Глава 1 (Часть 2)

Чем глубже становилась ночь, тем сильнее дул ветер. Деревянный столб слегка покачивался, издавая скрипучие звуки. Цзян Шуан давно привыкла к этому, но все равно невольно засмотрелась на него, представляя, как он однажды рухнет, и гадая, в какую сторону он упадет… Внезапно ее размышления прервал звук шагов, смешанный с шорохом гравия, — кто-то приближался, волоча ноги.

Цзян Шуан подняла голову и увидела фигуру, выходящую из темноты.

Было слишком темно, и человек находился далеко, поэтому она не могла разглядеть его лица. Фигура напоминала простой набросок. В деревне все друг друга знали, но Цзян Шуан никак не могла понять, кто это. Только когда человек подошел ближе, выйдя из тени, она смогла разглядеть его.

Это было незнакомое лицо.

Незнакомец был выше Чэнь Яна. На нем виднелись следы драки: воротник выцветшей серой футболки был растянут, а на лице остались невытертые пятна крови. Его плечи были узкими и острыми. Взгляд — мрачным и равнодушным, как у дикого, одинокого пса.

Холодный и дикий.

Цзян Шуан замерла, не в силах пошевелиться.

Он тоже увидел ее. Их взгляды встретились. Ее глаза были ясными, влажными и мягкими.

Над деревней разносились звуки похоронной музыки — протяжные и заунывные мелодии суоны.

Цзян Шуан знала этого парня — это был Фу Е.

В десять лет он тяжело заболел, и из-за неправильного лечения у него поднялась высокая температура. Его отвезли в районную больницу. Он выздоровел, но потерял слух. Родители развелись и бросили его на попечение бабушки. Позже Фу Е отправили в школу для глухих и немых. Он жил там и редко приезжал в деревню. Сейчас бабушка Фу Е заболела, и он, бросив школу за полгода до окончания старшей школы, вернулся, чтобы ухаживать за ней. Учителя, зная об их ситуации, сказали, что выдадут ему аттестат, если он сдаст основные предметы.

Об этом ей рассказывала бабушка Фу Е.

Бабушка Фу Е была доброй и отзывчивой женщиной. Иногда она заходила в магазин и, рассказывая о внуке, всегда была печальна.

Взрослые грешат, а дети страдают. Он стал инвалидом, связался с плохой компанией, дерется… Что с ним будет дальше?

Но потом она улыбалась и говорила, что внук с детства был заботливым. Узнав, что она заболела и ей трудно ходить, он, несмотря на ее уговоры, все равно вернулся.

— Он хороший мальчик, умеет сочувствовать. Просто учеба ему не дается. Да и не удивительно, ведь он ничего не слышит.

— …

Да, не слышит.

Цзян Шуан не могла представить, каково это — жить в мире без звуков.

Должно быть, очень тяжело.

— Вы обращались к врачу? Может быть, ему подойдет слуховой аппарат?

Бабушка махнула рукой: — Обращались. Но это слишком дорого. А он и не хочет, говорит, что ему и так нормально.

Фу Е подошел к окну магазина. Он был еще подростком, худым и немного сутулым. У него были красивые черты лица, глубоко посаженные глаза и тонкие губы. Взгляд был холодным.

Он выглядел совершенно обычным парнем, ничем не отличаясь от других.

Цзян Шуан почувствовала запах крови.

Темно-красные пятна на его одежде — она не знала, чья это кровь, — напоминали старые, незаживающие раны.

Она быстро отвела взгляд.

Фу Е указал пальцем куда-то ей за спину. Его челюсть была напряжена, губы плотно сжаты. Он молчал. Цзян Шуан повернулась и, посмотрев туда, куда он указывал, поняла, что он хочет купить сигареты.

— Какие вам?

— спросила Цзян Шуан машинально.

Сразу после этого она прикусила губу, вспомнив, что он не слышит.

Фу Е смотрел на нее равнодушно, словно привык к подобному. Он снова указал на то же место.

«Хун Та Шань», две пятьдесят за пачку. Дядя тоже курил эти сигареты. Он говорил, что они недорогие и крепкие, но оставляют горький привкус во рту.

Цзян Шуан повернулась. Самые дешевые сигареты лежали на верхней полке. Встав на цыпочки, она достала пачку.

Фу Е вытащил из кармана смятые купюры. Пятидесятки, десятки, юани — все одинаково помятые и изорванные. Он протянул ей несколько купюр — три по одному юаню.

Опустив глаза, Цзян Шуан увидела его руку. Пальцы были длинными и тонкими, с выступающими костяшками. На тыльной стороне ладони виднелась рана, а между пальцами запеклась кровь.

Кровотечение остановилось, но рана выглядела глубокой.

Цзян Шуан отвела взгляд и отсчитала сдачу. Захлопывая денежный ящик, она вдруг остановилась, достала из маленькой коробочки пластырь, положила его вместе со сдачей под пачку сигарет и протянула Фу Е.

Она действовала быстро и незаметно, но все равно не была уверена, что он это заметил.

Цзян Шуан охватило чувство стыда, словно она сделала что-то плохое.

Она сама не понимала, почему так поступила. Просто необъяснимо для себя сделала это.

Фу Е взял сигареты, лишь слегка приподняв веки, и, не глядя на нее, развернулся и пошел прочь, одновременно распечатывая пачку.

Его спина казалась одинокой и хрупкой, как засохший тополь в пустыне.

Не успел он отойти, как уже прикурил сигарету, глубоко затянулся, и едкий дым наполнил его легкие, притупляя чувства.

Он уже собирался сунуть пачку в карман, как вдруг что-то выпало из-под нее и упало ему на ладонь. Фу Е резко остановился и посмотрел на предмет.

Его внезапная остановка заставила Цзян Шуан опустить голову, чувствуя себя застигнутой врасплох. Она не успела ничего подумать, как ее сердце забилось чаще, а лицо залила краска. Схватив ручку, она сделала вид, что пишет, но долго не могла сосредоточиться на задаче.

Над этим заданием она билась уже давно, но никак не могла найти решение и начала подозревать, что в условии ошибка.

Она написала только слово «Решение» и замерла, боковым зрением наблюдая за окном, ожидая, что Фу Е вернется.

Так прошло несколько минут.

Когда Цзян Шуан снова подняла голову, перед ней была лишь пустая ночная улица. Фу Е уже давно ушел.