Глава 4

Матушка ни за что не позволит тебя обидеть, ты непременно станешь самой знатной женщиной Поднебесной.

Рука матушки была тёплой, но ещё теплее мне стало от её слов.

Хотя то, что она считала лучшим, было не тем, чего хотела я, она искренне желала мне добра. В эту эпоху она была самым близким мне человеком. Волны благодарности захлестнули моё сердце.

В паланкине на обратном пути из дворца матушка повернулась ко мне и спросила:

— Ацзяо, что же всё-таки произошло тогда?

Я, вспоминая, ответила:

— Я и сама толком не поняла. Я спокойно ехала, как вдруг лошадь взбесилась.

Я подумала и решила не говорить, что в последние дни много ела, потому что, по моим рассуждениям, лошадь взбесилась не из-за моего веса.

Матушка задумалась:

— Странно. Лошадь уже пала. Императорский лекарь сказал, что она взбесилась от испуга. Хмф, Ли Цзи во что бы то ни стало хотела свалить вину на тебя. К счастью, Вдовствующая императрица за нас заступилась, да и Император очень доверяет мне. Так что Ли Цзи осталась ни с чем.

Я опустила голову:

— Это Ацзяо виновата, подвела матушку.

Матушка с нежностью взглянула на меня:

— Разве матушка может винить тебя? Мне лишь жаль, что ты не сможешь выйти замуж за Лю Жуна. Хоть он и слаб здоровьем, но характер у него на редкость хороший. С твоим-то вспыльчивым нравом матушка была бы спокойна, только выдав тебя за такого человека.

Моё сердце снова тронула волна тепла, и я кокетливо сказала:

— Дочь обиделась! Где это у меня вспыльчивый нрав?

Матушка рассмеялась:

— Да-да, наша Ацзяо теперь настоящая благовоспитанная девица.

Я улыбнулась и положила голову матушке на колени.

«Так вот почему Ацзяо не вышла замуж за наследного принца Жуна, — подумала я. — Похоже, история есть история, её не изменить».

Но где же Лю Чэ? Почему я до сих пор не встретила Лю Чэ?

— Матушка, — спросила я, — есть ли во дворце принц по имени Лю Чэ?

Матушка задумалась:

— Лю Чэ? Вроде бы нет. У твоего царственного дяди не так много сыновей, я бы не ошиблась.

Я замерла. Не может быть! Император У-ди исчез?! Неужели он ещё не родился? Или в истории ошибка, и у Ацзяо с императором У-ди была не любовь между старшей кузиной и младшим кузеном, а любовь с большой разницей в возрасте?

Я не могла в это поверить и продолжала расспрашивать:

— А есть ли Красавица Ван?

Матушка кивнула:

— Есть, конечно. Это же мать Цзяодунского князя, Ван Чжи. Кстати, этот Цзяодунский князь оказался весьма учтив. В этот раз он спас тебя, большое ему спасибо…

Остальные слова я почти не слышала. Я была потрясена. Так Лю Чжи — это и есть Лю Чэ! Только тут я вспомнила, что имя «Лю Чэ» было даровано ему императором Цзин-ди после того, как он стал наследным принцем, а его прежнее имя было именно «Лю Чжи». Мне показалось, будто что-то мелькнуло в сознании, вот-вот готовое всплыть на поверхность.

«Как её зовут?»

«Её зовут Сюэцзюй».

«Ты не собираешься кататься? Братец Наследный принц уже давно уехал».

«Не спешу. Я очень хочу полюбоваться… удалью Ацзяо верхом!»

«…»

Откуда ему, высокородному Цзяодунскому князю, знать кличку маленькой лошадки? Он же сам сказал, что поедет кататься с наследным принцем, почему же в итоге не поехал? Кто больше всех выиграл от этого происшествия на конной площадке?

Чем больше я думала, тем сильнее у меня сжималось сердце. Это было ужасно. Если это действительно он… то интриги будущего императора У-ди поистине глубоки. Даже матушка вряд ли сможет ему противостоять.

— Почему ты вдруг спрашиваешь об этом? — спросила матушка.

Я стёрла с лица тень беспокойства и слегка улыбнулась:

— Ничего, просто так спросила.

