Сто тысяч лян

Сто тысяч лян

Глядя на лежащую в постели Чжао Сюэнин, Ли Дунцин расправил брови, в его глазах мелькнула лёгкая улыбка.

Он думал, что эта девушка просто позвала его на помощь.

Кто бы мог подумать, что едва он вернётся в свой двор, как служанка Чжао Сюэнин, Байшуан, приведёт к нему врача.

Только тогда он понял, что именно задумала эта болезненная девушка.

Старик, который сейчас прощупывал пульс Чжао Сюэнин, был отставным врачом из Императорской медицинской академии.

Его медицинское искусство в те годы в академии можно было оценить лишь как выше среднего, но вот умение читать обстановку у него было первоклассным.

То, что сегодня позвали именно его, да ещё и с такой помпой, наверняка позволило этому проницательному старику уловить суть происходящего.

Ли Дунцин скрыл улыбку в глазах и перевёл взгляд на госпожу Лю (в оригинале снова ошибка - Чжоу).

На лице женщины было написано беспокойство, но в глазах сквозила радость.

Вероятно, видя тяжёлую болезнь племянницы, она уже предвкушала «разорение беззащитной семьи».

В то же время Чжао Сюэцай, узнав о тяжёлой болезни племянницы, прикрывая распухшую от побоев жены правую щеку, превозмогая боль, скривил губы в улыбке:

— Ш-ш-ш, вот это называется «счастье и несчастье ходят парой», ха-ха! Ш-ш-ш!

Цинь Лю, видя его радость, быстро огляделся и осторожно сказал:

— Это у вас называется «не везёт в любви, повезёт в игре».

Услышав «не везёт в любви», Чжао Сюэцай помрачнел. Жаль такую прелестную девушку, как Мэйсян. Боюсь, он её больше никогда не увидит.

Вспоминая, как он вошёл в ворота Резиденции Чжао, он делал ставку на то, что племянница долго не проживёт. Теперь это наконец сбылось.

К тому же днём он крупно выиграл в игорном доме, а ночью его поколотила сварливая жена, и он лишился прислуживающей ему девушки.

Слова Цинь Лю вполне соответствовали нынешней «картине».

— Вам сегодня сопутствует денежная удача! — Цинь Лю подобострастно поклонился, сложив руки.

Видя, как Чжао Сюэцай самодовольно вскинул брови, Цинь Лю продолжил:

— Госпожа-тётушка, вероятно, останется у госпожи. Раз уж бог богатства спустился к вам, мы…

Чжао Сюэцай, увидев хитрую ухмылку на лице слуги рядом, хотел было его отругать, но, взглянув на разбросанные по полу шпильки и кольца, упавшие с Мэйсян во время побоев, почувствовал сильную душевную боль.

Он с силой швырнул на стол холодное полотенце, которым прикрывал лицо, и взмахнул рукавом:

— Идём! Господин покажет тебе мир!

*

Старый слуга у ворот, увидев, как Чжао Сюэцай с Цинь Лю вышли за дверь, отдал несколько распоряжений молодому слуге рядом и поспешил во внутренний двор доложить.

Когда новость дошла до Ли Дунцина, он сделал вид, что обеспокоен, несколько раз прошёлся по главному залу, затем поклонился госпоже Лю и вернулся во внутреннюю комнату.

Чуньфэнь, увидев, что вошёл он, поспешила подойти. Ли Дунцин сделал несколько знаков, она тут же поняла и быстро принесла кисть и тушь.

Мужчина написал: «В ловушке».

К этому времени Чжао Сюэнин уже открыла глаза. Она повернула голову, наблюдая за действиями Ли Дунцина. Сидевший рядом с ней старый врач одной рукой прощупывал ей пульс, а другой поглаживал седую бороду.

Оба не издали ни звука.

Когда Ли Дунцин показал иероглифы на бумаге сюань, Чжао Сюэнин поджала губы, улыбнулась и слегка пошевелила запястьем.

Только тогда старик медленно открыл глаза и заговорил:

— Когда я приходил в прошлый раз, я велел вам не позволять вашей госпоже сердиться. Что же случилось сегодня?

— Сегодня, сегодня… — пробормотала Чуньфэнь, словно ей было трудно говорить.

— Довольно! Довольно! Это её тело, если она сама о нём не заботится, пусть ждёт!

— Что вы имеете в виду? — голос Чуньфэнь звучал очень встревоженно.

Ли Дунцин взял ту самую бумагу сюань, подошёл к подсвечнику в углу комнаты и поджёг её. Байшуан поспешно подставила медный таз.

— Что я могу иметь в виду? Ваша госпожа… боюсь… эх! — Старик покачал головой и тяжело вздохнул.

Чжао Сюэнин посмотрела на старика рядом и мысленно съязвила: «Если бы это было у меня на родине, этот человек точно получил бы Оскар!»

Закончив представление, старый врач встал и начал собирать свой медицинский ящик. Чжао Сюэнин подала знак Лися.

Вскоре в руках старика оказался оранжевый кошелёк и записка.

— Я приду послезавтра. Сначала пусть ваша госпожа принимает лекарства по этому рецепту. Если через два дня станет лучше, значит, её можно спасти.

