Глава 21. Слухи в Жунгофу

Три дня Цзя Цзин с братьями наслаждались беззаботной, увлекательной и ленивой жизнью у подножия Цинлушань. Наконец, полные впечатлений, с легкой грустью и сожалением, но с твёрдой верой в будущее, они вернулись домой.

За ними следовал большой фургон, гружёный их добычей — как горной, так и с собственной фермы. Это был знак их внимания и благодарности.

Хотя Цзя Цзин смотрел на эти вещи с некоторым недовольством, это не портило настроение его братьев.

В конце концов, это была их первая такая увлекательная поездка, и они вернулись с богатой добычей. Пусть большую часть работы сделали другие, но они тоже помогали, и это наполняло их гордостью.

Что касается того, как Цзя Фу будет хвастаться своими «трофеями» дома, Цзя Цзина это уже не волновало. Его собственные достижения были присвоены братом, так зачем ему наблюдать за своим поражением?

Это было невозможно.

Поэтому сейчас Цзя Цзин сидел в кабинете, пил чай и слушал доклад слуги о том, что происходило в доме, пока он отсутствовал. Он был будущим главой Нингофу, и это была его обязанность!

— Дедушка Цзяо распределил всех слуг в доме, как вы и велели, господин. Кто-то занимается боевыми искусствами, кто-то наводит порядок. Сейчас в доме всё чинно и благородно. Несколько дней назад, после вашего отъезда, из Жунгофу приходили люди, спрашивали совета. Кажется, они хотят навести порядок и у себя, по нашему примеру.

— Многие из родственников семьи Цзя, живущих во флигелях, тоже заинтересовались и начали заниматься боевыми искусствами. Дедушка Цзяо говорит, что у некоторых из них есть талант. Он сообщил об этом господину (Цзя Дайхуа), и тот хочет отправить их на военную службу, чтобы они могли проявить себя. Возможно, в нашей семье появится ещё несколько чиновников.

— Новую нянюшку вчера одолжили в Жунгофу. Кажется, кормилица старшей госпожи украла у неё что-то ценное, её поймали. Вот и решили временно отправить девушек из Жунгофу к нам, чтобы не запятнать репутацию. Нянюшку попросили помочь с переездом.

— Из Жунгофу выгнали много людей. Господин, как вы думаете, это не странно? Большинство из них были из числа приданного госпожи. Похоже, они все были замешаны в каких-то махинациях. И это при том, что они все из семьи Ши! Почему же такая разница? У нас в доме никогда такого не было!

Говорят, об этом уже все знают. Некоторые говорят, что всё-таки это не основная ветвь семьи Ши, вот и воспитание хромает. Интересно, что скажет старый господин (дед госпожи Ши)? Всё-таки дядя из Жунгофу — его родной брат. Ой, простите, господин, я слишком много болтаю! Не мне, слуге, обсуждать такие вещи.

— Господин, говорят, госпожа из соседней резиденции заболела. Кажется, её довели до болезни эти служанки из приданного. Даже императорского врача несколько раз вызывали.

— Господин, сад Хуэйфанъюань уже готов. Госпожа сказала, что девушки из Жунгофу будут жить там.

— Господин, насчёт домашней школы… Господин (Цзя Дайхуа) пригласил нескольких строгих учёных-литераторов. Говорят, некоторые из наших родственников, не выдержав трудностей, бросили учёбу.

— Господин…

Цзя Цзин легонько поглаживал крышку чашки, слушая непрерывный поток информации. Казалось, он рассеян, но его мозг работал на пределе.

Что значит «заболела»? Очевидно, это дядя принял меры, причём весьма решительные. Эти служанки из приданного были опорой младшей госпожи Ши в Жунгофу. Теперь же, обвинив их в воровстве, он втоптал их в грязь, лишив всякой возможности подняться.

Воровство — это самый страшный грех для слуг в знатных семьях. Тех, кто был в этом замешан, наказывали безжалостно.

Скорее всего, их всех продали.

Что касается младшей госпожи Ши, то её «болезнь» — всего лишь благовидный предлог, чтобы скрыть насильственный захват власти. Ведь нужно было сохранить лицо перед детьми, подумать об их будущем, о Цзя Шэ, Цзя Чжэне и даже о Цзя Минь. Нужно было учесть их чувства. Иначе это была бы не болезнь, а внезапная смерть.

Раз уж дядя начал действовать, значит, он всё обдумал. Что ж, хорошо. Если глава семьи принял решение, то ситуация должна улучшиться. По крайней мере, Жунгофу пока не будет обузой. Что касается будущего, то всё зависело от Цзя Шэ. Если он возьмётся за ум, то Жунгофу сможет избежать печальной участи.