***

Вернувшись в Поместье Танъи, матушка сказала, что устроит моё выступление с танцем на Праздник Фонарей.

Я подумала, что после инцидента на конной площадке за мной прочно закрепилась репутация «своенравной и избалованной». Это меня ужасно удручало. Поэтому я решила поразить всех своим танцем и восстановить образ благовоспитанной девицы!

Дни репетиций пролетели незаметно. В мгновение ока наступил Праздник Фонарей. Вместе с матушкой я отправилась во дворец.

На этот раз был вечер. Ханьский дворец сиял огнями, повсюду горели фонари, небо расцвечивали фейерверки. Снующие туда-сюда дворцовые слуги были заняты приготовлениями, на их лицах играли радостные улыбки.

Я шла, скромно опустив глаза, время от времени мило улыбаясь или прикрывая лицо платком, твёрдо решив до конца поддерживать образ благовоспитанной девицы!!!

Когда мы уже подходили к своим местам, раздался звонкий, как серебряный колокольчик, девичий голос:

— Приветствую тётушку Старшую принцессу!

Я подняла глаза. Передо мной стояла девушка в красном парчовом платье с золотым шитьём. Красный цвет очень ей шёл, придавая праздничный вид.

Хотя она опустила голову, но время от времени украдкой поглядывала на меня. Из-за тусклого освещения я не смогла разглядеть её лицо.

Меня охватило недоумение. Неужели мы знакомы?

— О, Пинъян, ты тоже давно не видела Ацзяо. Поболтайте хорошенько. А я пойду проведаю твою матушку-наложницу, — сказала матушка и ушла.

— Слушаюсь, — послушно ответили мы с Пинъян.

Едва матушка ушла, Пинъян тут же подбежала ко мне, взяла за руку и засмеялась:

— Ацзяо, я так по тебе скучала! Два года, целых два года ты не была во дворце! А в прошлый раз приехала, зашла только к царственной бабушке и даже не повидалась со мной! Скажи, ты что, забыла меня?..

Я растерянно смотрела на миловидную девушку перед собой. У неё были большие глаза, очень располагающие к себе.

Главное — она была на девять десятых похожа на Ду Сяовэй!

Хотя техника макияжа в древности была несколько хуже, я всё равно узнала её с первого взгляда.

— Сяовэй, ты тоже переместилась? — радостно воскликнула я. — Мы не зря лучшие подруги, даже перемещаемся во времени вместе!

Пинъян на мгновение замерла:

— Ацзяо, о чём ты говоришь? Какая Сяовэй? Я Пинъян! Что значит «переместилась»? Ты что, после падения с лошади ещё не пришла в себя?..

После долгой тирады этой Пинъян я наконец поняла: она вовсе не моя современная лучшая подруга Ду Сяовэй, а историческая личность — единственная сестра императора У-ди, принцесса Пинъян. Судя по всему, они с Ацзяо были «лучшими подругами» с детства!

Но я совершенно не «помнила» прошлого. Что бы она ни говорила, мне оставалось только глупо улыбаться.

— Хе-хе… Хи-хи… Ха-ха, правда?.. Хорошо… Хи-хи…

Она говорила долго и, кажется, наконец устала. Взяв меня за руку, она усадила меня на место.

— Ай-я, Ацзяо, почему ты только глупо улыбаешься?

«Вот те на, ты только заметила?..» — подумала я.

— Ой, там царственный брат и наследный принц! Пойдём поздороваемся! — внезапно снова воскликнула она.

Я подняла голову. Напротив сидели наследный принц Лю Жун и Лю Чжи.

С момента происшествия на конной площадке я их больше не видела. Лю Жун обменивался тостами с другими принцами, оживлённо беседуя и смеясь. Он по-прежнему выглядел утончённым и благородным, как нефрит.

Я немного успокоилась. В конце концов, в его падении с лошади была и моя вина.

Он, словно почувствовав мой взгляд, обернулся и встретился со мной глазами. Замерев на мгновение, он с улыбкой кивнул мне. Я почувствовала ещё большее раскаяние и решила, что обязательно должна найти возможность извиниться перед ним.

Повернув голову, я увидела Лю Чжи. Он вертел в руках чарку с вином и с интересом смотрел на меня. Взгляд его был глубоким и непроницаемым. У меня снова ёкнуло сердце.

