Глава 7 (Часть 2)

Затем послышался напряжённый и подавленный голос: — Моя семья не так бедна, мы можем заплатить выкуп за невесту. К тому же, наши семьи живут рядом, я смогу заботиться о вас в старости.

Старик презрительно хмыкнул. — У меня что, сыновей нет? Чтобы ты меня в старости содержал? Что за подобострастные речи? Разве те, кто берёт в жёны моих дочерей, не рассчитывают породниться с господином Сюцаем? Но некоторым нравится переоценивать себя. Не думают, что сами иероглифов толком не знают, а хотят изменить статус семьи, женившись на хорошей девушке. Слишком высокого мнения о себе.

— Убирайся, и больше не приходи! Ты хочешь образованного сына, а я, по-твоему, не выберу образованного зятя?

Последние слова прозвучали особенно резко, словно старик хотел содрать с собеседника его гадкую шкуру.

Мужчина с ногами, покрытыми пылью, покраснев, убежал. Сюй Лаосюцай, что-то бормоча, тоже скрылся за развалинами заброшенного дома. Ту Да Ню выбросил недоеденную жёсткую лепёшку, вытащил из реки чёрного быка, который там охлаждался, и под палящим солнцем поспешил обратно в город.

Он вернулся в город в самый разгар дневной жары. Ту Лаохань с жалостью поливал водой двух своих драгоценных быков и сказал угрюмому сыну, ковырявшемуся в миске с едой: — У тебя что, мозги пересохли? В такую жару не мог найти тенёк в лесу и отдохнуть в полдень, а потом уже возвращаться? Посмотри, как моих быков разморило, у них даже языки пересохли.

Ту Да Ню поднял голову, посмотрел на быка, сунувшего морду в чан с водой, и глухо ответил: — Есть хотелось.

— …А родители Сяо Янь тебя даже на обед не оставили? Отец тебе совет даст: хочешь понравиться девчонке — будь понаглее. Хочешь жениться — забудь про стыд.

Ту Да Ню на мгновение замер, перестав жевать. Набив щёки, он невнятно пробормотал: — Кто тебе сказал, что я жениться хочу? Эта девчонка… в ней и двух лянов мяса нет. Полгода назад я сказал бы, что она моя дочь, — и мне бы поверили.

В него полетела тряпка для протирки стола. Ту Лаохань отругал его: — Ах ты, паршивец, что за чушь ты несёшь!

Следующие полгода Сюй Янь с большим достоинством отказывалась сопровождать отца в его бессмысленных походах. Она сама не могла понять, то ли она дулась на старика, то ли, пожив полгода в нормальной семье, обрела какую-то опору и уверенность, расправила плечи, то ли просто повзрослела и стала больше заботиться о своей репутации. Она больше не могла терпеть язвительные насмешки отца и не могла смириться с тем, что родной отец в гневе оскорбляет дочь.

Ближе к Новому году в их дом зачастили свахи. Они заговаривали со Сюй Лаосюцаем о замужестве его младшей дочери, преувеличенно расхваливая женихов: какой хороший парень, честный, работящий; или умный, разговорчивый… Но о состоянии семьи жениха не упоминалось. Сюй Янь знала, что этим свадьбам не бывать. Её отец не отпустит её, пока не увидит серебра. Она была последним «урожаем» из его детей. Видя, что «зерно» созрело, разве он продаст его по дешёвке?

Как только в доме появляются свахи, свадьба обычно не за горами. Сюй Янь не знала, что и думать. Сидя дома, она чувствовала сильное беспокойство. Мысль о том, что придётся выйти замуж за незнакомого мужчину, вызывала у неё чувство горечи и обиды. Когда она вспоминала Ту Да Ню, которого не видела полгода, сердце начинало биться сильнее, но это волнение приносило ей радость.

Она спрашивала себя, откуда такие мысли? Неужели она его любит? Но он грубый, говорит неприятные вещи, да ещё и бездельник, непутёвый. За что его любить?

Сюй Янь так и не нашла ответа. В конце концов, она решила, что просто не встречала никого лучше, ей хотелось есть мясо каждый день, и ей нравилась та лёгкость, которую она чувствовала рядом с ним. Она не выдержала и трижды бегала в город, прежде чем застала Ту Да Ню, который поздно встал и раскладывал мясо на прилавке.

Он выглядел взрослее, чем полгода назад. Лицо стало более квадратным, скулы выступали резче, глаза казались глубже. Увидев её, он на мгновение замер. Сюй Янь поняла — он её помнит.

Сюй Янь не стала ходить вокруг да около, боясь, что намёками только запутает себя. Она бегала сюда три раза, и слова, которые она хотела сказать, уже сотни раз прокрутились у неё в голове. Не мигая, она уставилась на мясной прилавок. — Ту Да Ню, больше месяца назад к нам домой начали приходить свахи. Мой отец им отказал, да и мне женихи не нравятся. Не знаю, может, потому что за эти годы я чаще всего общалась с тобой… В общем… другие мне как-то не по душе.

— Ты понимаешь, о чём я? Следующие пять дней мой отец будет дома.

Сказав это, она покраснела так, словно кровь вот-вот брызнет из щёк. Ей казалось, что все вокруг смотрят на неё. Не услышав ответа от мужчины за прилавком, она украдкой взглянула на него. Увидев, что его уши покраснели, она удовлетворённо развернулась и убежала.

Оставшуюся половину дня Ту Да Ню просидел на стуле как в ступоре. Покупателям приходилось окликать его по нескольку раз. Тому, кто просил три цзиня мяса, он отрубил пять. К концу дня на прилавке валялись только обрезки.

Только когда улица опустела, он очнулся, собрал обрезки в корзину и понёс домой — съесть самому.

Ту Лаоханя дома не было. Он уехал на свиноферму в соседний уезд резать свиней. Приближался Новый год — самое время для продажи мяса.

Два дня, пока Ту Лаохань не вернулся, Ту Да Ню провёл дома, снова и снова обдумывая слова Сюй Янь. Он вспоминал свою мать, сбежавшую с другим. Жениться или не жениться — эти две мысли боролись в его голове. Нынешняя жизнь его вполне устраивала, и особого желания остепеняться у него не было.

Не успел он принять решение, как ему передали весть: когда старик резал свинью, та вырвалась, лягнула его, да ещё и нож порезал ему руку.

В тот же миг мысли о женитьбе вылетели у него из головы. Он наспех собрал кое-какие вещи, взял молодого сильного бычка и поспешил в соседний уезд.

Через пять дней Сюй Янь пришла в город. Мужчины с прилавком не было. Она поспрашивала у соседей — те сказали, что не видели его уже два рыночных дня.

Сюй Янь с бледным лицом побрела обратно, без конца вспоминая его реакцию в тот день. Как она ни старалась, не могла найти никаких зацепок, жалея лишь о том, что тогда только мельком взглянула на него.

Много лет спустя, вспоминая тот день, Сюй Янь всё думала: может быть, она тогда слишком пристально смотрела на его мясной прилавок? Ту Да Ню понял её мысли и потому сбежал?