Глава 8. Гробница Байли (Часть 1)

Через мгновение в проеме над головой Ху Ван появились Настоятель Ли Тан и Байли Миинь, смотрящие на нее сверху вниз.

— Аинь... — вырвалось у Ху Ван имя Байли Миинь. Настоятеля Ли Тана, которого она только что звала, она словно и не заметила.

В момент опасности Байли Миинь подсознательно казалась ей надежнее других, той, на кого хотелось положиться.

— Девочка Ху, мы тебя обыскались! Весь Ша Юэ Дан и Ло Чэн перевернули вверх дном. Ты только посмотри на это лицо «не подходи — убьет» у малышки Байли! Одним взглядом может разорвать на куски, ужас просто! Если бы мы тебя не нашли, она бы, веришь-нет, гору Тяо с землей сровняла? А может, еще и землю бы на три чи перекопала, пока не успокоилась. Эх, нелегкая жизнь пошла. А Байли Нань — тоже хорош! Мелкая душонка, всеми презираем, опозорил имя клана Байли, тьфу! — Настоятель Ли Тан без умолку принялся изливать свое недовольство, не обращая внимания на обстановку.

Ху Ван стало неловко. Она лежала совершенно неподвижно, а Настоятель Ли Тан нашел время для светских бесед. Как-никак, она была благовоспитанной девицей, и оказаться в таком положении на глазах у других было весьма унизительно.

— Замолчи! Не шуми больше, если потревожим кровавого паука, будут проблемы, — тихо, но строго приказала Байли Миинь.

Хотя она говорила шепотом, Ху Ван отчетливо расслышала ее слова. От словосочетания «кровавый паук» у нее мурашки побежали по спине.

Она вдруг поняла, что липкая белая сеть под ней — это паутина. Каких же размеров должен быть паук, соткавший ее?

Вспомнив Диаграмму Багуа Фуси в каменной комнате, она поняла, что та действительно напоминала паутину.

Чего боишься, то и случается. Едва она подумала об этом с ужасом, как в углу послышался шорох. Паутина под ней слегка качнулась, и Ху Ван повисла в воздухе, словно лист на ветру.

Она затаила дыхание. Чувствуя, что что-то приближается, но не видя этого, она потеряла остатки самообладания и инстинктивно начала отчаянно вырываться.

— Не двигайся, — сказала Байли Миинь и тут же спрыгнула вниз. Одной рукой она просунула ладонь сквозь нити паутины и обхватила Ху Ван за талию, а другой взмахнула мечом, одним махом перерубив паутину вокруг них.

С другой стороны паутина все еще держалась, и они, под действием силы падения, закачались под ней, как на качелях.

Ху Ван посмотрела вниз. Там была непроглядная тьма, дна не видно. Была ли это неглубокая яма или бездна? Но стоило ей вдохнуть холодный аромат, исходящий от Байли Миинь, и встретиться с ее глубокими, как чернила, глазами, как весь страх исчез, сменившись необъяснимым чувством удовлетворения.

Это было чувство покоя, уверенности, что под ее защитой все будет хорошо. Это была готовность встретить смерть рядом с ней без страха.

— Малышка Байли, эта рыжая тварь тебя не ранила? У нее такая густая шерсть, как броня. Боюсь, твой меч ее не возьмет. Думаю, надо стрелять ей в глаза из стрел с красным оперением. Глаза — ее слабое место. Э-э... почему у этой штуки восемь глаз?

Кровавый паук был ростом с двух человек, все его тело покрывала густая рыжая шерсть. Восемь мощных длинных ног поддерживали огромное круглое брюхо. Он неподвижно замер над ними.

На его заостренной морде в два ряда располагались по четыре глаза разного размера, изогнутые вверх полумесяцем, словно зловещая улыбка. Он смотрел на них сверху вниз.

Байли Миинь знала, что, хотя у кровавого паука много глаз, зрение у него плохое. Особенно после долгого пребывания в темноте оно сильно ослабло, и теперь он был практически слеп.

Из-за того, что они раскачивались, паук пока не мог определить точное местоположение добычи. Но как только они остановятся, то станут его лакомством.

Байли Миинь сейчас не на что было опереться. Амплитуда раскачивания постепенно уменьшалась. Она не могла ни продолжать раскачиваться, ни использовать свою превосходную технику легкости, чтобы прыгнуть наверх.

— Плохо, паутина вот-вот порвется, — Ху Ван увидела, как нить толщиной с большой палец становится все тоньше и тоньше, и нахмурилась от беспокойства. — Мы еще высоко от земли?

— Эта темница широкая сверху и узкая снизу. Земля усеяна острыми камнями. Если упадем, даже если останемся невредимы, сражаться с кровавым пауком уже не сможем, — Байли Миинь твердо посмотрела на Ху Ван и мягко сказала: — Не бойся, у меня есть способ вывести тебя отсюда целой и невредимой.