В этот момент евнух с противным голосом объявил:

— Вдовствующая императрица прибыла! Император прибыл! Наложница Ли Цзи прибыла!

Мы поспешно встали и поклонились.

— Можете встать, — раздался очень мягкий мужской баритон.

Я подняла голову и взглянула на Императора. Наконец-то я поняла, в кого пошёл наследный принц — в своего отца-императора. Оба выглядели добрыми и доступными. Только наследный принц был моложе и красивее, а император — старше и солиднее.

Пока я размышляла, Пинъян вдруг толкнула меня:

— Отец-император зовёт тебя.

Я поспешно вышла вперёд и снова опустилась на колени, чувствуя, как внутри всё сжимается от волнения.

— Несколько лет не виделись, Ацзяо уже так выросла, — услышала я его голос. — Ха-ха, царственная сестра, Ацзяо своей красотой превзошла даже тебя в юности.

— Император так умеет хвалить. Скоро наша Ацзяо забудет, как её зовут, хе-хе. Ацзяо, скорее благодари за милость, — раздался голос матушки. Судя по тону, она была очень довольна.

— Ацзяо благодарит царственного дядю за похвалу, — поспешно сказала я.

— Встань, дитя.

— Ацзяо ещё и танец приготовила, чтобы всех позабавить, — добавила матушка.

— О? Правда? Тогда пусть Ацзяо выступит сейчас. Матушка-императрица, как вы считаете? — Император Цзин-ди выглядел весьма заинтересованным.

— Я тоже с нетерпением жду, — сказала Вдовствующая императрица. Я слегка подняла голову и увидела, что она смотрит на меня с доброй улыбкой. А молодая наложница, сидевшая рядом с Императором Цзин-ди, смотрела с презрением. Должно быть, это Ли Цзи.

Я вздохнула про себя. Похоже, вражда между нами неизбежна.

— Ацзяо, тогда выступай! — сказал Император Цзин-ди.

— Слушаюсь, — ответила я и удалилась для подготовки.

Танцевальный костюм был готов заранее: белое платье с золотым шитьём, широкими рукавами, как у небесной феи. В подкладке рукавов были спрятаны лепестки цветов. Волосы не были собраны в сложную причёску: верхняя часть была просто перевязана белой шёлковой лентой. Я сделала простой, но изысканный макияж на лбу, слегка подвела глаза, придав взгляду немного холодности и загадочности. Мне самой мой вид понравился. В окружении танцовщиц с длинными рукавами я медленно поднялась на помост.

Постепенно послышались недоумённые голоса. Я сдержанно улыбнулась. Зазвучала музыка, танцовщицы отступили в стороны. Я внезапно взмахнула длинными рукавами. Платье взметнулось, и я услышала вздохи изумления, а затем наступила тишина. Я медленно вращалась под музыку, прыгала, длинные рукава, словно прекрасные ленты, кружились в воздухе, как распускающийся лотос. Я сама погрузилась в танец. Я никого не видела, лишь следовала зову сердца, отдаваясь каждому движению. Перед глазами проносились картины моей современной семьи, друзей, жизни.

Под неземную, слегка печальную музыку я медленно закончила танец, застыв в позе со взметнувшимся к небу рукавом. Лепестки цветов выпорхнули из рукавов и закружились в воздухе, наполняя его ароматом и лёгкостью, медленно опускаясь вниз…

Раздался один хлопок, а за ним — буря аплодисментов. Под аплодисменты я поклонилась в знак благодарности.

— Танец Ацзяо очень необычен. Как он называется? — спросил Император Цзин-ди.

Мой танец сочетал элементы «Танца парящего лебедя» и современного танца, к тому же я добавила современные сценические эффекты — такого в эту эпоху быть не должно. Поэтому я ответила:

— Отвечаю царственному дяде, танец был сочинён мной с помощью моей наставницы по танцам. Сегодня я исполнила его впервые, надеюсь, царственный дядя не посмеётся надо мной.

— Как можно смеяться? Танец Ацзяо подобен танцу небесной феи! Уверен, никто из присутствующих никогда не видел столь прекрасного и трогательного танца.