Непреднамеренная потеря (Часть 2)

— В одном из домов нашли тела более двадцати детей. Все они были почерневшими, очевидно, отравленными.

В главной комнате, пропитанной запахом алкоголя, лежало еще одно тело, обезглавленное. Это был их наставник.

— Кто-то убил их всех, — закончил старейшина Лу.

Он посмотрел на Сяо Цюэр. Его спокойный рассказ пробудил в ней воспоминания.

Их, детей, учили убивать ради чужой жадности. Они учились убивать животных, потом людей, а затем и друг друга, превращаясь в бездушные орудия убийства.

Посреди этой кровавой и бесчувственной подготовки Сяо Цюэр иногда находила моменты покоя. В эти мгновения она ощущала, как что-то течет у нее внутри.

Что это было, она не понимала.

Наставник говорил, что человеческая жизнь — всего лишь травинка, созданная для того, чтобы быть уничтоженной. Их жизни тоже были подобны травинкам: если их поймают, они должны умереть без колебаний.

Сяо Цюэр смутно помнила своих родителей. Она чувствовала, что не рождена для убийства, что человеческая жизнь — не просто травинка. Поэтому слова наставника вызывали у нее внутренний протест.

Она росла, с шести лет до двенадцати. Свое настоящее имя она уже не помнила, остался только позывной — «Воробей».

За эти годы Сяо Цюэр заметила, что вокруг наставника витают странные потоки энергии.

Наставник презирал их, «обычных» убийц, и не скрывал этого. Он часто использовал Ци во время тренировок, а Сяо Цюэр наблюдала за каждым его движением, запоминая техники, которые он рисовал на бумаге: огненные атаки, удары на расстоянии, ядовитые завесы… Их было множество.

Но однажды вечером наставник приготовил для них настоящий пир и велел есть досыта. Дети, не колеблясь, набросились на еду.

Никто не смел перечить наставнику, ведь он знал сотню способов сделать жизнь невыносимой.

Сяо Цюэр тоже не посмела ослушаться. Она чувствовала неладное, но ее детского опыта не хватало, чтобы понять причину странного поведения наставника. Лишь когда она упала без сил, все стало ясно.

Наставник хотел их смерти.

Она еще могла издавать звуки, но только хрипеть и кашлять кровью, не в силах произнести ни слова.

Внутри все горело, из всех отверстий текла кровь.

Сердце билось так быстро, как никогда раньше, но вокруг стояла тишина, и она слышала только стук собственного сердца.

Она снова почувствовала, как что-то течет у нее внутри. Закрыв глаза, она погрузилась в эту тишину.

Неизвестно, сколько времени прошло, но на востоке начало светать.

Сяо Цюэр открыла глаза. Вокруг стоял густой запах крови и алкоголя.

Она чувствовала, что ее тело изменилось, внутри него тоже начала течь энергия.

Что это было? Она не знала, но одно было ясно: именно это спасло ей жизнь.

Она встала. Ее руки почернели. Закатав рукава и штанины, она увидела, что и они стали черными.

Она посмотрела на других детей. Они тоже были черными.

Но они были мертвы. Выжила только она.

Из главной комнаты доносился храп наставника.

Ненависть нахлынула на Сяо Цюэр. Схватив тренировочный меч, она вошла в комнату.

Наставник был мертвецки пьян. Он не заметил ее приближения, бормоча что-то про «Да здравствует Великая Цин!» и «Все кончено».

Сяо Цюэр приставила меч к его горлу. Ледяное прикосновение заставило наставника вздрогнуть. Он открыл глаза:

— Воро…

Он не успел договорить. Голова покатилась по полу, на лице застыло выражение недоумения.

Из шеи хлынула кровь, обрызгав Сяо Цюэр.

На ее лице мелькнула тень боли.

Ей не нужно было ничего объяснять. Все и так поняли, кто она.

Она была единственной выжившей, которая, воспользовавшись опьянением наставника, убила его и отсекла голову.

Старейшина Лу повернулся к У Е:

— У Е, ты не знал ее прошлого, так вот, я тебе расскажу. Подробности я опущу, но знай: ты должен хорошо заботиться о своей приемной дочери… — Старик вздохнул и покачал головой.

Сяо Цюэр тоже покачала головой. Она не считала себя несчастной.

Чжан Чживэй наконец понял, что что-то не так. Она не говорила не потому, что не хотела, а потому, что не могла.

— Как же ты выжила? — спросил он.

Ресницы Сяо Цюэр дрогнули, и вокруг нее вспыхнула Ци.

— Ты пробудила Ци, когда была на грани смерти? Ци спасла тебя? — догадался Чжан Чживэй.

Сяо Цюэр кивнула и, увидев, как быстро он понял ее, вежливо улыбнулась.

Она знала, что нужно быть вежливой с людьми.

Кивки и жесты — не лучший способ общения, поэтому У Е спросил:

— Цюэр, ты умеешь писать?

Сяо Цюэр покачала головой.

Она узнавала буквы, но не умела и не хотела писать. Сюй Цайцай умела и когда-то пыталась ее научить, но из-за слабого здоровья ей приходилось отдыхать каждые несколько шагов, а ее почерк был неразборчивым. О настоящей учебе не могло быть и речи.

Сяо Цюэр знала язык жестов, но никто из присутствующих его не понимал.

Старейшина Лу не смутился. Большинство людей не умели писать, а умение читать уже выделяло ее из толпы.

— Я напишу письмо в Цзишитан и попрошу главу помочь тебе. Возможно, твой голос можно восстановить, — сказал он.

Сяо Цюэр подняла глаза. Она не ожидала, что ей снова повезет встретить человека, готового помочь.

Она не могла говорить, но могла выразить свою благодарность. Встав на колени, она трижды поклонилась старейшине Лу.

Чжан Чживэй молчал, крепко сжимая в руке отрезанную косу. Он вздохнул, сам не зная почему.

Немая, неграмотная, она одна воспитывала больную девушку и двоих детей, полагаясь только на свои навыки. Это было и впечатляюще, и печально.

Инцидент был исчерпан, включая стрельбу на горе Лунхушань, которую Чжан Цзинцин решил спустить на тормозах. Имя У Е действительно прогремело в мире одаренных, но не так громко, как имена Чжан Чживэя и Сяо Цюэр. Впрочем, У Е и этого было достаточно, чтобы удовлетворить свое тщеславие.

Сяо Цюэр отправилась с Сюй Цайцай в Цзишитан. Путь был долгим.

Спустившись с горы, Чжан Чживэй не застал их. Он лишь удивленно посмотрел на двух маленьких детей.

Сяо Цюэр оставила им денег, но Чжан Чживэй не хотел оставлять детей одних. Что, если кто-то им навредит? Отдавать их на попечение чужим людям тоже было рискованно — в те времена каждый заботился только о себе.

Он взял детей с собой на гору Лунхушань. Там он узнал их имена: мальчика звали Шу Шэн, а девочку — Юй Шэн.

Сидя на камне, Чжан Чживэй с грустью смотрел на небо, понимая, что встреча с Сяо Цюэр маловероятна. Но что-то не давало ему покоя, он постоянно думал о ней.

Наверное, потому, что он так и не вернул ей косу.