Глава 11 (Часть 2)

Большая часть денег предназначалась родителям Цзян Шуан. Дядя подкладывал в огонь ритуальные деньги. Желтая бумага вспыхивала, и отблески пламени плясали на его лице.

— Сестра, зять, — говорил дядя, — это все для вас. Берите. Мы сожгли вам побольше, чтобы вы там, внизу, оберегали нас. Дети у вас хорошие растут, скоро в выпускной класс пойдут.

Цзян Шуан клала в огонь одну купюру за другой. Сначала появлялся дым, а затем вырывалось пламя.

— Шуаншуан, я тебе, кажется, не рассказывал, что меня фактически вырастила твоя мама. В те времена наша семья жила бедно. Какой ни есть запас еды, твой дед пропивал или прокуривал. Мы чуть с голоду не померли. Твоя мама тогда была еще совсем юной, но каждый день уходила в горы, собирала все, что можно было съесть или продать.

— Потом твоя мама рано вышла замуж. Ей повезло встретить твоего отца, и жизнь наладилась. Они дали мне денег, чтобы я поехал на заработки. Мне тогда было лет тринадцать-четырнадцать. Я был легкомысленным, любил повеселиться и несерьезно относился к работе. Твоя мама боялась, что я потрачу все деньги, даже на обратный путь, и зашила мне их в одежду.

— Но я все равно все спустил. Вернулся без гроша в кармане. Ехал на крыше поезда, воровал кур, чтобы расплатиться с водителями за дорогу. Вот так и добрался кое-как до дома.

— Тебя потом наказали?

— Конечно, наказали. Меня чуть не убили тогда. Твоя мама была строгой, мне от нее часто доставалось. — Дядя усмехнулся.

Цзян Шуан не помнила родителей. В ее памяти остались только слова «мама» и «папа».

Дядя закурил. — А сейчас я бы не отказался от таких наказаний, — сказал он.

Когда ритуальные деньги сгорели, все поклонились.

Дядя, как всегда, пожелал семье здоровья и благополучия.

Из кухни вышла тетя, вытирая руки о фартук. — Все, ужин готов.

Дядя зажег петарды. Когда они отгремели, семья села за стол. Год подходил к концу.

В доме Фу было тихо.

У бабушки Фу было трое детей, но двое умерли в детстве. Остался только младший сын, который после развода бросил Фу Е и больше не возвращался. За несколько лет он ни разу не позвонил. Односельчане говорили, что он снова женился и остался жить в семье жены. Скорее всего, он больше не вернется.

Несмотря на это, Фу Е купил новогодние украшения, все необходимое для праздника и рано утром приготовил целый стол еды. У него было все то же, что и у других.

Бабушка Фу сожгла ритуальные деньги и долго молилась, желая внуку здоровья, чтобы он женился, завел детей и жил, как все нормальные люди.

Вечером все смотрели новогодний гала-концерт, играли в карты и маджонг.

Цзян Шуан сидела в магазине. У ее ног стояла жаровня с углями, и ей было тепло. Делать было нечего, и она читала книгу. Иногда заходили люди, чтобы разменять деньги. Цзян Шуан брала стоюаневую купюру, проверяла ее на свет, убеждаясь, что она настоящая.

— В такой праздник одна в магазине сидишь? С друзьями не пошла?

Цзян Шуан, отдавая сдачу, улыбнулась. — Если я уйду гулять с друзьями, вам негде будет разменять деньги.

— Я смотрю, ты самая рассудительная девочка в деревне.

Когда посетитель ушел, Цзян Шуан снова села и продолжила читать.

Она привыкла проводить новогоднюю ночь в магазине. Дядя с тетей наконец-то могли отдохнуть, у Чэнь Яна было много друзей, а ей заняться было нечем. Она сидела в магазине, где было тепло и сытно, читала книгу, и время пролетало незаметно.

Прошло одиннадцать. В магазин заглянул еще один посетитель. Цзян Шуан оторвалась от книги и увидела Фу Е.

Фу Е облокотился на прилавок, взглянул на книгу, на обложке которой был наклеен стикер библиотеки. Цзян Шуан отложила книгу, улыбнулась и жестами спросила, что ему нужно.

Она уже неплохо знала язык жестов и могла общаться на бытовые темы.

— Еще работаете? — спросил Фу Е.

— Еще рано, — ответила Цзян Шуан. — Еще нет двенадцати. В новогоднюю ночь все ложатся спать поздно.

Им обоим было нечем заняться, и они разговорились. В конце концов, речь зашла об итогах семестра. Цзян Шуан достала из книги табель успеваемости, который служил ей закладкой. Фу Е, взглянув на него, неодобрительно цокнул языком.

Он развернул сложенный лист и повернулся к свету, чтобы лучше видеть.

Цзян Шуан снова заняла первое место в классе. Ее оценки по физике значительно улучшились, она набрала достаточно баллов, чтобы получить отличную оценку. Хотя она и не получила высший балл, разница с лидером была всего несколько баллов, которые легко можно было набрать по другим предметам.

— Неплохо, — сказал Фу Е.

Цзян Шуан улыбнулась, слегка приподняв подбородок, принимая его похвалу.

Ровно в полночь в небесах начали взрываться фейерверки.

Запуск фейерверков был своего рода соревнованием. Чем больше семья зарабатывала, тем больше фейерверков запускала. Все старались превзойти друг друга.

Цзян Шуан встала и выглянула в окно, слегка задев плечом Фу Е. Он смотрел на небо, не слыша грохота взрывов. В его мире фейерверки беззвучно расцветали и гасли, словно в немом кино.

Сжигая ритуальные деньги, Цзян Шуан загадала два желания.

Первое — поступить в университет.

И второе — чтобы Фу Е смог слышать.