Глава 7. Вступление в Чу

После согласия Госпожи Цзян, Сяо Цян не сразу пошёл выбирать детей, а сначала подошёл к Лэю.

Сяо Цян что-то говорил Лэю, и тот во время разговора бросил на Госпожу Цзян сложный взгляд.

Это очень заинтересовало Госпожу Цзян, и она подумала расспросить Лэя позже.

Закончив разговор с Лэем, Сяо Цян повернулся и подошёл к детям.

Госпожа Цзян тоже последовала за ним. Хотя она не беспокоилась, что Сяо Цян выберет такую маленькую девочку, как Сяо Да, но ведь выбирали из её людей, и ей хотелось посмотреть, каких детей предпочитают такие знатные господа, как Сяо Цян, чтобы в будущем знать, кого покупать.

Сяо Цян окинул взглядом детей, его взор на мгновение задержался на Сяо Да. Глаза большинства маленьких детей были чистыми и ясными, без единого пятнышка. Он обратил внимание на Сяо Да из-за её необыкновенно красивой формы глаз; её чёрные зрачки сияли, как звёзды, словно у неё были врождённые «линзы красоты», и на неё трудно было не обратить внимания.

По одежде и поведению тех нескольких певиц он уже догадался о будущем этих детей. Возможно, они предпочли бы видимость роскошной жизни службе у него. Такие люди часто беспринципны и легко предают хозяина.

Ему не нужны были такие слуги. Если выбирать, то только тех, кто пойдёт добровольно. Поэтому он спросил:

— Есть ли среди вас желающие стать моими служанками?

Хотя и те, и другие служили хозяину, между рабыней (ну) и служанкой (би) была разница.

Рабами становились преступники или пленники, и их потомки тоже должны были оставаться рабами всю жизнь. Хозяин мог по своему усмотрению бить или убивать их. Служанками же становились добровольно, продавая себя или подписывая договор на службу хозяину. Их регистрировали в официальной резиденции, и хозяин не имел права произвольно бить или убивать их.

Если служанка удостаивалась расположения хозяина, её статус мог повыситься, она могла освободиться от своего положения и стать гожанкой. В лучшем случае её могли взять в наложницы, и, возможно, у неё даже был шанс стать женой знатного человека. Но в те времена, когда ритуалы Чжоу ещё не полностью пришли в упадок, знатные мужи неохотно брали в законные жёны бывших служанок, опасаясь насмешек.

Услышав слова Сяо Цяна, девочки начали перешёптываться.

— Служанка? Это не то же самое, что рабыня? — очень тихо спросила Лу.

— Нет, — так же тихо ответила ей Пин. — Рабыня никогда не сможет освободиться, а служанка продаёт себя хозяину и имеет шанс стать его наложницей.

— А ты много знаешь, — Лу была немного недовольна, что та знает больше неё, и надула губы.

— Когда моя Аму продавала меня, я боялась стать рабыней и специально расспросила её об этом.

Лу хотела что-то сказать, но увидела, что Старшая Шу, стоявшая только что позади неё, уже вышла вперёд, чтобы предложить себя. Лу забыла, что хотела сказать, и застыла на месте, глядя на неё.

Не только она, но и все остальные смотрели на Старшую Шу.

Старшая Шу подошла, опустилась на колени, коснулась руками земли в глубоком поклоне и сказала:

— Служанка желает следовать за Сяо-цзюнем. Прошу Сяо-цзюня принять меня.

Сяо Цян нашёл добровольца и, естественно, был доволен.

Он кивнул Госпоже Цзян с улыбкой:

— Прошу госпожу расстаться с любимицей. Я дам за неё пять золотых.

Внешность Старшей Шу не была выдающейся, она была скорее миловидной и скромной. Госпожа Цзян обрадовалась, что он выбрал не самую приметную девочку. А услышав, что получит ещё и пять золотых, она была просто вне себя от радости и тысячу раз согласна.

Она вспомнила, что купила Старшую Шу всего за мешок зерна. На пять золотых даже в Инду, столице Чу, где цены были довольно высокими, можно было купить сто мешков зерна. Это была очень выгодная сделка.

Купив столько детей, она сейчас была не очень богата, поэтому не стала долго отказываться и лишь радостно закивала в знак согласия.

Сяо Цян кивнул, приказывая стражнику принести золото.

Госпожа Цзян ждала, что он выберет второго человека, но увидела, как стражник передал ей золото, и они собрались уходить. Она поспешно спросила:

— Сяо-цзюнь, разве вы не хотели двоих?

Когда она задала этот вопрос, если бы кто-то внимательно наблюдал, то заметил бы, что Сяо Цян бросил взгляд на Лэя.

К сожалению, она этого не увидела, ожидая ответа.

— Другой человек придёт сам, — сказав это, Сяо Цян увёл своих людей.

Госпожа Цзян осталась стоять в полном недоумении.

Сяо Цян со своими людьми и Старшей Шу уехали той же ночью.

Госпожа Цзян, всё ещё не оправившись от пережитого страха, не решилась сразу отправляться в путь и приказала Лэю разместить всех на месте.

