Глава 16. А у тебя что, нет инвентаря?

Полная луна в небе, Млечный Путь на земле.

Юноша и девушка, смеющиеся и болтающие.

Какая прекрасная картина! Зрители в чате уже были готовы утонуть в романтике, как вдруг Чжао Ланьчжэнь выпалил эту фразу, и весь чат на мгновение замер.

【А-а-а, Чжао Ланьчжэнь, это бесчувственное бревно! Какой прекрасный момент, а он про награду за задание!】

【Согласен. Разве он не говорил, что ему неинтересны задания? Разве он раньше их не игнорировал? Почему он теперь так активен?】

【Ха-ха, вы разве не заметили? С тех пор, как он решил, что Цинцин — игрок, он во всем такой активный.】

【Хм, хотя прошло всего несколько дней, я уже совсем забыл про это задание.】

【Это же просто отговорка, которую придумала Цинцин! Она не настоящий игрок, и задания тоже выдуманные. Где она ему возьмет награду?】

【А-а-а, я так волнуюсь! Вдруг Цинцин раскроется!】

Конечно, Цзи Хэцин не забыла об этой роковой ошибке. Более того, она снова и снова обдумывала все, что произошло в тот день в зверинце Байшоуюань, и не могла забыть о «задании», которое придумала, чтобы выиграть время.

На самом деле, уже на следующий день после посещения зверинца она начала готовиться к этому.

За это время зрители в чате рассказали ей много интересного об играх.

Цзи Хэцин не думала, что их рассказы имеют много общего с игрой Чжао Ланьчжэня, но это расширяло ее кругозор.

Пока что было доступно только два фрагмента данных о Чжао Ланьчжэне. Хотя информации было мало, она оказалась очень полезной: один фрагмент раскрыл его личность «игрока», что спасло ей жизнь, а другой полностью опроверг возможность захвата тела, заставив Цзи Хэцин пересмотреть свой план.

Именно второй фрагмент данных убедил Цзи Хэцин в том, что игра Чжао Ланьчжэня не имела ничего общего с «полным погружением», о котором говорили зрители.

Ведь «полное погружение», о котором они говорили, предполагало, что игрок попадает в реалистичную виртуальную среду, а Чжао Ланьчжэнь считал этот реальный мир искусственным и нелепым.

Цзи Хэцин могла только запоминать каждое слово Чжао Ланьчжэня и обдумывать его.

Если это игра, и в ней есть задания, то должна быть и награда.

Какая награда могла бы удовлетворить игрока?

Цзи Хэцин вспомнила сундуки, которые они вместе с Чжао Ланьчжэнем открывали несколько раз.

Сначала они обыскали покои главного евнуха Гао Гунгуна, затем покои нескольких наложниц, а в укромных местах он даже вскрывал шкатулки, спрятанные евнухами за ночными горшками.

Поведение Чжао Ланьчжэня казалось ей безумным, и ей не хотелось видеть испуганные, огорченные и страдальческие лица людей, поэтому, понаблюдав за ним пару дней, Цзи Хэцин сказала, что ей неинтересно открывать сундуки, и пусть он играет сам.

Как и ожидалось, без компаньона Чжао Ланьчжэнь тут же потерял интерес к сундукам.

Это показывало, что он не ценил ни награду, ни сам процесс поиска сокровищ. Ему нужен был только компаньон.

Поэтому неважно было, какую награду дать, главное — сам процесс ее разделения после выполнения задания.

Но это не означало, что можно было просто отмахнуться от него.

Чжао Ланьчжэнь был одинок, но не глуп. Если накопится слишком много нестыковок, он обязательно их заметит.

Поэтому награда должна была соответствовать его представлениям.

Цзи Хэцин вспомнила, что Чжао Ланьчжэнь находил в сундуках. Во дворце жили в основном наложницы и придворные, и все, что Чжао Ланьчжэнь присваивал себе, было их личными сбережениями, накопленными за многие годы: золото, серебро, нефрит, лекарства, картины и другие ценные вещи. Думая о том, как бы ей потом загладить свою вину перед этими людьми, Цзи Хэцин отложила несколько слитков золота и серебра, несколько нефритовых подвесок и решила выдать их за награду за «задание».

Эту «награду», которая не должна была вызвать подозрений у Чжао Ланьчжэня, она подготовила заранее. Но, приготовив ее, она все еще колебалась.

Чжао Ланьчжэнь действительно был одинок и нуждался в компаньоне.

Но кто мог сказать, когда ему надоест играть?

Что, если однажды он потеряет к ней интерес? Будет ли тогда разница между тем, что давала ему она, и тем, что давала ему игра?

