Глава 1. Начало

Чу Синьцзы была младшей сестрой генерала-губернатора Юймэня и вышла замуж за князя Ци Мана.

Дед Ци Мана и дед Ци Се были родными братьями. В молодости дед Ци Мана отличился на поле боя, заслужив множество наград. Предыдущий император пожаловал ему титул, передаваемый по наследству, обеспечив его семье богатство и почести.

Однако в роду князя Ци потомков было мало — большинство погибли в сражениях. К моменту рождения Ци Мана он остался единственным наследником.

Князь Ци надеялся на рождение сына, чтобы продолжить род, но родилась девочка, Ци Сяо. Вскоре после этого Ци Ман погиб, защищая границу от варваров.

Ци Се, сжалившись над Чу Синьцзы и её дочерью, оставшимися без поддержки, забрал их во дворец. Он удочерил Ци Сяо, даровав ей имя принцессы Юнчэн и соответствующие привилегии.

В памяти Ци Жо Чу Синьцзы всегда была воплощением изящества и красоты. Изящные брови, чарующие глаза и яркие губы, тронутые лёгкой улыбкой, делали её поистине неотразимой.

Однако, несмотря на внешнюю приветливость, Ци Жо чувствовала исходящий от Чу Синьцзы холод — в её взгляде, даже когда она улыбалась, сквозила отстранённость. Её глаза, чуть светлее обычного, словно держали окружающих на расстоянии.

Но стоило Чу Синьцзы взять на руки Ци Жо, как холод исчезал. Та же улыбка, но в глазах появлялась нежность. Ци Жо любила Чу Синьцзы такой. В отличие от её матери, Си Муцюн, чьё присутствие всегда сопровождал горьковатый запах лекарств, от Чу Синьцзы исходил лёгкий, приятный аромат.

Си Муцюн, страдавшая от болезненной чувствительности к холоду и жаре, почти не покидала своих покоев, наполненных запахом лекарственных трав. Ци Чэнь часто приводил Ци Жо к матери, чтобы засвидетельствовать почтение и рассказать о своих занятиях. Си Муцюн всегда внимательно слушала детей, давала советы. На её бледном лице, измождённом болезнью, всегда читалась любовь к детям.

Чу Синьцзы часто навещала императрицу в дворце Цзинкунь, иногда одна, иногда с Ци Сяо, а порой и в сопровождении свиты. В такие моменты Ци Чэнь и Ци Жо отправлялись играть в саду с придворными дамами. Ци Сяо же обычно держалась в стороне, лишь наблюдая за ними. Она была на девять месяцев младше Ци Чэня и очень похожа на Чу Синьцзы — те же светлые глаза и та же отстранённость, только без тени улыбки. Это делало её ещё менее доступной.

Дети инстинктивно тянутся к тем, кто относится к ним с добротой. Воспоминания Ци Жо о своей сводной сестре были смутные. Даже спустя годы она часто путала её с прекрасной Чу Синьцзы, хотя характеры у них были совершенно разные.

В четырнадцатом году эпохи Гао Дэ, когда Ци Жо исполнилось четыре года, она заметила, что состояние её матери ухудшилось. Си Муцюн всё больше молчала, лишь слушая разговоры детей. Запах лекарств в её покоях стал сильнее, но лицо императрицы не приобрело здорового румянца, а, наоборот, стало ещё бледнее, словно свеча на ветру.

Постепенно Ци Жо стала замечать в глазах Чу Синьцзы, обычно таких тёплых, нескрываемую печаль. Между её красивых бровей залегла тень. Девочка инстинктивно протянула руку, чтобы коснуться её лица. Чу Синьцзы, заметив это, улыбнулась:

— Принцесса Ихэ такая нежная, совсем как ваша мать. Вырастете настоящей красавицей и умницей.

«Как мать?»

Ци Жо промолчала. В отличие от кроткой и благонравной Си Муцюн, её больше привлекала яркая красота Чу Синьцзы, её пленительное очарование.

Меньше чем через месяц после этого разговора, ночью, Ци Жо разбудили и, сонную, поспешно одели. Она не помнила, как её несли в паланкине и как доставили в Цзинкунь.

В покоях императрицы Ци Жо сквозь дремоту увидела сидящего у кровати отца и стоящего на коленях Ци Чэня. Вокруг стояли придворные лекари, молчаливые и понурые. Знакомый запах лекарств, но непривычная атмосфера — Ци Жо мгновенно проснулась.

