Глава 5. Случайная встреча

Госпожа Цзян тоже была неграмотной. В те времена грамотные люди считали себя учеными, а учеными были в основном мужчины. С тех пор как появилось изречение «лишь женщин и низких людей трудно воспитывать», мужчины считали постыдным учиться вместе с женщинами и в то же время пренебрегали их обучением. Это привело к тому, что большинство женщин в мире оставались неграмотными.

Поэтому грамотная женщина была большой редкостью; даже среди принцесс королевской крови не все умели читать и писать.

Когда Лэй похвастался Госпоже Цзян успехами своего обучения, та пришла в восторг. Она тут же повысила Лэя до управляющего и попросила его научить и её писать её имя. В процессе общения между ними возникли чувства, и вскоре Лэй стал её фаворитом.

Караван шёл больше месяца и наконец достиг границы между царствами Чу и Сюань. Всего полмесяца назад здесь утихли бои, но следы недавней войны — разруха и запустение — были всё ещё видны.

Царство Чу располагалось на землях южных варваров. С самого основания оно не испытало влияния ритуалов Чжоу, нравы здесь были дикими, а гожане отличались воинственностью. Ортодоксальные государства Центральной равнины всегда свысока смотрели на этих нецивилизованных людей, презрительно называя жителей Чу варварами.

С тех пор как к власти пришел нынешний правитель Чу, стремление царства к гегемонии становилось всё очевиднее. За десять с лишним лет он уничтожил несколько малых государств, граничивших с Чу. Территория царства Чу расширилась с тысячи ли до десяти тысяч. Правитель Чу, чьё положение не было признано домом Чжоу, сам провозгласил себя ваном.

Война между Чу и Сюань закончилась поражением и капитуляцией царства Сюань. Ценой капитуляции стала не только уступка половины земель Сюаня, но и отправка наследника престола Сюаня в царство Чу в качестве заложника.

В тот день, ближе к вечеру, караван остановился на отдых в лесу у тракта. Рабы начали разводить огонь и готовить еду.

К этому времени Сяо Да уже научилась говорить достаточно хорошо, чтобы свободно общаться с другими.

Каждый раз во время остановки она бежала играть с теми четырьмя девочками, с которыми впервые ехала в воловьей повозке.

Тогда, в повозке, они не успели поговорить о возрасте. Позже случайно выяснилось, что Лу не была самой старшей из пятерых, просто она была выше ростом и выглядела немного старше своих лет.

Самой старшей оказалась Старшая Шу — недавно ей исполнилось десять лет, так что прозвище «Старшая» подходило ей как нельзя лучше.

За ней шли Лу и Пин, обеим было по девять лет, причем Лу была на месяц старше Пин.

Цзы Лань невнятно сказала, что ей, должно быть, семь или восемь лет. За прошедшие дни все уже привыкли к её молчаливости и холодному нраву, поэтому расспрашивать не стали.

С тех пор как Сяо Да сменила имя «Шу» на «Да», она вызывала зависть не только у певиц, но и у других детей, ещё не начавших обучение. В их взглядах читалась явная зависть.

Они уже примерно понимали свою дальнейшую судьбу, и завоевать расположение Госпожи Цзян было бы для них лучшим исходом.

Четыре девочки не были исключением. Лу и Пин поначалу пару дней язвили по поводу смены имени Сяо Да, но потом перестали обращать на это внимание.

Старшая Шу и Цзы Лань вели себя иначе. В них не было и тени зависти, словно милость Госпожи Цзян их совершенно не касалась.

За месяц сытой жизни купленные дети постепенно утратили черты дикарей. Их лица не только посветлели, но и немного округлились. У некоторых детей, набравших вес, черты лица стали красивее.

Хотя лицо Сяо Да всё ещё оставалось немного смуглым, её черты уже выделялись изяществом среди других детей.

Теперь любой мог понять, почему Госпожа Цзян заплатила за неё больше всего зерна — ни один другой ребенок не мог сравниться с Сяо Да красотой.

Изменилась не только внешность Сяо Да, но и её характер — она стала живее, и с каждым днём в ней появлялось всё больше блеска.

Под звуки смеха и разговоров незаметно опустилась ночь.

Сяо Да обычно ела вместе с Лу, Пин, Старшей Шу и Цзы Лань. Поскольку все они должны были стать певицами, Госпожа Цзян не делала различий в еде — их кормили так же, как и уже обученных певиц.

Луна стояла высоко в небе, усыпанном звездами. В чарующей ночной тишине певицы начали изящно танцевать. Это стало ежедневным вечерним ритуалом в караване.

Конечно, это происходило с молчаливого согласия Госпожи Цзян. Певицам нужно было где-то практиковаться в пении и танцах во время долгой дороги, чтобы не забыть свое ремесло.

Изящные фигуры певиц, аромат, исходящий от их развевающихся рукавов и подолов, разносимый ночным ветром, будоражили кровь мечников. Они громко аплодировали, а некоторые, не в силах сдержаться, сами выходили танцевать, тесно прижимаясь к певицам и двусмысленно двигаясь.

Несколько детей постарше, увидев их близкий танец, покраснели и отвернулись, не смея больше смотреть.

В самый разгар танцев один из мечников, стоявших в дозоре впереди, торопливо подошел к Лэю и что-то прошептал ему на ухо.

Лэй, выпивший немного вина, был краснолиц. Услышав слова мечника, он широко раскрыл глаза и мгновенно собрался. С тревогой на лице он встал и сказал мечнику:

— Собери шесть человек, пойдём со мной посмотрим.

