Глава 4 (Часть 1)

Коробочка была ярко-красной, но на крышке был изображён зелёный лист, что выглядело довольно странно.

Чжао Хэ сохраняла улыбку, но про себя не могла не усмехнуться: интересно, где они вообще такое откопали?

Гу Юнь, видя, что Чжао Хэ не берёт румяна, расстроилась, что представление не удалось. Она открыла коробочку и поднесла румяна с дешёвым запахом прямо к глазам Чжао Хэ, сказав: — Это любимые румяна моего двоюродного брата, скорее попробуй.

Чжао Хэ опустила глаза, взглянула на румяна, подавила недовольство и, улыбнувшись, сказала: — Хорошо, спасибо, сестрица Юнь.

Чжао Хэ назвала её сестрицей, и Гу Юнь это очень польстило.

По правилам, они должны были кланяться Чжао Хэ, ведь она была дочерью старшей принцессы и единственного в Цзинь князя с другим родовым именем. Её статус был равен статусу принцессы, рождённой императрицей. Если такая особа назовёт её сестрицей, кто посмеет смеяться над тем, что Гу Юнь — всего лишь дочь составителя из Академии Ханьлинь шестого младшего ранга?

Гу Юнь сжала коробочку с румянами.

В них было то, на что у Чжао Хэ аллергия. Гу Чжэнь специально это разузнала.

Их двоюродный брат Сун Сюнь — восьмой принц нынешнего императора, будущий император. А эта безмозглая Чжао Хэ, пользуясь своей смазливой внешностью, постоянно пытается соблазнить брата. Неужели не понимает, что она ему не ровня?

Гу Юнь открыла коробочку, сняла деревянную крышку и отложила её в сторону. Достав из крышки ватный тампон, она обмакнула его в румяна и, сделав вид, что стряхивает пыль, поднесла к лицу Чжао Хэ.

Скоро единственное, чем Чжао Хэ могла соблазнять, исчезнет.

При этой мысли сердце Гу Юнь бешено заколотилось, готовое выпрыгнуть из груди.

Внезапно чья-то белая рука перехватила её запястье.

Чжао Хэ с сожалением сказала: — Ах, сестрица Юнь, я забыла вам сказать. Я с детства избалована, и всё, что я ем и чем пользуюсь, должно быть тщательно проверено.

— Ты… — Гу Юнь попыталась вырвать руку, но не смогла. Откуда у Чжао Хэ столько силы?!

Она умоляюще посмотрела на Гу Чжэнь, но та снова прикрыла рот платком и закашлялась, опустив глаза.

Гу Юнь сердито взглянула на Гу Чжэнь и снова посмотрела на Чжао Хэ. На этот раз она постаралась улыбнуться как можно любезнее: — Мы с Гу Чжэнь с таким трудом достали эти румяна, они не могут быть вредными.

— Неужели ты нам не доверяешь?

Чжао Хэ мысленно закатила глаза: да я знаю ваши козни лучше, чем глисты в вашем животе.

Чжао Хэ нахмурила свои изящные бровки, словно задумавшись. Но вскоре хлопнула в ладоши, словно её осенило: — А давайте позовём Лю Тай-и, пусть он посмотрит. Если всё в порядке, я подарю вам эту золотую шпильку в знак извинения. А если нет…

Чжао Хэ задумалась: — Тогда вам придётся попробовать мои новые румяна и пудру.

Для Гу Юнь и её сестры это была беспроигрышная сделка. Если с румянами всё в порядке, они получат золотую шпильку. А если обнаружится проблема, то смогут попробовать дорогие румяна и пудру.

Гу Юнь, не раздумывая, сказала: — Пусть будет по-твоему, сестрица.

Чжао Хэ, видя, что Гу Чжэнь молчит, наклонила голову и посмотрела на неё. Гу Юнь тоже посмотрела на сестру.

Гу Чжэнь с детства была очень хитрой. Но иногда хитрость оборачивается против тебя. Вот и сейчас, когда с неба свалился пирог с начинкой, Гу Чжэнь не спешит его подбирать.

Гу Юнь подошла к Гу Чжэнь и потрясла её за руку. Только тогда Гу Чжэнь слегка кивнула.

Лю Тай-и был лекарем, которого вдовствующая императрица пожаловала бабушке для ухода за её здоровьем. Они были подругами с юности, и хотя с возрастом их связь ослабла, а разница в положении не позволяла им часто видеться, они поддерживали отношения таким образом.

Лю Тай-и был пожилым человеком, почти достигшим семидесяти лет, но шёл он очень бодро, быстрее, чем Фэйцуй, нёсшая за ним аптечку.

— Впервые принцесса вызывает меня, старика, — пошутил Лю Тай-и, приветствуя Чжао Хэ поклоном.

Несмотря на свой возраст и благосклонность Лао Тайцзюнь, он всё же был всего лишь придворным лекарем, и при встрече с членами императорской семьи должен был соблюдать все полагающиеся формальности.

Чжао Хэ улыбнулась в ответ: — Лю Тай-и, полагаю, Фэйцуй уже рассказала вам по дороге, зачем я вас вызвала.

— Вы знаете, что я с детства слаба здоровьем. Сейчас две девушки принесли мне румяна, и я хочу, чтобы вы посмотрели, можно ли мне ими пользоваться, — Чжао Хэ взяла коробочку двумя пальцами, с брезгливым видом осмотрела её со всех сторон и с силой бросила на стол.

Звук удара дерева о дерево был резким и неприятным. По звуку было ясно, что человек, сделавший это, очень зол.

Все присутствующие напряглись и опустились на колени.

В одно мгновение в комнате остались стоять только сестры Гу, а Чжао Хэ сидела на главном месте.

Сестры Гу не ожидали, что Чжао Хэ так быстро переменится в лице. Вернее, они не ожидали, что Чжао Хэ посмеет на них злиться.

Разве Чжао Хэ не слушалась их во всём, чтобы угодить двоюродному брату?

Гу Чжэнь огляделась и увидела, что Лю Тай-и, который обычно холодно относился к её отцу, сейчас низко склонил голову. Она ясно осознала, что Чжао Хэ не такая, как они. Она — человек, которого сёстры Гу не могут себе позволить обидеть. Та Чжао Хэ, которая была без ума от двоюродного брата, ослепила и их тоже, заставив поверить, что её можно безнаказанно обижать.

Она была умной девушкой и не хотела навлекать на себя неприятности. Теперь, когда Чжао Хэ разозлилась, неважно, почему и имеют ли они к этому отношение, они должны были уступить.