Глава 5 (Часть 3)

Лянь сел на колени перед шахматной доской и, дождавшись, когда Хуа Ши сядет напротив, открыл чашу для фигур. Внутри лежали гладкие, блестящие черные и белые фигуры.

— Я провожу дни в одиночестве, играя в шахматы лишь для того, чтобы скоротать время, — осторожно ответила Хуа Ши. — О каком улучшении может идти речь?

В камине уже горел огонь, и большая комната была теплой и светлой. Однако тонкий аромат благовоний не мог развеять зимней прохлады, проникавшей сквозь одежду.

Первый ход Ляня был странным — он поставил фигуру прямо в центр доски. Сделав ход, он взглянул на Хуа Ши, но та, оставаясь бесстрастной, взяла из чаши белую фигуру.

— Слышал, эту доску тебе оставила твоя мать, верно? — видя ее молчание, продолжил Лянь. — Это довольно старая вещь, и удивительно, что фигуры до сих пор так хорошо сохранились.

— Возможно, это действительно ценная вещь, — ответила Хуа Ши, поставив белую фигуру рядом с черной фигурой Ляня в центре доски.

Практически не раздумывая, Лянь сделал следующий ход. Мерцающий свет свечей освещал его красивый профиль.

— Кстати, я собрал для тебя много редких целебных снадобий. Позже пришлю их тебе. Ты должна заботиться о своем здоровье, сестра, — сказал он.

— Благодарю за дар, брат, — ответила Хуа Ши. Снова раздался тихий щелчок — фигура опустилась на доску.

— Но все же странно, — Лянь подпер щеку рукой и перевел взгляд с доски на бледное лицо Хуа Ши. — Ты постоянно находишься во дворце, ведешь затворнический образ жизни… Почему кто-то хотел причинить тебе вред?

Лянь заметил едва уловимое изменение в выражении лица Хуа Ши.

— Возможно, это был просто вор, случайно забредший сюда, — ответила она, взглянув на брата. — Брат, тебе лучше сосредоточиться на игре.

После этого они оба замолчали. В тишине было слышно лишь потрескивание дров в камине. Молчание продолжалось до конца партии. Как и обычно, Хуа Ши выиграла с преимуществом в пол-очка — незначительное превосходство, но постоянное.

— Мне тебя не победить, сестра Хуа Ши, — Лянь тихо засмеялся, а затем, словно невзначай, сменил тему. — Ну как, тебе нравится нефритовая шпилька, которую я тебе подарил? Она тебе очень идет. Думаю, Чжи Яню она тоже понравится.

Хуа Ши затаила дыхание и на несколько секунд потеряла дар речи. Лянь с удивлением заметил, что ее лицо не покраснело, а, наоборот, стало еще бледнее.

— Уже поздно, брат. Тебе пора отдыхать, — Хуа Ши низко поклонилась, ее распущенные волосы коснулись доски. — Хуа Ши провожает тебя.

Хуа Ши лежала в постели, ворочаясь с боку на бок. С закрытыми глазами она была окружена пугающей, бесконечной темнотой. Она перевернулась на другой бок, закрыла лицо одеялом и замерла. Через некоторое время она резко открыла глаза.

— Инь, — позвала она. — Иди сюда.

Инь, отдыхавший в шахматной доске, появился. Глядя на лежащую к нему спиной девушку, он спросил:

— Что ты хотела, принцесса?

Некоторое время стояла тишина.

— Скажи, — Хуа Ши, не отрывая взгляда от вышитого узора на подушке, спросила: — Сколько духовной силы забирает одно использование доски?

Казалось, на этот раз она потеряла довольно много сил.

— Это зависит от твоих возможностей, принцесса, — ответил Инь, хитро прищурившись. — Неужели ты испугалась?

Хуа Ши продолжала лежать неподвижно.

— …А что происходит после смерти? — спросила она, не ответив на его вопрос.

— Конечно, попадаешь в ад, — в холодном, почти ледяном воздухе голос Иня звучал зловеще.

Инь ожидал, что она продолжит расспросы, но она промолчала. Прождав некоторое время и не услышав ответа, он подлетел ближе и увидел, что девушка закрыла глаза.

На следующее утро во дворце Хуа Ши появился неожиданный гость. Это была Мо-ци.

Изящная и статная женщина в светлой собольей шубе шла по ковру из белых лепестков, окруженная двумя рядами служанок.

— Хуа Ши приветствует госпожу Мо-ци, — Хуа Ши поклонилась, увидев ее во дворе.

— Поднимись, сестра Хуа Ши, — Мо-ци подошла и помогла ей подняться. — Тебе не стоит утруждать себя церемониями, пока ты еще нездорова.