Цзя Цзин открыл глаза, посмотрел на слугу, который замолчал, и, пристально глядя на него, холодно произнёс:

— Хорошо. Но держи язык за зубами. Не болтай лишнего. Следи за тем, что происходит в Жунгофу.

Если будут новости, сразу докладывай. И никому ни слова.

Слуга почувствовал холодок в спине, почтительно поклонился и поспешно согласился.

Про себя он подумал: «Какой у господина грозный вид! Совсем не похож на пятнадцатилетнего юношу. Всё-таки дети из знатных семей — особенные!»

Цзя Цзин махнул рукой, отпуская слугу, и продолжил размышлять. В обеих резиденциях теперь был порядок, всё, что нужно было сделать, сделано, все предупреждения сделаны, даже домашняя школа организована. Он подготовился ко всем тем проблемам, которые привели к падению семьи Цзя в прошлой жизни. Возможно, теперь он мог спокойно заняться своей карьерой.

Ведь только так он мог изменить судьбу семьи Цзя.

Одной из главных причин разорения семьи Цзя было отсутствие связей при дворе!

Если бы не это…

Они бы не стали так отчаянно пытаться вернуть себе былое величие, ввязываясь в борьбу за престол. По сути, это была авантюра!

Они поставили на кон судьбу всей семьи!

Когда он умер, из всех Четырёх Великих семей только Ван Цзытэн обладал реальной властью. Именно поэтому женщины из семьи Ван могли в семье Цзя вершить всё, что им вздумается: давать деньги в рост, заниматься судебными тяжбами — всё это было делом рук дочерей семьи Ван.

Сколько грехов они навлекли на семью Цзя!

Какое несчастье!

В этой жизни нужно было любой ценой избежать этой беды.

Что касается титула наложницы…

Нет уж, увольте!

Это не сулило ничего хорошего. Разве Цзя Юаньчунь и Ван Цзытэн не умерли почти одновременно? Это о многом говорило. Кто знает, как они погибли!

Этот риск был слишком велик!

Императорский двор всегда был источником бед!

Лучше держаться от него подальше.

Что касается остального…

У семьи Цзя было слишком мало влияния. Четыре Великие семьи, Четыре Великие семьи… По сути, это были всего лишь четыре неуверенных в себе нувориша, которые сбились в кучу, поддерживая друг друга, боясь, что их проглотят поодиночке. Но в итоге это привело к тому, что они все вместе пошли ко дну.

Как говорится, «спасение утопающих — дело рук самих утопающих».

Всё-таки нужно полагаться только на себя!

Хм, возможно, стоило поискать в семье ещё несколько талантливых людей. Ведь ещё не поздно. Его семья всё ещё пользовалась доверием императора. Хм, а ещё эти девушки из Жунгофу, которые приехали к ним погостить. Это тоже ценный ресурс!

Выдать их замуж за достойных людей или за перспективных учёных-литераторов — любой из этих вариантов был бы хорошим ходом.

В прошлой жизни та младшая госпожа Ши была слишком недальновидной!

Она упустила такую возможность, разорвав отношения со всеми. Что за глупость!

В этой жизни, вероятно, дядя тоже что-нибудь придумает. Но, на всякий случай, стоило бы самому вмешаться. Возможно, он даже сможет предложить подходящие кандидатуры. Ведь ему самому предстояло сдавать экзамены, и однокурсники были бы неплохим вариантом.

Мысли Цзя Цзина всё ускорялись. Что и говорить, «старый конь борозды не портит». Хотя он много лет был даосом, когда дело доходило до размышлений, его мозг работал на все сто двадцать процентов.

Пока Цзя Цзин строил планы, в Жунгофу тоже происходили перемены.

Во-первых, вернувшись домой, Цзя Шэ вдруг заметил, что слуги стали относиться к нему с большим почтением, почти подобострастно. Раньше такого никогда не было. Во-вторых, когда он услышал, что госпожа заболела и хотел навестить её, его впервые пропустили без доклада. Госпожа, увидев его, разрыдалась и начала говорить о своей любви к нему. Цзя Шэ был так удивлён, что невольно подумал, не падают ли с неба золотые монеты.

Что касается того, сколько слуг было уволено… простите, он действительно не знал. Ему никто не сообщал об этом. Заметил ли он, что у госпожи стало меньше служанок? Кажется, нет. Он редко видел своих родителей и почти не знал их окружение, так что пока ничего не заметил.

Узнав, что его сёстры переедут в Нингофу, он очень им позавидовал. Ему самому хотелось бы пожить там!

К сожалению, это было невозможно. Ведь не только мать, но и отец вдруг начал проявлять к нему отцовскую любовь, и он не знал, как на это реагировать.

Сейчас всё было как-то сумбурно!

Счастье свалилось на него так внезапно, что ему казалось, что в этом есть какой-то подвох!