Глава 3: Девятихвостая лисица-оборотень

— Ты... знаешь меня? — спросил Сяо Чэнь женщину, после того как Циньшуй унесли.

В мерцающем свете свечи женщина молчала. Её длинные красивые ресницы опустились, скрывая чистый блеск в глазах.

Видя, что она не отвечает, Сяо Чэнь больше не настаивал.

Сначала дела, потом личное. Первоочередной задачей было узнать военные сведения противника.

— Какие у тебя военные сведения? Теперь можешь говорить? — Холодный взгляд Сяо Чэня был прикован к ней.

Длинные, изогнутые ресницы медленно поднялись, открывая пару очаровательных, слегка раскосых глаз. Красавица молча смотрела на Сяо Чэня, крепко сжатые губы выдавали бушевавшие в ней эмоции.

То странное чувство снова охватило Сяо Чэня, его решительное лицо постепенно затуманилось, пока он не услышал вопрос женщины: — Ваше Высочество собирается атаковать город Лянчжоу?

— Верно. Что ты хочешь сказать? — Сяо Чэнь быстро собрался и принял серьёзный вид.

— Ваше Высочество знает, что город Лянчжоу уже пуст?

— Что? — Сяо Чэнь был поражён. Его густые брови сошлись на переносице. Помолчав немного, он спросил: — Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

— Ваше Высочество может послать конных разведчиков проверить, — спокойно ответила женщина, словно реакция Сяо Чэня была ожидаемой.

Сяо Чэнь погладил подбородок, погрузившись в раздумья. Через мгновение его острый, холодный взгляд, словно лезвие, впился в глаза женщины: — Почему ты помогаешь нашей армии?

— Я была девушкой из приличной семьи, но Се Аньши силой сделал меня своей наложницей. Правитель Южной Хань глуп и жесток к народу. Естественно, я надеюсь, что Северная Вэй покарает виновных и спасёт нас, простых людей, из огня и воды, — объяснила женщина с равнодушным видом.

— Откуда мне знать, что ты не Сянь Гао? — Взгляд Сяо Чэня был ледяным.

— А откуда вам знать, что я не Сюй Ю? — Женщина усмехнулась, и в уголках её глаз, полных очарования, мелькнул холодный блеск.

Сянь Гао был купцом из царства Чжэн в период Весны и Осени. Когда царство Цинь напало на Чжэн, Сянь Гао, направлявшийся по делам в Лои, случайно оказался на пути циньской армии и хитростью заставил её отступить, избавив Чжэн от беды.

Сюй Ю жил в эпоху Троецарствия. Он перешёл от Юань Шао к Цао Цао, принеся важные военные сведения о Юань Шао, что помогло Цао Цао одержать победу в битве при Гуаньду.

Во время этой словесной дуэли их взгляды, острые, как мечи, скрестились в воздухе, словно высекая искры. Никто не отвёл глаз первым.

Мало кто мог выдержать взгляд Сяо Чэня, не опустив головы, но эта женщина беззастенчиво смотрела прямо на него, а её плотно сжатые алые губы изогнулись в дерзкой усмешке.

В свете свечей её красота превосходила снег, а взгляд был холоден, как лёд — ледяная, несравненная красавица.

В глазах Сяо Чэня промелькнуло скрытое волнение: эта женщина невероятно красива!

— Прочь! Все прочь с дороги! Чэнь гэгэ! Чэнь гэгэ, выходи скорее! Циньшуй обидели! Чэнь гэгэ! — внезапно раздались снаружи яростные крики.

Сяо Чэнь беспомощно покачал головой и тяжело вздохнул. Он встал и откинул полог шатра. Циньшуй, окружённая стражниками, металась, кричала и вопила, словно обезумевшая тигрица.

Сяо Чэнь махнул рукой, приказывая стражникам разойтись. Увидев это, Циньшуй с обиженным лицом и слезами, хлынувшими из глаз, бросилась к Сяо Чэню: — Чэнь гэгэ! У-у-у…

Сяо Чэнь с жалостью раскрыл объятия, и Циньшуй уткнулась ему в грудь, громко рыдая: — Чэнь гэгэ, какой же ты жестокий, ты меня связал! Отец-император с самого детства ни разу не сказал мне грубого слова, а ты… у-у-у…

— Хорошо, хорошо, пойдём на пир в честь победы. Брат выпьет с тобой вволю, — Сяо Чэнь легонько похлопал Циньшуй по хрупким, вздрагивающим от рыданий плечам.

