Глава 4. Игрок (Ред.)

Глава 4. Игрок (Ред.)

В одно мгновение все слуги во дворце, словно скошенные серпом колосья риса, попадали на пол один за другим. Их головы прижались к земле, спины согнулись так, будто они хотели рассыпаться в пыль.

А кандидатки, и даже Чэнь Чжаои, которая только что невозмутимо сидела на главном месте, все дрожа опустились на колени. Цзи Хэцин с секундным опозданием последовала их примеру. Слыша голоса, приветствующие Его Величество, она почувствовала, как ее сердце забилось немного быстрее.

Когда один человек держит в руках право на жизнь и смерть всех людей в Поднебесной, и этот человек непредсказуем, странен и хладнокровен, никто не может не бояться.

Только сейчас Цзи Хэцин поняла, что она тоже обычный человек.

Подавив неконтролируемый страх, она невольно вспомнила слухи об этом императоре.

Нынешняя династия называлась Да Цзинь, и с момента ее основания сменилось уже десять императоров.

Пятнадцать лет назад двор был в смятении, страна страдала от внутренних и внешних неурядиц, стихийные бедствия и человеческие несчастья обрушились одновременно. В то время трупы лежали повсюду, а народ жил в нищете.

Именно нынешний Сын Неба разгромил мятежные армии, подавил восстания, навел порядок в пострадавших от бедствий районах и отвоевал города, захваченные иноземцами... А ведь тогда ему было всего лишь чуть больше десяти лет.

В то время все думали, что династия обрела мудрого правителя.

Поначалу так и было. Этот юный Сын Неба усердно трудился, был предан своему делу. Но через несколько лет все изменилось.

Сын Неба словно стал другим человеком, или, вернее, ему наскучило быть добрым правителем, которого все восхваляли. Он начал пренебрегать государственными делами, потворствовать коварным чиновникам и преследовать верных подданных, и даже находить удовольствие в убийствах.

Причем убивал он, не обращая внимания ни на статус, ни на обстоятельства, скорее по своей прихоти.

Однажды на новогоднем банкете во дворце он выхватил меч и убил принца, который как раз поднимал за него тост, обрызгав кровью лицо стоявшего рядом сановника. На учебном поле он использовал людей в качестве мишеней и громко смеялся, наблюдая за их паникой. А однажды, слушая доклад, он без всякого предупреждения задушил подошедшего к нему с ответом чиновника...

По сравнению с этими ужасающими злодеяниями, все остальные его абсурдные и необузданные поступки казались просто незначительными.

Цзи Хэцин не ожидала встретить Сына Неба в первый же день во дворце, в такой неподготовленный момент. Она крепко сжала рукава.

После робких, нестройных приветствий наступила тишина. Никто не произносил ни звука, лишь размеренные и неторопливые шаги приближались снаружи.

В этом дворце никто, кроме Сына Неба, не мог так праздно прогуливаться среди коленопреклоненных фигур.

Снова наступило долгое молчание. Цзи Хэцин не удержалась и украдкой подняла глаза. Она увидела край темно-пурпурного одеяния, свисающий с главного места, а под ним — пару сапог, расшитых золотыми драконами.

Как только хозяин сапог сел, стоявшая на коленях Чэнь Чжаои тут же повернулась лицом к Сыну Неба.

Цзи Хэцин наблюдала за всем этим, и ее веко невольно дернулось.

За спиной Чэнь Чжаои находились осколки чашки, которую она только что разбила и не успела убрать.

Теперь это мокрое место было усыпано острыми осколками фарфора. Повернувшись, Чэнь Чжаои опустилась прямо на них.

Неизвестно, от страха или от боли, но Чэнь Чжаои, которая еще недавно держалась так высокомерно, теперь слегка дрожала, и голос ее тоже дрожал:

— Ваше Величество, ваше прибытие — величайшая честь для чэньце...

Но Сын Неба не обратил на нее внимания. Сверху послышалось легкое постукивание. Угол обзора Цзи Хэцин был ограничен, но по звуку казалось, будто кто-то легонько барабанит ногтями по блюду с фруктами.

Вскоре стук прекратился, и десятки людей в зале затаили дыхание. Затем раздался хруст — кто-то ел фрукты.

Сын Неба не разрешал вставать, и никто не смел подняться, даже поднять голову. Труднее всего приходилось Чэнь Чжаои. Неизвестно, вонзились ли осколки ей в плоть, но дрожала она еще сильнее.

Глядя на эту сцену, Цзи Хэцин холодно подумала: «Так изощренно мучает людей, неудивительно, что стал тираном».

Именно в этот момент она вспомнила о своей системе прямой трансляции, позволяющей видеть комментарии в левом верхнем углу поля зрения.

Она не могла поднять голову, но та толпа за экраном комментариев ничем не была ограничена. Возможно, они сейчас вовсю обсуждают тирана!

Подумав об этом, она осторожно приподняла голову совсем чуть-чуть, чтобы взглянуть на панель комментариев, висевшую перед ней слева вверху.

Панель комментариев сейчас была гораздо оживленнее, чем обычно. Разноцветные строки текста плотно летели по экрану, выдавая волнение той толпы за экраном. Но то, что они писали, Цзи Хэцин не совсем понимала.

【Ого-го, личность этого императора непростая, я такого сюжета еще не видел!】

【Он видит полоски здоровья! У него есть игровая панель! Он игрок!】

【Значит, это игрок попал в этот мир? Интересно! Не ожидал, что он такой император!】

【Аааа, он смотрит на нашу Цинцин!】

【Боже! Среди кучи желтых и зеленых имен затесалось красное, еще и с полоской здоровья, это конец!】

【Цинцин, беги скорее! Он хочет тебя убить!】

— Он хочет тебя убить!