Все будет одинаково скучно.

Поэтому она должна была удивлять его, чтобы их связь крепла, чтобы, даже если он потеряет к ней интерес, он все равно считал ее близким другом и мог изменить свое мнение под ее влиянием.

Поэтому, подумав, она сплела разноцветную кисточку и добавила ее к награде.

Хотя Цзи Хэцин и подготовилась, она не спешила отдавать награду.

Потому что она не знала, как это обычно происходит в игре.

По словам зрителей, награда обычно появлялась перед игроком после выполнения задания или выпадала из золотого сундука, который игрок должен был открыть сам.

В игре Чжао Ланьчжэня все могло быть иначе, и она никак не могла это повторить.

Но Чжао Ланьчжэнь мог видеть красные, желтые и зеленые имена и каким-то образом знал, где во дворце спрятаны сундуки.

Статус игрока явно давал ему какие-то сверхъестественные способности.

А она была всего лишь фальшивым игроком, и, пытаясь его имитировать, она могла только выдать себя.

В таком случае, лучше ничего не делать.

Однако, несмотря на все ее приготовления, когда Чжао Ланьчжэнь вдруг заговорил о «награде», ее сердце екнуло.

Потому что она не знала, действительно ли он просто хотел разделить с ней радость получения награды или же он что-то заподозрил и решил ее проверить.

На дворцовой дороге поднялся ветер, раскачивая фонари под карнизами.

Ее сердце билось все быстрее, словно не выдерживая этого ветра.

Цзи Хэцин посмотрела на Чжао Ланьчжэня. Он не смотрел на нее, а, опустив глаза, смотрел на освещенную фонарями дорогу. Его лицо выражало безмятежность, казалось, он просто сказал это мимоходом.

Вспомнив, что он никогда не скрывал своих эмоций, она решила, что, если бы он что-то заподозрил, он бы вел себя иначе.

— Я получила награду еще вчера, просто забыла тебе сказать, — улыбнулась Цзи Хэцин.

— Что? — Чжао Ланьчжэнь посмотрел на нее и рассмеялся. — Хотела присвоить ее себе? Если бы не я, ты бы так быстро не справилась с исследованием дворца!

Да, если бы не Чжао Ланьчжэнь, с ее нынешним статусом ее бы везде останавливали, и она могла бы гулять только возле Сюхэюань. Кто знает, сколько времени ей бы понадобилось, чтобы изучить план дворца.

— Не клевещи на меня! — притворно рассердилась Цзи Хэцин. — Разве дело в половине награды? Мы же вместе играем, я бы не забыла про твою долю. Как вернемся в Сефандянь, я тебе ее отдам.

Чжао Ланьчжэнь посмотрел на нее. В свете фонарей лицо девушки казалось мягким и теплым. Когда она притворялась сердитой, она слегка наклоняла голову, плотно сжимала губы, отчего ее щеки немного округлялись, но в ее глазах плясали смешинки. Она была так же прекрасна и полна жизни, как и тогда, когда наливала вино на банкете.

Вернувшись в Сефандянь, Цзи Хэцин достала из-под подушки небольшой сверток.

— Вот, я уже все разделила.

Чжао Ланьчжэнь с интересом взял сверток и, перебирая золото, серебро и нефрит, вытащил разноцветную кисточку. Его взгляд остановился на ней, и он вдруг спросил:

— Ты сама ее сплела?

— Как ты догадался? — Цзи Хэцин отвела взгляд.

— Разве там не написано: «Сплетено Цзи Хэцин»? — спросил Чжао Ланьчжэнь.

«И правда, — подумала Цзи Хэцин, — его глаза видят даже это». Ей было интересно, как и где это было написано. Неужели, как говорили зрители, это всплывало над предметом, как красные или зеленые имена? Она сама несколько раз пыталась что-то нащупать над своей головой, но ничего не нашла.

— Да, я хотела сделать тебе небольшой подарок, — спокойно ответила она.

Чжао Ланьчжэнь был явно доволен. Немного поиграв с кисточкой, он вдруг поднял руку и, схватив что-то в воздухе, достал оттуда меч.

Цзи Хэцин вздрогнула и широко раскрыла глаза.

Чжао Ланьчжэнь, не замечая ее замешательства, привязал кисточку к рукояти меча и сказал:

— Странно, почему ты никогда не пользуешься инвентарем?

Ее худшие опасения подтвердились. У Чжао Ланьчжэня тоже был инвентарь, о котором говорили зрители.

Этот невидимый инвентарь имел огромную вместимость, и из него можно было в любой момент достать любой предмет. Этого она никак не могла подделать.