Сказав это, он подозвал нескольких стражников, велел им присмотреть за женщиной в шатре, а сам, взяв Циньшуй за руку, ушёл.

Ожидая вестей от разведчиков генерала-усмирителя волн из Лянчжоу, Сяо Чэнь на пиру старался много не пить. А вот Циньшуй снова не сдержалась и напилась так, что едва держалась на ногах.

Слишком много воинов подходило с тостами, и Сяо Чэнь не уследил за ней. Стоило ему на миг отвлечься, как она уже была в таком состоянии.

— Чэнь гэгэ… ты сегодня ночью… будь осторожен с этой… оборотницей… — невнятно пробормотала Циньшуй, когда Сяо Чэнь довёл её под руку до её шатра.

Сердце Сяо Чэня ёкнуло. Странный взгляд той женщины внезапно всплыл в его памяти, сильно волнуя его, но внешне он оставался холоден и спокоен: — Циньшуй, ты слишком много выпила.

— Мне всё время кажется, что-то не так… — пробормотала Циньшуй сквозь туман опьянения. — От этой женщины веет чем-то зловещим. Она точно девятихвостая лисица-оборотень, пьёт жизненную силу людей! Брат, будь осторожен!

Сяо Чэнь посмотрел на Циньшуй сверху вниз, его лицо помрачнело: — Ещё одно слово, и я, вернувшись, доложу отцу-императору, что ты тайно сбежала на передовую!

Этот убойный аргумент заставил Циньшуй сдаться: — Ладно, ладно, не лезу в твои дела. Но когда эта оборотница высосет из тебя всю жизненную силу, не вини сестру, что не предупредила!

Сяо Чэнь беспомощно покачал головой. Едва он уложил её на ложе, как её ароматное, нежное и гладкое тело обвилось вокруг него. Она обняла его, и на её поднятом личике блестели слёзы: — Чэнь гэгэ, не уходи, эта оборотница убьёт тебя, не ходи к ней.

— Циньшуй, ты пьяна! — Сяо Чэнь попытался разжать её руки, скользкие и гибкие, как змеи, и случайно коснулся янтарных браслетов на её запястьях. — Брат поможет тебе снять браслеты, спи.

Он осторожно уложил её на парчовую подстилку, вышитую гибискусами, и закатал рукава её белого, тонкого, как газ, платья. Ярко-красный янтарь оттенял её кристально-чистую, белоснежную кожу.

Он медленно снял браслеты с её рук. Каждый браслет состоял из пяти колец, и снимать их было непросто, но он действовал терпеливо и осторожно.

Её кожа была такой нежной и гладкой, что он боялся нечаянно повредить её.

Она лежала, тихо глядя на него. Её тёмные глаза были подёрнуты влажной дымкой, словно чёрный нефрит под водой.

Когда он снял янтарные браслеты и поднял голову, то встретился с её тающим взглядом и почувствовал странное замешательство.

Он отвёл глаза и, повернувшись, положил янтарные браслеты на стол.

Внезапно она бросилась на него сзади, обняла и прижалась лицом к его спине: — Чэнь гэгэ! Чэнь гэгэ! Чэнь гэгэ!

Она только повторяла его имя сквозь слёзы, не в силах сказать что-то ещё.

Он обернулся, обнял её и ласково похлопал по спине: — Циньшуй, не надо так… Ты уже взрослая, не ребёнок…

— Мне всё равно! Я не позволю тебе быть с этой оборотницей! Не позволю ей лечь в твою постель! — всхлипывала она у него на груди, её слёзы промочили большую часть его одежды.

— Циньшуй, не говори глупостей. У меня нет к ней никаких намерений. Просто она владеет секретами врага, и это очень важно для меня.

— Ты лжёшь! Ты лжёшь! Ты очарован ею до безумия! Ты был очарован ею с первого взгляда!

Гладя Циньшуй по голове, Сяо Чэнь глубоко вздохнул.

Внезапно он поднял её на руки, уложил обратно на ложе и склонился над ней. Его дыхание с лёгким запахом вина коснулось её лица.

Её личико под ним, сияющее и прекрасное, как маленький цветок белой сливы, было так близко, так близко, что в её блестящих, как чёрный агат, глазах он мог ясно видеть своё отражение.