Увидев этот комментарий, Цзи Хэцин похолодела. Инстинкт заставил ее откатиться в сторону. Это неловкое движение позволило ей увернуться от взмаха меча.

Подняв голову, она увидела, как Сын Неба в темно-пурпурном одеянии поднялся с мечом в руке.

Холодный блеск меча отразился в ее невольно расширившихся глазах.

В этот момент в ее голове билась лишь одна невероятная мысль.

Почему?

За что?!

Мое тело худое и слабое, я не могу быть похожа на убийцу!

Моя личность тоже была создана чисто. Даже если начнут расследовать дальше, максимум дойдут до подмены, устроенной Го Цайчжэнь, максимум узнают, что она — несчастная беженка, которая притворилась благородной девицей, чтобы найти кусок хлеба. За такое короткое время они никак не могли узнать, что я из Альянса Небесной Воли, если только у императорской семьи нет шпионов в Альянсе. Но если бы это было так, храм Юньсунсы давно бы уже уничтожили!

Сердце колотилось как бешеное. Цзи Хэцин, благодаря подсказке из комментариев, чудом увернулась от первого удара, но она понимала, что от второго ей не уйти.

Хотя Сын Неба был жесток и несправедлив, никто не мог не восхищаться его боевым искусством.

Неужели она вот так бесславно умрет здесь?

Умрет в первый же день во дворце?

Как она могла смириться с этим!

Среди панических криков, наполнивших зал, когда меч был всего в трех цунях от нее, в этот критический момент перед ее глазами промелькнул комментарий: 【Посмотрел ролик, если она сейчас скажет, что тоже игрок, то точно выживет...】

Не успев подумать, Цзи Хэцин выпалила:

— Я тоже игрок!

Эта фраза прозвучала громко и отчетливо, мгновенно остановив убийственное намерение Сына Неба.

Меч замер в воздухе, а затем упал на пол с легким звоном.

В зале воцарилась тишина.

Цзи Хэцин чудом спасла свою жизнь. От пережитого страха ее грудь тяжело вздымалась, все тело покрылось потом, пальцы дрожали. Только теперь у нее наконец появилась возможность рассмотреть внешность тирана.

С первого взгляда она слегка опешила.

Тирану было за тридцать, он должен был выглядеть как мужчина в расцвете сил. Но человек перед ней был строен, с четко очерченными чертами лица, во взгляде читалась острота и дерзость. Он выглядел как юноша на пороге совершеннолетия, достигший возраста жогуань... почти так же, как и десять лет назад.

Как такое возможно!

Неужели этот человек не стареет?

Эта абсурдная мысль промелькнула и исчезла.

Цзи Хэцин встретилась взглядом с тираном.

Вопреки ожиданиям, в его глазах не было ни капли жестокости или мрачности. Напротив, они были очень чистыми, поистине сияющими, как утренний рассвет, как горный ручей, вытекающий из ущелья, и прекрасно гармонировали с его юным лицом.

Кто бы поверил, увидев такого человека, что это Чжао Ланьчжэнь, тиран, безжалостно убивающий невинных?

Однако Цзи Хэцин лишь на мгновение растерялась, а затем взяла себя в руки.

Она лихорадочно соображала, что значит «игрок», какой особый смысл несет это слово, раз оно заставило Сына Неба, уже готового убить, остановиться?

Она быстро взглянула на панель комментариев в левом верхнем углу, но ответа не нашла.

Кто бы мог подумать, что даже этот мимолетный взгляд будет замечен. Чжао Ланьчжэнь спросил ее:

— На что ты смотришь?

Цзи Хэцин плотно сжала губы и промолчала. Пока она не получит больше информации об «игроках», она не может говорить необдуманно, иначе рискует в любой момент выдать себя и быть убитой. Человек перед ней — не тот, кто будет жалеть красивых женщин.

После короткого молчания Чжао Ланьчжэнь снова спросил:

— Почему молчишь?

Его тон был на удивление спокойным, без малейшего намека на императорское величие или холодность.

Глаза Цзи Хэцин слегка блеснули. Она поняла, что если ее будут допрашивать дальше, она себя выдаст, поэтому оставалось только... притвориться, что упала в обморок.

Благодаря тому, что во время скитаний ей часто приходилось притворяться мертвой, чтобы обмануть людей, Цзи Хэцин владела искусством симуляции обморока в совершенстве. Позволив своему телу мягко обмякнуть и упасть на пол, Цзи Хэцин закрыла глаза и в одно мгновение приняла вид человека, потерявшего сознание.

В тихом, как будто вымершем, зале молодая девушка лежала на полу. Ее бледное лицо было видно в профиль, губы были почти бескровными, лишь с легким розовым оттенком.

Чжао Ланьчжэнь нахмурился и некоторое время смотрел на нее, затем присел на корточки и ткнул пальцем ей в лоб:

— Как это ты в обморок упала? — пробормотал он себе под нос. — Неужели обманывает меня?

Поразмыслив немного, он поднял руку и что-то нажал в воздухе, тихо пробормотав несколько слов. Через мгновение он встал и приказал:

— Позвать таи, лечить ее.

Сказав это, он сам направился к выходу. Все во дворе вздохнули с облегчением. Тут же один из слуг побежал за придворным лекарем. Чэнь Чжаои, дрожа, поднялась с помощью служанки и уже собиралась приказать отнести Цзи Хэцин отдыхать.

В следующее мгновение все застыли с открытыми ртами и вытаращенными глазами, словно окаменев.

Они увидели, как Сын Неба, который уже ушел, вернулся. Не взглянув на них, он наклонился, поднял девушку на руки и унес с собой.

Унес с собой...

Унес...

Чэнь Чжаои крепко сжала платок и тихо прошептала:

— Невероятно, просто невероятно...