Помутнение рассудка (Часть 1)

Так Чжан Чживэй и остался жить в доме Сяо Цюэр. Шу Шэн выделил ему кладовку и даже поставил туда новую кровать.

Чжан Чживэй был высоким, и старая двухметровая кровать стала ему мала — ноги свисали.

Шу Шэн и Юй Шэн были не против того, чтобы брат Чживэй жил с ними. Сяо Цюэр тоже не возражала — трехлетняя переписка сыграла свою роль.

Для нее Чжан Чживэй был всего лишь временным гостем, который рано или поздно уйдет. Его присутствие или отсутствие не имело для нее большого значения.

Просто ей было немного непривычно, что в доме появился мужчина, и она не знала, как себя с ним вести.

Зато Сюй Цайцай была категорически против.

Прожив много лет, она считала себя проницательной и давно раскусила Чжан Чживэя.

Еще во время переписки она чувствовала что-то неладное, а теперь, при личной встрече, ее подозрения только усилились.

Зачем мужчине постоянно искать общества женщины? Конечно же, он влюблен и хочет быть с ней!

Сюй Цайцай казалось, что девочку, которую она так долго опекала, заприметил большой серый волк… то есть, большой лев.

Видя безразличие и непонимание Сяо Цюэр, она места себе не находила, жалея, что не провела с ней беседу о взаимоотношениях мужчин и женщин. Однако, взглянув на Чжан Чживэя, она поняла, что и он сам не до конца осознает свои чувства, действуя скорее инстинктивно.

Это еще больше расстроило Сюй Цайцай. Что, если Сяо Цюэр влюбится, а Чжан Чживэй, наконец, разберется в себе и поймет, что не испытывает к ней ответных чувств? Что тогда?

Пока Сюй Цайцай переживала, как заботливая мать, Чжан Чживэй изводил себя совсем другими вопросами.

Его беспокоило холодное отношение Сяо Цюэр. Она была сдержанна и равнодушна: он говорил десять фраз — она кивала, он говорил двадцать — она снова кивала. В ее жестах не было нетерпения, но она ни разу не ответила ему на языке жестов.

Сначала Чжан Чживэй просто хотел увидеть ее. Увидев, захотел, чтобы она посмотрела на него. Когда она посмотрела, ему захотелось, чтобы она улыбнулась. А после улыбки?..

Ему хотелось, чтобы она заговорила с ним на языке жестов, чтобы они могли «поболтать».

Поведение Сяо Цюэр было вполне объяснимо — она была осторожна, и он это понимал.

Чжан Чживэй не был из тех, кто легко сдается. И раз уж он поселился в ее доме, то не мог оставаться на полном иждивении. Поэтому он напросился вместе с Сяо Цюэр выполнять задания за вознаграждение.

Сяо Цюэр не возражала и, как обычно, бралась за любую работу, чтобы прокормить семью.

Ее сбережения почти закончились.

Всем нужно есть и жить, и вся жизнь — это погоня за деньгами. Сяо Цюэр не была исключением.

С Чжан Чживэем задания выполнялись гораздо быстрее. Ограбления и охрана конвоев, запугивание и избиение — они брались за все подряд и быстро накопили денег.

Из-за распределения вознаграждения Сяо Цюэр пришлось заговорить с Чжан Чживэем на языке жестов.

Чжан Чживэй был внимателен и в первый же день сообщил ей, что понимает язык жестов.

Сяо Цюэр спокойно относилась к тому, что была немой, но не любила жестикулировать перед посторонними — ей казалось, что это разрушает ее образ холодной и отстраненной.

После нескольких дней наблюдений Сяо Цюэр решила, что Чжан Чживэй, похоже, неплохой человек.

— Делим награду пополам.

Чжан Чживэй был в восторге. Он неотрывно следил за жестами Сяо Цюэр, боясь что-то пропустить.

Он так широко улыбался, что Сяо Цюэр решила, будто он радуется своей доле.

Когда она закончила, Чжан Чживэй, вспомнив нужные жесты, тут же ответил:

— Я не могу вечно жить у тебя на всем готовом. Оставь эти деньги себе, пусть это будет плата за жилье и еду.

Сяо Цюэр не стала спорить. Она не привыкла к таким сложным рассуждениям. Раз Чжан Чживэй отказывается от денег, значит, так тому и быть. Кивнув, она забрала награду.

Она почувствовала к Чжан Чживэю некоторую симпатию и слегка улыбнулась.

— Как долго ты собираешься здесь жить?

Чжан Чживэй, не отводя от нее глаз, почесал затылок и с некоторой хитростью ответил:

— Не знаю, давай пока год. Буду помогать тебе с работой. Куда ты, туда и я! — И добавил: — Деньги можешь оставлять себе, мне они не нужны.

