Глава 7: Праздник Очищения Огнём

Глава 7: Праздник Очищения Огнём

Сюй Чухэ смотрел на себя в медное зеркало. Из-за отсутствия белой краски грим на его лице потрескался и мог осыпаться в любой момент.

Он провёл длинными пальцами по щеке, боясь надавить.

— Эх... — Хотя он не видел своего настоящего лица под гримом, по очертаниям было понятно, что оно довольно красивое.

Иначе Чжао Цянь не стал бы заманивать его в Дом Делёжки Персиков в качестве главного лота на Собрании.

Отведя взгляд от зеркала, Сюй Чухэ посмотрел на маленькую куклу, лежащую на столе.

Улыбающаяся кукла с двумя плоскими пучками на голове выглядела очень мило.

Это был подарок от Юэ Шанлань.

Воспоминания об этой озорной девушке нахлынули на него.

Он вспомнил, как попал в Дом Делёжки Персиков, как сбежал оттуда вместе с Юэ Шанлань и как они гуляли по ночному рынку бумажных людей.

Сцены проносились перед его глазами, словно кадры киноплёнки.

— Тук-тук-тук... — Внезапный стук в дверь прервал его воспоминания.

— Кто там? — настороженно спросил Сюй Чухэ, глядя на дверь.

— Это я, А-Цин, молодой господин! — раздался спокойный голос за дверью.

— Где А-Би?

— Господин дал А-Би другое поручение. Я же вам говорила, молодой господин, — голос за дверью оставался ровным, без каких-либо эмоций.

— А, понятно. Что-то случилось? — Сюй Чухэ убрал куклу.

— Молодой господин, сегодня Праздник Очищения Огнём. Господин просит вас присоединиться к празднованию, — всё тем же бесстрастным тоном сообщила А-Цин.

— Праздник Очищения Огнём? — Сюй Чухэ нахмурился.

— Вы забыли, молодой господин? — Тень А-Цин застыла неподвижно за окном.

— Да, забыл. Нужно что-то взять с собой на праздник? — стараясь говорить непринуждённо, спросил Сюй Чухэ.

— Нет, молодой господин, просто приходите, — ровным голосом ответила А-Цин.

Сюй Чухэ снова нахмурился, но ничего не сказал и открыл дверь.

Он вздрогнул и отшатнулся — за спиной А-Цин стояли ещё два бумажных человека!

— Хорошо, — Сюй Чухэ старался не показывать своего беспокойства.

— Пойдёмте.

Пройдя несколько шагов, Сюй Чухэ заметил, что в доме что-то не так.

Обычно освещение в доме было скудным, из-за чего он казался мрачным. Сейчас же повсюду висели фонари, и было очень светло.

Кроме того, куда-то пропали бумажные слуги, которые обычно сновали по дому.

— Где отец и мать? — Сюй Чухэ почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Господин и Госпожа уже ждут вас снаружи, — спокойно ответила А-Цин. Два бумажных человека за её спиной подошли к Сюй Чухэ и встали по бокам.

Сюй Чухэ прищурился. Бумажные люди явно собирались его куда-то вести, словно под конвоем!

А-Цин шла впереди, а двое бумажных слуг — по обе стороны от Сюй Чухэ.

Ему ничего не оставалось, кроме как идти за А-Цин.

Они вышли из комнаты Сюй Чухэ, прошли по коридору и направились к главным воротам дома.

Бумажный Господин запретил Сюй Чухэ выходить из дома, а теперь А-Цин вела его на улицу!

Хотя Сюй Чухэ понимал, что это может быть опасно, он, стиснув зубы, продолжал идти за А-Цин.

От судьбы не уйдёшь. Он хотел посмотреть, что эти бумажные люди собираются с ним сделать.

На улице, как и в доме, было необычно — повсюду висели фонари, но не было ни души.

В прошлый раз, когда он выходил в это время, улицы были полны бумажных людей.

Сейчас же, кроме фонарей, ничего не было.

А-Цин вела его по извилистым улицам, пока они не вышли на широкую, прямую дорогу.

Сюй Чухэ раньше не видел этой улицы. Она тоже была украшена фонарями, но, как и на предыдущих, все двери и окна домов были закрыты.

Сюй Чухэ разглядывал улицу и не заметил, как А-Цин и двое бумажных слуг, которые его сопровождали, исчезли.

Подул ветер, и откуда-то появились бумажные деньги, кружась в воздухе.

Сюй Чухэ оглянулся по сторонам. Фонари позади него погасли, погрузив улицу во тьму.

Сердце Сюй Чухэ сжалось. Когда бумажные деньги пролетели мимо, он схватил одну из них — это была монета, которую использовали бумажные люди!

Завыл ветер, и Сюй Чухэ охватило сильное беспокойство.

Фонари по сторонам улицы слабо покачивались. С каждым шагом Сюй Чухэ фонари позади него гасли один за другим, погружая улицу во всё более густую тьму.

Позади уже была кромешная тьма, и Сюй Чухэ, стиснув зубы, продолжал идти вперёд.

Фонари гасли один за другим, и освещённая улица становилась всё короче, словно неоновая вывеска, постепенно отключающаяся, или сигарета, догорающая до фильтра.

— Щёлк.

Погас последний фонарь, и Сюй Чухэ погрузился в полную темноту.

Сюй Чухэ не боялся темноты. Он помнил, как в детстве любил баловаться, выключая свет во время вечерних занятий и наблюдая за всеобщей паникой.

Он помнил, как в подростковом возрасте, поссорившись с родителями, ночью уходил из дома и шёл по горной тропе в интернет-кафе в соседнем городе.

Тогда его не пугала темнота, скорее, он боялся непонятных звуков насекомых и птиц.

Но эта темнота была другой. Это была абсолютная тьма, без единой звезды, без единого звука.

Густая, непроглядная, ужасающая тьма!

— Выходите! Что вам нужно? Я вас не боюсь! — закричал Сюй Чухэ, почти срываясь на истерику.

Никакого ответа. Его голос растворился в густой тьме, словно капля воды в морской пучине.

— Чёрт... — Сюй Чухэ начал медленно продвигаться вперёд на ощупь. К счастью, под ногами была ровная поверхность, и он ни обо что не спотыкался.

Сейчас он по-настоящему понял, каково это — быть слепым.

Вдруг ему пришла в голову мысль, что бумажные люди, возможно, стоят вокруг него, злорадно наблюдая за его мучениями.

От этой мысли у него по спине пробежал холодок. Он заставил себя не думать об этом. По крайней мере, он пока ни к кому не прикоснулся.

Сейчас он как никогда жаждал света. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь будет так сильно желать увидеть хоть какой-нибудь проблеск.

И словно в ответ на его мольбы впереди появился свет.

Как утопающий хватается за соломинку, как голодный волк, не евший три дня и три ночи, видит зайца...

Сюй Чухэ, не думая об опасности, бросился к свету.

Светлое пятно становилось всё больше, по мере того как он приближался. Сюй Чухэ был в восторге.

Оказывается, даже маленький огонёк может вселить такую надежду и чувство удовлетворения.

Он рванулся к свету, словно голодный пёс, бросающийся на еду.

— Фух... фух... — Сюй Чухэ тяжело дышал. Подняв голову, он увидел толпу бумажных людей, которые смотрели на него холодными глазами.

Свет исходил от фонарей, которые они держали в руках.

— Отец, мать... — Сюй Чухэ увидел среди них бумажного Господина и бумажную Госпожу и неуверенно позвал их.

Но на этот раз они не ответили, продолжая смотреть на него холодными, безжизненными глазами.