Глава 6 (Часть 2)

— Вам не стоит быть такими вежливыми, — Линь Сюньчжи с улыбкой посмотрел на них обоих и добавил: — Сейчас слишком много людей хотят получить от меня наставления. Я даже приехал сюда, чтобы скрыться от суеты, а вы всё равно смогли меня найти. Это доказывает, что между нами есть судьба. К тому же, я очень ценю стиль ведения дел ваших отцов. По идее, я должен был бы принять вас обоих.

Сказав это, Линь Сюньчжи замолчал. С лёгкой улыбкой на губах он внимательно посмотрел на Ду Вэя своими светло-карими глазами, которые были немного светлее, чем у других, а затем пристально оглядел Хань Цинъу.

Лишь потом он медленно произнёс:

— Однако после смерти моего отца я пребываю в удручённом состоянии, и силы мои ограничены. Сегодня… я приму только это «Десять Ли Благоухания».

С этими словами он медленно пододвинул «Нефритовую Лазурь» к Хань Цинъу.

— Сыновний долг превыше всего. Эту боль от потери отца, я уверен, молодой господин Хань сможет понять и сопереживать. И, несомненно, сможет понять меня.

— Господин Линь! — Ду Вэй забеспокоился, увидев, что Линь Сюньчжи принял его, даже не спросив об их знаниях. — Хотя я очень хочу учиться у вас, но если вы берёте только одного ученика, то, пожалуйста, примите Цинъу. Его знания лучше моих.

— Кого принимать, а кого нет, я решаю сам, и мне не нужны чужие мнения.

— Если так, то давайте оставим это. Я тоже…

— Вэй! — остановил его Хань Цинъу. — Раз господин Линь принял тебя, отныне усердно учись у него и не обмани ожиданий дядюшки Ду!

— Но, Цинъу…

— Больше ни слова.

Хань Цинъу встал и поклонился Линь Сюньчжи.

— Благодарю учителя за откровенность. Раз уж эта «Нефритовая Лазурь» подарена вам, как можно забирать её обратно? Цинъу причинил вам беспокойство, прощайте.

Затем он сказал Ду Вэю:

— Я подожду тебя у ворот, не торопись.

Сказав это, он развернулся и пошёл.

Однако, не дойдя до ступеней, Хань Цинъу остановился.

Он постоял молча некоторое время, затем внезапно обернулся и сказал Линь Сюньчжи:

— Цинъу не может не высказать несколько слов, иначе на душе будет неспокойно.

— Прошу.

— На самом деле, учителю не стоило намекать на непочтительность Цинъу, потому что я так не считаю.

— Смерть отца причинила Цинъу невыносимую боль, но Цинъу не может вечно пребывать в скорби. У меня есть семья, которую нужно кормить, есть последняя воля отца, которую нужно исполнить, и я должен возродить семью Хань.

— Хань Цинъу — не учитель и не ровня учителю. Учитель — человек со званием, получающий государственное содержание, что позволяет вам иметь время и силы скорбеть о родных среди этих зелёных гор.

— Но Цинъу должен прилагать все силы, чтобы просто заработать на жизнь.

— Почтителен я или нет — пусть судят другие. Мой отец, — Хань Цинъу похлопал себя по груди, — он всегда здесь, со мной.

— Цинъу понимает положение учителя. Учитель сам находится в трауре, и если бы вы приняли Цинъу, это повредило бы вашей репутации. Прошу учителя усердно наставлять Ду Вэя.

— Если слова Цинъу чем-то обидели учителя, прошу простить. Прощайте.

Сказав это, Хань Цинъу поклонился и, не оборачиваясь, быстрым шагом покинул беседку.

Ду Вэй посмотрел вслед уходящему Хань Цинъу, затем тоже поклонился Линь Сюньчжи и сказал:

— Благодарю учителя за благосклонность и готовность принять меня. Однако раз Цинъу не будет здесь, то и я не приду. Простите за беспокойство, прощайте.

Сказав это, он так же поспешно ушёл, как и Хань Цинъу.

В шестиугольной беседке снова воцарилась первоначальная тишина.

Линь Сюньчжи, словно никто и не приходил, снова взял книгу.

Через некоторое время его взгляд невольно упал на каменный стол, на оставленные там «Нефритовую Лазурь» и «Десять Ли Благоухания».

Эти два юноши были похожи на этот зелёный чай и крепкое вино — такие же чистые и свежие, оставляющие такое же долгое и незабываемое послевкусие.

Линь Сюньчжи улыбнулся и снова взялся за книгу.

На обратном пути в повозке Ду Вэй не удержался:

— Ну и дела с этим господином Линем! В нашей Империи Великих Мин ведь нет закона, запрещающего участвовать в экзаменах во время траура!

— Учёные люди, естественно, берегут свою репутацию. Особенно он, уже ставший Лучшим на экзамене. После окончания траура ему предстоит дворцовый экзамен, так что он, конечно, проявляет осторожность, — сказал Хань Цинъу и добавил: — А вот ты! Тебя же приняли, зачем ты отказался? Ты понимаешь, какая это редкая возможность?

— Раз ты не идёшь, то и я не пойду!

— Я могу заниматься дома сам, а ты сможешь?

— Я… — У Ду Вэя не нашлось слов, но он тут же добавил: — У меня же есть ты!

Хань Цинъу не стал ему отвечать.

Ду Вэй снова придвинулся ближе.

— Может, пойдёшь в мою школу? Конечно, учитель там не такой, как был у тебя в родовой школе, но это лучше, чем ничего!

— Забудь. Твой учитель только и знает, что заставлять вас зубрить. Уж лучше я сам дома почитаю. Если после занятий у тебя будут вопросы, приходи ко мне, я объясню.

— Ну это обязательно! Я так и знал, что ты меня не бросишь.

Хань Цинъу подумал и добавил:

— Когда будет время, присмотри мне, пожалуйста, домик поменьше. Чтобы нам троим хватило места.

Хань Цинъу не стал объяснять, но Ду Вэй понял.

— Ты хочешь продать дом, в котором сейчас живёшь, и купить поменьше? — Он добавил: — Ты ведь там родился и вырос, тебе не жалко?

— Жалко, но ничего не поделаешь, — ответил Хань Цинъу. — Я хочу обменять его на наличные деньги, чтобы иметь при себе. Боюсь, они отнимут и эту купчую, и тогда у меня действительно ничего не останется.

— Если денег не хватит, попроси у меня.

— Пока хватает.

Обратная дорога показалась быстрее. Повозка доехала прямо до перекрёстка северной улицы и остановилась — дальше было слишком людно.

Когда они выходили, Хань Цинъу хотел заплатить за проезд, но Ду Вэй оттолкнул его.

— Иди скорее домой. С каких это пор ты со мной так церемонишься? Будешь так продолжать, я перестану с тобой разговаривать.

Хань Цинъу пришлось уступить.

От перекрёстка северной улицы до Чайного Дома Хань было недалеко. Хань Цинъу попрощался с Ду Вэем и медленно пошёл домой один.

Когда он уже подходил к дому, его окликнула соседка, торговка пирожными, тётушка Ли.

— Цинъу, иди-ка сюда, иди! Тётушка тебе скажет: ты присматривай получше за своей молодой жёнушкой! Она сегодня долго тут стояла с маленьким Цинтуном на руках. Уж не замышляет ли она чего недоброго?