит, но, не желая сдаваться, захватила и те камни, которые лисёнок презрел. Обнимая Ван Цзы, она вышла из пространства.

С ликующим сердцем Линь Сяонин быстро привела себя в порядок, тихонько открыла и снова закрыла ворота во двор, а затем направилась в комнату дедушки Линя. Старший брат тоже был там, они как раз обсуждали завтрашнюю поездку в город для продажи дичи.

Хотя уже наступила осень, дичь всё равно портилась, если хранить её слишком долго, поэтому им приходилось ездить в город каждые несколько дней.

Линь Сяонин, стараясь успокоить дыхание, таинственно достала нефрит и спросила: — Дедушка, брат, посмотрите, сколько серебра можно выручить за этот нефрит?

В комнате было тускло от света масляной лампы, но когда она достала камень, из трещины на нём вырвался слабый изумрудный свет.

Дедушка Линь изумлённо подошёл ближе к лампе, чтобы рассмотреть камень, и крикнул: — Быстрее, Цзядун, дай кинжал!

Взяв кинжал, он принялся осторожно соскабливать слой за слоем вдоль трещины. Вскоре показалась зелёная поверхность нефрита, озарившая всю комнату.

Дедушка Линь, сдерживая волнение, спросил: — Нин, откуда это у тебя?

— Это тот самый лисёнок нашёл. Я вывела его по нужде, а он убежал. Ковылял, но довольно быстро. Я догнала его у подножия горы, а он нашёл этот камень и принёс мне. Он его укусил, так я и поняла, что это нефрит. Не смела медлить, схватила его и сразу вернулась, — соврала Линь Сяонин, не моргнув глазом.

Она решила не рассказывать семье о пространстве. Такие вещи трудно понять и ещё труднее объяснить.

— Этот камень – хороший нефрит. Цзядун, завтра я поеду с тобой в город. Нин тоже поедет. Пусть Сяосян останется дома с Цзябао. За этот камень можно выручить немало серебра, — сказал дедушка Линь с сияющим лицом. — Ван Цзы – хороший лис, мы должны хорошо о нём заботиться. Теперь нашей семье больше не придётся жить в бедности.

Линь Цзядун прищурился, словно блеск нефрита ослепил его, и долго стоял ошеломлённо, не в силах вымолвить ни слова. Наконец он выдавил: — Старейшина был совершенно прав, Нин действительно приносит удачу.

Линь Сяонин не стала зацикливаться на вопросе своей «благородной судьбы». У неё не было никаких воспоминаний об этом предсказании. Дедушка и брат постоянно твердили, что она «благородная». Ну и пусть будет так. С таким пространством разве можно быть не «благородной»? То, что дедушка и брат были такими суеверными и объясняли её странное поведение её «благородной судьбой», было даже на руку.

Однако сейчас её больше волновало, есть ли нефрит в остальных камнях.

— Дедушка, брат, — сказала она, — рядом с тем местом, где Ван Цзы нашёл этот камень, лежало ещё несколько. Но он, кажется, отнёсся к ним с пренебрежением. Я их тоже принесла. Поскоблите их, может, там тоже есть нефрит?

＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝＝

Дедушка Линь и Линь Цзядун, взяв по кинжалу, принялись изо всех сил скоблить поверхность камней. Линь Сяонин стояла рядом, с безграничной надеждой следя за их движениями. «Нефрит! Это же серебро!» – страстно желала она в душе. Стремление к деньгам естественно для любого человека. И пусть в прошлой жизни Линь Сяонин была спокойна, как хризантема, сейчас она думала только о настоящем. Если деньги добыты не бесчестным путём, они – самый надёжный символ силы.

Неожиданная удача, принесённая Ван Цзы, наполнила Линь Сяонин тёплой аурой жажды наживы.

Её откровенно жадный взгляд совсем не походил на взгляд тридцатилетней старой девы.

Линь Сяонин не осознавала, что её характер кардинально изменился после попадания в другой мир.

В комнате царило напряжение. Дедушка Линь и Линь Цзядун работали быстро, звук скребущих кинжалов разносился по комнате, и для Линь Сяонин он звучал как небесная музыка.

Всего было четыре камня. Ни в одном из них нефрита не оказалось.