Сделав несколько шагов, он понял, что дело серьёзное и нужно сообщить Госпоже Цзян, чтобы она была готова. Он остановился и добавил:

— Сначала пусть кто-нибудь сообщит об этом Госпоже Цзян.

Госпожа Цзян быстро узнала, что произошло, и немедленно приказала всем спрятаться в укромном месте в лесу.

Остальные, не зная, что случилось, под руководством мечников укрылись в лесу. Все молча повиновались, смутно ощущая приближение опасности.

Вся дорога до этого была спокойной, и внезапная тревога застала всех врасплох. Вскоре кто-то от страха начал тихо плакать.

Мечники, охранявшие их, услышали плач и резко заставили плачущих замолчать. Это послужило уроком для остальных: те, кто собирался заплакать, сдержали слёзы, не желая испытать боль.

Маленькая Сяо Да не понимала, что происходит, и лишь с удивлением широко раскрытыми глазами смотрела по сторонам.

Вскоре она увидела, как на то место, где они только что были, вышли несколько мужчин в черных одеждах. Они держали в руках длинные мечи и окружали юношу в роскошном платье с запахом. Юноша был на голову ниже своих охранников, и если бы не его одежда, его трудно было бы заметить.

Охранники настороженно всматривались в темноту на юго-западе и не заметили людей, прятавшихся в лесу за их спинами.

Люди, укрывшиеся в лесу, увидев эту группу незнакомцев, затаили дыхание, боясь издать хоть звук.

Но среди такого количества людей всегда найдется тот, кто не справится с напряжением. Одна из певиц испуганно отступила на шаг и наступила на ветку. Раздался треск — «крак!».

Незнакомцы мгновенно обернулись, направив мечи в сторону укрытия каравана. Предводитель громко крикнул:

— Кто здесь? Немедленно покажитесь!

Певица, наделавшая шума, испугалась крика и обессиленно рухнула на землю, издав ещё больший шум. Госпожа Цзян поняла, что скрываться больше нет смысла, и тихо выругалась:

— Дура!

Она никогда не попадала в такие скверные ситуации. Раньше ей встречались разве что разбойники в глухих горах, но те были без мечей и боевых навыков — просто сборище слабаков, разбегавшихся при первой же атаке.

Но эти люди были вооружены острыми мечами, и по их виду было ясно, что они искусные воины. Раз уж их обнаружили, ей оставалось только, сохраняя спокойствие, выйти из тени леса в сопровождении нескольких мечников.

Её ладони вспотели, но лицо оставалось невозмутимым. Она сделала глубокий поклон в сторону незнакомцев:

— Прошу прощения, господин. У нас не было дурных намерений. Просто мечники из нашего отряда заметили впереди что-то странное, поэтому мы спрятались в лесу.

Сказав это, она не смела поднять голову, стараясь держаться как можно смиреннее.

— Пусть все, кто в лесу, выйдут, — раздался ломающийся голос. Сразу стало понятно, что говоривший — подросток.

Охранники незнакомца были выше и крепче её мечников. Хотя её людей было вдвое больше, казалось, что каждый из противников стоит двоих.

Госпожа Цзян, будучи женщиной, не решалась рисковать и проверять, кто выйдет победителем в схватке.

Она приказала ближайшему мечнику позвать остальных.

Когда Сяо Да вышла из леса вместе со всеми, она всё ещё не понимала, что происходит. Но видя, что все испуганно опустили головы, она сделала то же самое.

Юноша в роскошном платье пересчитал вышедших из леса. Увидев, что большинство из них — старики, женщины и дети, он немного расслабился.

Он что-то тихо сказал одному из охранников.

Охранник шагнул вперед. Мечники Госпожи Цзян тут же обнажили мечи и заслонили её собой. Но охранник сказал без всякого выражения:

— Принесите шесть комплектов одежды мечников и один комплект его одежды, — он указал на раба-подростка.

Госпожа Цзян сначала подумала, что он хочет взять её в заложники. Услышав, что ему нужна только одежда, она, хоть и не понимала зачем, но, чтобы избежать неприятностей, приказала принести требуемое.

Когда одежду принесли, незнакомцы торопливо прошли мимо людей из каравана и скрылись в лесу.

Вскоре они вышли, уже переодетые в темные одежды мечников. А юноша в роскошном платье был одет в одежду раба, которую они специально потребовали.

Один из охранников направился к Госпоже Цзян.

Мечники не ослабляли бдительности, держа мечи наготове и защищая Госпожу Цзян.

Неожиданно охранник сначала поклонился, сложив руки, а затем сказал:

— Прошу госпожу приказать своим людям вести себя как прежде, делать то, что они делали.

Даже самая недалекая Госпожа Цзян теперь поняла их план: они хотели использовать её караван как прикрытие. Но не убьют ли их потом, чтобы замести следы?

Охранник, словно прочитав её мысли, добавил:

— Госпожа, будьте спокойны. Если мы будем в безопасности, то и с вами ничего не случится.

В этих словах уже звучала неприкрытая угроза. Сказав это, он не ушел и, не обращая внимания на направленные на него мечи, пристально смотрел на Госпожу Цзян.

Госпоже Цзян стало не по себе от его взгляда. Судя по всему, если она откажется, то в следующую секунду станет трупом.

Она медленно кивнула в знак согласия. Не отпуская от себя мечников, она подозвала старуху и отдала приказ.