Она услышала тихий голос отца, пытавшегося утешить брата, и сдавленные рыдания Ци Чэня. Подойдя к кровати, Ци Жо увидела смертельно бледное лицо Си Муцюн. Она почувствовала, как слабая, холодная рука матери коснулась её щеки.

— Жоэр, моя милая Жоэр…

Рука безвольно упала. Ци Жо увидела, как все вокруг падают на колени. Тогда она ещё не понимала, что произошло, но острая боль сжала сердце, и она горько заплакала.

Это было последнее воспоминание Ци Жо о Си Муцюн. Спустя годы оно стало расплывчатым и неясным, затемнённым последующими событиями, которые не оставляли времени на скорбь. Она думала, что это конец, или хотя бы передышка, но это было только начало.

На следующий день после смерти Си Муцюн чиновники в траурных одеждах выразили свои соболезнования. Со дня кончины императрицы и на сто дней вперёд в столице были запрещены любые празднества. Огромный дворец казался ещё более пустым и холодным.

Ци Се был безутешен и ещё больше отдалился от Ци Жо. Он словно винил её в болезни жены, которая началась после рождения дочери. Ци Жо оставалось искать утешения только у Чу Синьцзы.

Та не отказывала ей во внимании, но печаль в её глазах стала ещё глубже. Ци Жо не раз пыталась развеселить её, но безуспешно.

Чу Синьцзы часто смотрела на Ци Жо задумчивым, ищущим взглядом, который затем сменялся разочарованием. Ци Жо не понимала причин этого. Она видела лишь, как Чу Синьцзы день ото дня худеет, её лицо становится таким же бледным, как у покойной императрицы. Но её красота не меркла, а словно разгоралась всё ярче, как пламя или цветок перед тем, как увянуть.

В ясный день, когда закончился стодневный траур, во дворце устроили театральное представление. Ци Жо не интересовали эти развлечения. Она хотела вернуть прежнюю беззаботную атмосферу. В начале лета бабочки уже порхали в саду. Поймав однажды красивую бабочку, Ци Жо сразу же побежала в покои Чу Синьцзы, чтобы показать ей свою добычу.

Она должна была заметить неладное раньше. Но то ли от нетерпения, то ли от невнимательности, она не обратила внимания на суету слуг и их взволнованные крики. Картина, представшая перед ней, когда она вошла в комнату, навсегда врезалась в её память. Чу Синьцзы лежала на холодном мраморном полу. На её губах играла лёгкая улыбка, а между бровей, обычно слегка нахмуренных, наконец, воцарилось спокойствие. Бабочка выпорхнула из рук Ци Жо и, взмахнув крыльями, улетела.

В тот вечер представление не состоялось, а взгляд отца, обращённый на Ци Жо, стал ещё холоднее.

«Всё кончено», — подумала девочка, потирая лоб. Она и не заметила, как переняла привычку хмуриться.

Эта привычка осталась с Ци Жо на долгие годы.

Год спустя император Ци Се скоропостижно скончался. Ещё не успели назначить дату восшествия на престол наследного принца Ци Чэня, как во дворце Дуаньбэнь, где он жил, случился пожар. Огонь охватил всё здание, осветив полнеба. Ци Жо, дрожа от страха, жалась к своей няне, чувствуя себя маленькой лодкой в бушующем море.

Наследный принц погиб в огне. Чу Пин, брат Чу Синьцзы и генерал-губернатор Юймэня, воспользовавшись своим влиянием и армией, возвёл на престол восьмилетнюю Ци Сяо. После этого во дворце началась борьба за власть, в которой погибло немало чиновников и военачальников.

Верные прежнему императору министры открыто обвиняли Чу Пина в предательстве, утверждая, что законной наследницей является принцесса Ихэ. Но Чу Пин жёстко подавил все восстания. Ци Сяо взошла на престол по дороге, залитой кровью, и в пятнадцатом году эпохи Гао Дэ была провозглашена императрицей Юнфэн, начав эпоху Тяньчун.

Чу Пин получил титул князя Синь и стал регентом.

В день коронации Ци Жо вместе со всеми преклонила колени перед новой императрицей. Глядя на возвышающуюся над толпой Ци Сяо, она чувствовала лишь растерянность. Истинные причины произошедшего стали ей ясны лишь спустя несколько лет, но тогда это уже не имело значения. Она была рада просто остаться в живых.