— Ну и хорошо, что нет, — спокойно сказал дедушка Линь. — Неожиданное богатство – не истинный путь. Человек должен трудиться, чтобы разбогатеть и сохранить богатство. Этого одного камня достаточно, чтобы наша семья встала на ноги. Это уже великая радость. Нин, не расстраивайся.

— Вторая сестра, не волнуйся, — утешил её и Линь Цзядун. — Я уже вырос, сил у меня много, я не позволю вам голодать.

Линь Сяонин стало стыдно. Прожив тридцать лет, получив высшее образование, она забыла эту простую истину. На её лице появилось смущение: — Дедушка, это я пожадничала.

— Это потому, что наша семья слишком бедна, — серьёзно сказал дедушка Линь. — Когда люди долго живут в бедности, жадность к деньгам естественна.

«Слова дедушки бьют не в бровь, а в глаз», — подумала Линь Сяонин.

Дедушка Линь с видом старого главы семьи начал планировать завтрашнюю поездку в город: что нужно купить – масло, соль, соевый соус, уксус, рис, муку, ткани на зиму. Затем он осторожно достал из деревянного сундука у изголовья кровати деревянную шкатулку и торжественно открыл её. Внутри лежали медные монеты, мелкое серебро, серебряная шпилька и пара серебряных браслетов.

Дедушка откашлялся и сказал: — Теперь вы уже выросли, Цзядуну скоро пора искать невесту. Я покажу вам наши семейные сбережения. Это серебро мы накопили за последнее время, тут больше восьми лянов. Нин, эти украшения – то, что ваша мать оставила тебе и Сяосян.

Линь Сяонин смотрела, как дедушка Линь своими узловатыми пальцами неосознанно поглаживает сокровища, и её сердце сжалось от необъяснимой тоски.

— Этот нефрит, — продолжил дедушка Линь, — я думаю, стоит сто лянов серебра, не меньше, а то и больше. В следующем году можно будет подумать о вашем сватовстве, и болезнь Цзябао можно будет лечить, и дом подремонтировать…

Не дожидаясь, пока дедушка закончит, Линь Сяонин, сверкая глазами, оживлённо сказала: — Дедушка, оставь Цзябао на меня, не беспокойся. Я гарантирую, что он поправится и станет крепче любого ребёнка в деревне! Давай на вырученные деньги купим землю! Станем помещиками! Купим побольше земли. Ну и что, что целина? Спросим совета у деревенских. Купим ещё вола. Так наша семья станет мелкими помещиками. Часть земли будем обрабатывать сами, часть сдадим в аренду деревенским. Будем жить в достатке и радости, как небожители!

Дедушка Линь и Линь Цзядун переглянулись, затем посмотрели на Линь Сяонин и в один голос неуверенно спросили: — Стать помещиками?..

— Да! — уверенно ответила Линь Сяонин. — Мы станем помещиками в нашей деревне!

Дедушка Линь и Линь Цзядун погрузились в раздумья…

«Дедушка – настоящий охотник, — подумала Линь Сяонин. — Держит в руках нефрит стоимостью в сто лянов, а думает только о сватовстве и ремонте дома. Никакого стратегического мышления! Дом хоть и старый, но от ветра и дождя защищает, да и просторный. Ремонт не к спеху. А со сватовством зачем так торопиться? Брату всего шестнадцать по китайскому счёту, мне – двенадцать. Так рано думать о браке вредно для здоровья. Неудивительно, что в древности люди жили недолго».

Очевидно, слово «помещик» обладало особой притягательностью. В мгновение ока глаза дедушки Линя и Линь Цзядуна тоже заблестели.

— Цзядун, твоя вторая сестра права, — сказал дедушка Линь. — Наша семья больше не будет заниматься охотой. Хоть это и приносило больше денег, чем обработка нескольких му земли, но… — Дедушка Линь не смог договорить. Линь Сяонин поняла, что он вспомнил погибших сына и невестку – её родителей.

— Дедушка, как вы скажете, так и будет, — простодушно ответил Линь Цзядун. — Это… быть помещиком тоже неплохо.

Линь Сяонин рассмеялась. Фраза брата «быть помещиком тоже неплохо» была верхом простодушия.

Дедушку Линя тоже рассмешили слова внука, и мрачное настроение, вызванное воспоминаниями о сыне и невестке, рассеялось.