Хуа Ши почувствовала исходящий от ее рукавов тонкий аромат орхидеи.

Она взглянула на Цзин Мин, которая, поняв намек, пошла готовить чай.

— На улице холодно, и ветер может повредить твоему здоровью, сестра, — сказала Мо-ци. — Давай лучше пройдем в дом.

Хуа Ши и Мо-ци почти не общались. Они лишь изредка виделись на ежегодном празднике Лин Цзи, но даже не разговаривали. Хуа Ши понимала, что визит Мо-ци, скорее всего, связан с тем, что Лянь приходил вчера.

На стол поставили только что заваренный ароматный чай, от которого поднимался вьющийся пар.

Мо-ци взяла чашку, изящно сделала небольшой глоток и сказала: — Становится все холоднее. Вдовствующая императрица, узнав о твоем нездоровье, сестра, велела мне передать тебе эти шелковые ткани, чтобы ты могла согреться. Это знак ее заботы. Пожалуйста, береги себя.

Голос Мо-ци был ровным и спокойным, без лишней мягкости или резкости.

— Благодарю вдовствующую императрицу и госпожу за заботу, — Хуа Ши слегка кивнула.

Дальнейший разговор состоял из ничего не значащих любезностей, которые утомили Хуа Ши. Почувствовав, что больше не о чем говорить, Мо-ци вскоре собралась уходить.

— Какие красивые цветы! Даже зимой они цветут так пышно, — восхитилась Мо-ци, глядя на разноцветные лепестки за дверью. — Интересно, как называется это дерево?

Хуа Ши подняла голову и тоже посмотрела на улицу.

— Я не знаю. У этого дерева нет названия, — ответила она.

Только когда Мо-ци ушла, Хуа Ши перевела взгляд на оставленные ею шелковые ткани. Их была целая гора, и все, казалось, были сделаны из лучшего материала.

— Выглядит дорого, — заметил появившийся Инь. — Похоже, вдовствующая императрица и госпожа Мо-ци действительно заботятся о тебе.

Хуа Ши, словно не слыша его, позвала Цзин Мин.

— Сожги все это, — сказала она своим обычным бесстрастным голосом, садясь за шахматную доску. — Пусть это будет подношением Чунь Хэ.

Цзин Мин в изумлении подняла голову, словно хотела что-то сказать, но промолчала.

Инь, облокотившись на ткани, подпер щеку рукой и тихо засмеялся.

Прошло больше месяца с тех пор, как на принцессу Хуа Ши было совершено покушение. Легендарного убийцу так и не нашли, улики исчезли, а настоящей жертвой оказалась всего лишь служанка. Эта история постепенно забылась, становясь лишь темой для сплетен среди обитателей дворца.

Зима в Улине была долгой, но дни шли своим чередом. Глядя на то, как на деревьях во дворе наконец появляются новые почки, Хуа Ши тихо вздыхала, понимая, что ей снова удалось пережить зиму. Врач говорил, что ей осталось жить не больше десяти лет. Она не знала, считать ли это удачей или несчастьем.

После суровой зимы вскоре должен был наступить ежегодный праздник Лин Цзи. Хуа Ши, лениво развалившись в кресле, укрытом пледом, размышляла, стоит ли ей в этом году снова сослаться на плохое самочувствие и пропустить праздничный ужин.

Инь сидел, скрестив ноги, на веранде перед домом, поглядывая то на пейзаж, то на принцессу. Распущенные волосы Хуа Ши развевались на ветру. На самом деле она была очень красива, но из-за постоянной болезни ее лицо было лишено румянца и пугающе бледно.

— Инь, — вдруг услышал он ее голос. — Откуда ты?

Хуа Ши все еще сидела к нему спиной. Словно потревоженные ее голосом, с ветвей посыпались засохшие цветы.

— Я же говорил, я — призрак, запечатанный в шахматной доске.

— Призрак? — Хуа Ши обернулась и увидела его улыбающиеся глаза. — …А ты видел мир за пределами дворца?

— До встречи с тобой, принцесса, я все время был в шахматной доске, — неторопливо ответил Инь.

— А зачем ты появился?

Инь хотел было ответить, но услышал шаги на веранде. К ним подошла Цзин Мин, держа в руках красивую шкатулку.

— Принцесса, это новое платье, которое прислал король, — сказала она, поклонившись. — Король также просил вас обязательно надеть его на праздничный ужин в честь Лин Цзи.

Хуа Ши взяла шкатулку и молча опустила голову. Ее бледные пальцы крепко сжимали углы шкатулки.