Глава 7 (Часть 2)

Как бы то ни было, к одиннадцати годам Чжан Сянь уже довольно хорошо овладела искусством каллиграфии, и ее изящный почерк «цзяньхуа сяокай» был весьма красив.

С наступлением теплых дней она сменила гардероб на летний. На ней была короткая блуза с узкими рукавами нежно-белого цвета и юбка цвета слоновой кости с вышитым узором в виде водных растений. На талии был повязан простой пояс. Из-за недавней смерти императрицы яркие наряды и золотые украшения были убраны. Чжан Сянь носила лишь серебряные серьги и нефритовый амулет на серебряной цепочке с изображением дракона и феникса. Поскольку она еще не была замужем, ее прическа была простой: длинные черные волосы были распущены, а две пряди с боков заплетены в косу и перевязаны лентой.

Она сидела прямо, с достоинством, на мягкой подушке перед столом. В правой руке она держала кисть, а левую изящно положила на стол. Эта поза выглядела очень элегантно, но только тот, кто пробовал так сидеть, знал, как трудно сохранять ее долгое время, и как немеет все тело.

Однако для госпожи, особенно для Чжан Сянь, изящные манеры были частью ее натуры. Грубость и вульгарность были ей чужды.

Она сосредоточенно выводила иероглифы, рука ее двигалась все быстрее и быстрее. Массивный серебряный браслет на ее запястье позвякивал в такт движениям кисти.

Этот браслет отличался от других. Он был простым, но толстым и тяжелым. На тонком запястье Чжан Сянь он выглядел как кандалы и совсем не сочетался с ее изысканным вкусом.

Однако Чжан Сянь носила его специально, чтобы укрепить запястье. Для каллиграфии, игры на цитре и верховой езды требовалась сильная рука, и, будучи первой госпожой империи Да Чжао, она не терпела соперничества.

Гордость Чжан Сянь граничила с одержимостью.

— А! — Чжан Сянь с силой бросила кисть на стол. Она чувствовала раздражение. Даже каллиграфия не могла успокоить ее. Видя, что ее почерк становится все более неровным, она в гневе скомкала лист бумаги и бросила его в сторону. Комок попал прямо в служанку Данькоу, которая вошла, чтобы доложить о чем-то.

— Госпожа, простите… — Данькоу, не смея пошевелиться, упала на колени.

— Госпожа, простите… — повторила служанка Цинъэ, которая прислуживала госпоже.

— Простите, простите! Вы только и знаете, что просить прощения! Как же вы меня раздражаете! Чего уставилась? Сними с меня эти кандалы, пока я не упала от усталости!

Госпожа Чжаорун всегда отличалась вспыльчивым характером. Раньше, когда она сердилась, она наказывала служанок, но после того случая с наследным принцем, она больше не поднимала на них руку. Самым строгим наказанием было лишение еды на день или два, что по меркам знати считалось довольно мягким наказанием.

Цинъэ поспешила снять с запястья Чжан Сянь тяжелый браслет и принялась массировать ей руку. — Долго мне еще сидеть взаперти, как в тюрьме? — проворчала Чжан Сянь, стиснув зубы. — Лучше бы меня сразу казнили!

Цинъэ была личной служанкой Чжан Сянь и прислуживала ей с детства. Чжан Сянь была к ней привязана и, хотя часто ругала, никогда по-настоящему не наказывала. Поэтому Цинъэ не очень боялась госпожу. — Не сердитесь, госпожа, — сказала она с улыбкой. — Старшая принцесса очень Вас любит. Прошло уже много времени. Попросите у нее прощения, и она обязательно простит Вас…

Раньше Чжан Сянь всегда брала с собой Цинъэ, когда ездила во дворец. Но в тот раз Цинъэ заболела, и ее место заняла другая служанка, Хунъянь. Поэтому Цинъэ не знала, что произошло на самом деле, и думала, что Чжан Сянь просто провинилась перед матерью.

Услышав имя Цинъэ, Чжан Сянь вспомнила о Хунъянь. После пожара во дворце Цзяофан старшая принцесса наказала Хунъянь за то, что та «не уследила за госпожой» и отправила ее куда-то.

Чжан Сянь спрашивала о ней, но старшая принцесса ничего не ответила. Вспомнив об этом, Чжан Сянь сдержала свой гнев.

Цинъэ, видя, что госпожа прислушивается к ее словам, почувствовала себя важной персоной в присутствии Данькоу. Она и не подозревала, о чем думает Чжан Сянь.

Чжан Сянь считала служанок чем-то вроде домашних животных. Когда ей было скучно, она играла с ними, а когда они ее раздражали, могла и отругать. Они были всего лишь слугами, чья жизнь зависела от ее настроения. Зачем принимать их всерьез? Они были всего лишь… слугами.

Нельзя винить Чжан Сянь за такое отношение. Ее характер сформировался под влиянием окружения, и никто никогда не говорил ей, что со слугами нужно обращаться как с людьми.

Однако «человек рождается с добрым сердцем». Она была еще ребенком, и в ее душе еще теплилась доброта. Думая о Хунъянь, она чувствовала угрызения совести, но воспитание подсказывало ей, что не стоит переживать из-за служанки. Вот почему она вела себя так странно.

— Данькоу, что ты хотела сказать? — спросила Чжан Сянь, вспомнив, что Данькоу, войдя, собиралась о чем-то сообщить, но, увидев ее гнев, промолчала.

Данькоу поспешила подойти к госпоже и протянула ей какой-то предмет. — Госпожа, старший принц прислал Вам лекарства и этот кошелек. Он сказал, что Вы случайно оставили его во дворце, — сказала она, раскрыв ладони. На них лежал изящный кошелек из дорогой ткани с красивой вышивкой.

Служанки узнавали вышивку Чжан Сянь. Если кошелек прислали, значит, его подлинность не вызывала сомнений.

Чжан Сянь нахмурилась. Она вспомнила этот кошелек. Она действительно вышила его, но не потеряла, а подарила Чжао Ди.

Чжан Сянь, как и любая девушка, даже будучи госпожой, обучалась рукоделию. Конечно, никто не стал бы носить одежду, сшитую ее руками. Она вышивала лишь небольшие вещицы: кошельки, платки, украшения для веера — для особых случаев.

Даже самые маленькие вещи, сделанные ее руками, были выполнены с большим старанием и мастерством. Она часто колола пальцы, но всегда добивалась идеального результата. Несколько таких вещиц она подарила императорской семье: императору, императрице, вдовствующей императрице, наследному принцу и старшему принцу. И вот теперь ей вернули кошелек, который она подарила Чжао Ди.

Почувствовав неладное, Чжан Сянь взяла кошелек и внимательно осмотрела его. Она подарила его два года назад, но он выглядел почти новым, словно им почти не пользовались. А теперь его вернули… Чжан Сянь заметила, что нитки на одном из швов отличались по цвету, словно кошелек распарывали и зашивали заново.

После того дня во дворце она больше не общалась с Чжао Ди. Если он прислал ей эту вещь, значит, за этим что-то кроется.

Но Чжан Сянь так изнывала от скуки, что решила узнать, в чем дело. Она велела Цинъэ и Данькоу выйти.

Когда служанки ушли, Чжан Сянь достала из шкатулки иголку с ниткой и распорола кошелек. Внутри лежал маленький кусочек ткани с надписью.