После этого случая её доверие к Лэю возросло ещё больше. Она решила, что по прибытии в Инду найдёт способ оставить Лэя при себе.

Через два дня караван благополучно прибыл в Инду.

Всю дорогу, кроме той тревожной ночи, им не встретилось ни одного обычного разбойника. Госпожа Цзян считала, что ей очень повезло.

Царство Чу располагалось на западе, и его культура несколько отличалась от культуры государств Центральной равнины. Нравы здесь были более свободными, было много гор и рек. В сезон дождей поля часто затапливало.

Если бы их караван прибыл на месяц раньше, возможно, обильные дожди задержали бы их в сельской местности Чу, и продвигаться дальше было бы трудно.

Инду была столицей царства Чу. После того как власть дома Чжоу ослабла, лучшие товары со всего мира стали стекаться в столицы сильных государств.

Инду была одной из таких столиц. На больших и малых улицах теснились лавки и магазины, вдоль дорог стояли торговцы, чьи зазывные крики разносились повсюду.

На улицах можно было увидеть одежду разных стилей из разных государств — это были иностранцы, приехавшие сюда торговать. Они носили традиционную одежду своих стран, по которой легко можно было угадать их происхождение.

Города, которые Сяо Да видела по дороге в Инду, за исключением некоторых отличий в домах, по уровню оживлённости мало отличались от последнего небольшого города, который она видела в Юэ. Насмотревшись на них, она перестала удивляться.

Но въехав в Инду, она снова была поражена. Она целых полдня разглядывала высокие и величественные городские ворота, не говоря уже о разнообразных и ярких товарах по обеим сторонам улиц — у неё просто глаза разбегались.

В столице действовало правило: людям в неподобающей одежде вход в город был запрещён. Это делалось для того, чтобы не оскорблять взор знати. Поэтому все гожане в городе, которых можно было увидеть, были одеты опрятно.

Поскольку в небольшие города мог войти кто угодно, Сяо Да, узнав об этом правиле, втайне обрадовалась, что больше не была дикаркой, носившей цветы и траву вместо одежды. Иначе она не смогла бы попасть в этот город и увидеть его бурлящую жизнь.

Старая знать Инду в основном жила недалеко от дворца Чу, на восточной и западной улицах. Новая знать, поскольку у дворца уже не было свободной земли для строительства резиденций, строила свои дома в Южном переулке, отделённом от шумного рынка тремя улицами. Некоторые старые знатные семьи, чьи потомки разрослись, и старых резиденций стало не хватать, также расширяли свои владения сюда.

Знатный человек, с которым была знакома Госпожа Цзян, принадлежал к старой знати, переехавшей в Южный переулок. Он выделил ей небольшой флигель, где могли разместиться несколько десятков человек. Госпожа Цзян заранее отправила управляющего подготовить всё необходимое для жизни и убрать дом, так что по приезде она смогла сразу заселиться.

Поскольку Цзы Лань и Сяо Да были близки по возрасту, их поселили вместе, и им выделили отдельную рабыню для прислуживания.

Шесть певиц, приехавших с ними, были отправлены куда-то на следующий день после прибытия в Инду. Сяо Да больше их никогда не видела.

После того как певиц отправили, Цзы Лань по какой-то причине целыми днями ходила с несчастным лицом.

Можно было подумать, что она была очень привязана к певицам.

Кроме Цзы Лань, в унынии пребывала и Госпожа Цзян.

Лэй ушёл, не попрощавшись. Он оставил привратнику сообщение, что отправляется служить юноше, которого они встретили той ночью в дороге.

Госпожа Цзян наконец поняла, что означали слова юноши «придёт сам».

Но она никак не могла ожидать такого. Ещё вчера вечером они с Лэем нежились в постели, клялись друг другу в любви, а он не подал и виду. А сегодня совершил такой бессердечный поступок.

Госпожа Цзян была вне себя от гнева и долгое время не хотела никуда выходить, пока знатный покровитель не прислал за ней человека.

Вернувшись после этой встречи, она словно преобразилась, полная боевого духа.

Госпожа Цзян начала лично обучать девочек-дикарок танцам, а также наняла старуху, которая постоянно наносила на лицо толстый слой пудры и белил, чтобы та учила их этикету.

Старуху звали Ин. Говорили, что она была бывшей дворцовой служанкой из дворца Чу, в молодости служившей любимой наложнице предыдущего Чу-хоу. Когда та наложница была в фаворе, она подарила служанке много ценных вещей.

Позже, после смерти предыдущего Чу-хоу, наложницу похоронили вместе с ним, а старуха потратила всё своё состояние, чтобы избежать той же участи и покинуть дворец Чу.

Старуха Ин осталась одна на старости лет, без денег. Чтобы найти пропитание, ей пришлось рассказать всю свою историю, чтобы завоевать доверие знатного человека, который и познакомил её с Госпожой Цзян.

Чтобы подольше удержаться на этом месте, Ин обучала очень строго.

Цзы Лань постоянно ходила с недовольным лицом, её манеры никак не соответствовали требованиям Ин, и ей часто приходилось оставаться без еды.