Сяо Цюэр с недоумением посмотрела на него. Она не понимала, зачем ему это нужно.

На ее взгляд, такому умелому ученику Резиденции Небесного Наставника не составит труда найти себе занятие и не придется вечно таскаться за ней.

— Тебе не нужно постоянно ходить за мной, живи своей жизнью.

— Учитель запретил мне использовать техники Резиденции, гадать и зарабатывать с помощью ци… Поэтому я могу только помогать тебе, — быстро ответил Чжан Чживэй.

Он думал, что не обязательно беспрекословно слушаться учителя. Даже если он и использует техники школы, учитель об этом не узнает. Но он не возражал против того, чтобы прикрыться этим предлогом, чтобы остаться.

Этот монах с детства говорил неправду.

Сяо Цюэр кивнула, показывая, что поняла.

Опустив руки, она развернулась и повела Чжан Чживэя домой.

Вернувшись, Чжан Чживэй тут же принялся за работу: готовил, убирался, крутился, как юла.

Сюй Цайцай, конечно же, все понимала. Даже павлин распускает хвост, чтобы привлечь самку, а уж человек, желающий жениться, тем более должен показать себя с лучшей стороны.

Сяо Цюэр же, ничего не понимая в мотивах Чжан Чживэя, просто наблюдала, как он суетится, не давая себе передышки. Он переделал всю работу, и ей стало нечем заняться. Она чувствовала странное беспокойство и про себя подумала: «Неужели все ученики Резиденции Небесного Наставника такие трудолюбивые?»

Через несколько дней Сяо Цюэр не выдержала.

Она потянула Чжан Чживэя за рукав.

— Тебе не нужно так много работать.

Чжан Чживэй широко раскрыл глаза, стараясь выглядеть искренним.

— Да ничего, я люблю работать!

Сяо Цюэр, глядя на его неестественно расширенные глаза, решила, что он неискренен, а скорее испуган.

Она попыталась выхватить у него тряпку.

Чжан Чживэй не отдал, машинально дернув ее на себя.

Он был силен и, не рассчитав, заставил Сяо Цюэр пошатнуться.

Сюй Цайцай, наблюдавшая за этой сценой, чуть не рассмеялась. Качая головой, она подумала, что Чжан Чживэю еще долго придется добиваться расположения Сяо Цюэр.

Ее улыбка исчезла. Она решила, что нужно поговорить с Чжан Чживэем.

Чжан Чживэй быстро среагировал и хотел поддержать Сяо Цюэр, но, помня о правилах приличия, лишь обхватил ее руками, не касаясь.

Однако Сяо Цюэр, как человек, занимающийся боевыми искусствами, твердо стояла на ногах и, пошатнувшись, быстро восстановила равновесие.

Чжан Чживэй неловко убрал руки и, не зная, что сказать, сухо спросил:

— Ты в порядке?

Сяо Цюэр покачала головой. Чжан Чживэй, немного грубовато и беспомощно, объяснил:

— Я не могу сидеть без дела. И раз уж я живу здесь, то я часть этой семьи и должен помогать!

Сяо Цюэр пришлось сдаться. Она впервые встречала такого энергичного мужчину и не знала, как реагировать.

Чжан Чживэй, несмотря на неловкость, был на седьмом небе от счастья.

Он сиял, как начищенный пятак, и улыбался всем подряд, так широко, что было видно его миндалины.

Сяо Цюэр еще больше удивилась. Чему он радуется?

Непонятно.

Он настолько любит работать?

Непонятно.

Или у него не все дома?

Какой-то глупый большой лев.

Так не пойдет, это нужно лечить.

Сяо Цюэр, немного знавшая медицину, начала беспокоиться и, подобно врачу, стала наблюдать за Чжан Чживэем.

Чжан Чживэй, конечно же, заметил это. Он двигался словно заржавевший робот, каждый шаг и каждое движение давались ему с трудом.

Взрослый мужчина, смущаясь, опустил голову, не смея смотреть на нее.

«Почему он краснеет? Может, он болен и скрывает это?» — подумала Сяо Цюэр.

Она снова потянула его за рукав.

— Ты не заболел? У тебя очень красное лицо.

Чжан Чживэй покраснел еще сильнее. Почти тридцатилетний мужчина, а краснеет, как мальчишка! И почему он, обычно такой бесцеремонный, в последние дни так смущается?

Должно быть, это из-за погоды.

Чжан Чживэй был в этом уверен.

— У меня иногда так бывает, — ответил он. — Лицо часто краснеет.

Сяо Цюэр, сама перенесшая отравление, испугалась, что он действительно болен, и приложила ладонь к его лбу.

Чжан Чживэй, наполовину уклоняясь, наполовину позволяя, подставил лоб ее руке. Его лицо пылало, и взгляд стал обжигающим.