— Спасибо, доктор.

— Позовите моего маленького ученика-аптекаря.

Чуньфэнь согласилась и ушла.

Когда она подошла к ширме, отделявшей главный зал, она услышала несколько торопливых шагов.

Она быстро опустила голову, сдерживая смех, и сильно ущипнула себя за бедро, заставив глаза покраснеть.

Увидев вышедшую Чуньфэнь, госпожа Лю изобразила беспокойство и нетерпение и спросила:

— Ну как?

— Отвечаю госпоже-тётушке, доктор сказал, что госпожа… — Не договорив, Чуньфэнь подняла рукав и стала вытирать глаза.

Видя это, госпожа Лю внутренне обрадовалась, но на лице изобразила готовность расплакаться.

— Служанка сначала пойдёт… пойдёт позовёт маленького ученика доктора, — Чуньфэнь опустила голову и поклонилась.

Госпожа Лю, проводив её взглядом, не удержалась и захотела своими глазами увидеть состояние племянницы. Не успела она подняться со стула, как из внутренней комнаты вышел Ли Дунцин, держа в руке лист бумаги.

Увидев её, мужчина сначала поклонился, а затем обеими руками протянул ей бумагу.

Госпожа Лю сначала с отвращением взглянула на него, а потом прочитала написанное.

«Тётушка, хотя у Дунцина и госпожи есть брачный договор, церемония ещё не состоялась, поэтому мне неудобно здесь ухаживать. Прошу тётушку позаботиться».

— Это ещё нужно тебе говорить?! — Госпожа Лю скомкала бумагу сюань и бросила её Ли Дунцину.

— Тебе здесь больше нечего делать. Если бы не лицо Сюэнин, я бы давно тебя выгнала, — сказав это, госпожа Лю свирепо взглянула на него и встала, чтобы пойти во внутреннюю комнату.

Ли Дунцин обернулся, ещё раз взглянул на внутреннюю комнату, тихо усмехнулся, повернулся и вышел из главного зала.

*

В это время Чжао Сюэцай в игорном доме уже потерял голову от азарта, пот со лба лил ручьями, как сильный дождь.

Стоявший рядом Цинь Лю поспешно достал свой платок и вытер ему лоб.

Чжао Сюэцай раздражённо отмахнулся и громко крикнул:

— Это всё твоя дурацкая идея! Вот теперь хорошо! Уже проиграл две тысячи лян!

— Ай-яй! Мой господин! Только не волнуйтесь! Вас же бог богатства оберегает! Потихоньку, помаленьку, — Цинь Лю подобострастно склонился и, подлизываясь, сказал.

— Тьфу! Какой ещё бог богатства! — Чжао Сюэцай повернулся и плюнул слуге в лицо слюной.

— Говорю вам, господин, этот парень прав. Может, в следующей ставке вы всё отыграете, не торопитесь! — засмеялся человек, державший чашу с костями.

— Ещё раз! — Чжао Сюэцай стиснул зубы и снова вытащил ассигнацию в тысячу лян.

Чаша с костями снова загремела. Чжао Сюэцай и Цинь Лю напряжённо следили. Когда выпало «малое», оба разразились безумным смехом. Десять тысяч лян! Десять тысяч лян!

Так Чжао Сюэцай с Цинь Лю играли всё по-крупному, пока хозяин игорного дома не пригласил их на второй этаж.

На втором этаже игорного дома минимальная ставка была сто тысяч лян, каждая игра — двадцать тысяч лян. Будь то пай гоу, кости или что-то другое, исход решался за одну игру.

Держа в руках уже выигранные сегодня девяносто тысяч лян, Чжао Сюэцай, не раздумывая, вошёл в комнату.

*

На следующее утро Чжао Сюэнин наконец открыла глаза, но лицо её было мертвенно-бледным.

Госпожа Лю платком промокнула слёзы в уголках глаз:

— Ай-яй, моя хорошая племянница! Ты до смерти напугала тётушку, — а сама подумала: «Ну когда же ты умрёшь!»

— Бес… беспокою тётушку… тётушку, кхм-кхм-кхм! — Чжао Сюэнин растроганно схватила госпожу Лю за руку.

В этот момент Ли Дунцин с мрачным лицом вошёл во Двор прохладного снега вместе с главным управляющим Чжао. За ними следовали хозяин игорного дома и ошеломлённый Чжао Сюэцай.

Услышав, что кто-то вошёл, госпожа Лю слегка нахмурилась и вышла из внутренней комнаты. Увидев безжизненный вид своего мужа, она громко закричала на остальных:

— Что вы здесь делаете?!

Главный управляющий Чжао подошёл и поклонился:

— Госпожа-тётушка, вчера ночью господин-дядя, он, он пошёл в игорный дом…

Глаза госпожи Лю с нависшими веками мгновенно расширились. Она недоверчиво спросила:

— Что ты сказал?

— Это госпожа Чжао? — Хозяин игорного дома с улыбкой подошёл. — Господин Чжао вчера в игорном доме проиграл сто тысяч лян…

Не успел он договорить, как Чжао Сюэнин, которую поддерживали, чтобы она вышла из внутренней комнаты, с глухим стуком рухнула на пол, изо рта у неё хлынула кровь.