Пока они говорили, кровавый паук медленно развернул свое огромное тело. Движения казались неуклюжими, но на самом деле были быстрыми и ловкими.

Байли Миинь заметила отверстие на конце его брюшка, которое то открывалось, то закрывалось, и сразу поняла его замысел.

Перед лицом неминуемой опасности ее взгляд стал острым, губы плотно сжались. Она понимала, что нельзя оставаться в пассивном положении. Если паук опутает их паутиной, они потеряют возможность сопротивляться. Единственный выход — нанести удар первой и действовать по обстоятельствам.

Она резко развернула запястье, тайно концентрируя внутреннюю силу на острие меча.

Ху Ван почувствовала, как рука на ее талии слегка сжалась. В тот же миг меч мелькнул у нее перед глазами, оставив после себя резкий свист ветра у уха.

Меч глубоко вонзился в отверстие для паутины. Кровавый паук, собиравшийся выпустить паутину и спеленать их, как коконы шелкопряда, внезапно взвыл от боли. Его конечности заскрежетали — звук был таким, будто скребли кости, отчего волосы вставали дыбом.

Действия Байли Миинь явно привели паука в ярость. Он бешено замахал всеми восемью толстыми ногами, нанося удары со всех сторон. Вся паутина заходила ходуном, готовая вот-вот оборваться.

Байли Миинь уворачивалась влево и вправо, но защищаться было трудно. Найдя момент, она быстро выхватила короткий кнут с пояса и с силой хлестнула им по ноге паука, которая неслась к ней. Раздался резкий щелчок. Затем она снова взмахнула кнутом, крепко обвив его вокруг кончика ноги паука. Воспользовавшись тем, что паук отдернул ногу от боли, они взлетели вверх, оказавшись над ним.

Увидев подходящий момент, Байли Миинь тут же убрала кнут. Конец кнута заодно перерубил оставшуюся нить паутины рядом с ними. Приземлившись на спину паука, она оттолкнулась носком, взмыла в воздух, обнимая Ху Ван, и мягко опустилась рядом с Настоятелем Ли Таном.

Проем был невелик, и огромный кровавый паук не мог через него пролезть. Его отверстие для паутины было повреждено Байли Миинь, а глаза были слепы. Теперь он беспомощно метался в своем логове, издавая скрежещущие звуки. Ху Ван даже стало его немного жаль.

Байли Миинь небрежно перевернула какую-то плитку в центре туннеля, и проем медленно закрылся, не оставив и щели.

Настоятель Ли Тан обычно был болтлив, и после такого благополучного спасения он должен был бы разразиться тирадой. Однако сейчас он стоял бледный как полотно и молчал, что было весьма необычно.

Ху Ван посмотрела на него и увидела, что он робко смотрит на Байли Миинь, явно желая что-то сказать, но не решаясь.

— Настоятель Ли Тан, прошу вас, уведите ее отсюда. И больше не возвращайтесь. И еще, письмо для главы жрецов, пожалуйста, передайте, — серьезно попросила Байли Миинь.

Настоятель Ли Тан ничего не ответил, лишь едва слышно вздохнул, стоя в стороне.

Байли Миинь тоже изменилась. Ее обычно прямая и высокая фигура ссутулилась, она прислонилась к стене, выглядя усталой и изможденной.

Внезапная перемена в поведении обоих встревожила Ху Ван. Она с замиранием сердца спросила:

— А ты? Ты не пойдешь с нами?

— Моя жизнь полна грехов, от которых трудно избавиться. Пришло время расплаты. Прощайте. Берегите себя, — Байли Миинь говорила спокойно, ее взгляд был чист, как родниковая вода, без малейшего волнения. Она прощалась так легко, словно говорила о пустяках.

Еще в храме предков, когда они разбирались с проблемой гу, Ху Ван смутно почувствовала в ней прощальные нотки. Но она не ожидала услышать это от нее самой. На душе стало невыносимо горько.

Тысячи мыслей и чувств подступили к горлу. Ху Ван смотрела на нее, оцепенев, губы ее дрожали, но она не могла вымолвить ни слова.

Было невыносимо горько расставаться вот так, но она была бессильна что-либо изменить. Бесконечное чувство утраты захлестнуло ее.

Она опустила глаза и посмотрела на забинтованную левую руку Байли Миинь. Пятна крови на бинтах мгновенно затуманили ей взор.

— Пойдем, девочка Ху, — голос Настоятеля Ли Тана слегка дрогнул.

— А как же ты рассчитаешься со мной за то, что должна? Думаешь, одного пальца достаточно, чтобы все списать? Думаешь, холодного «берегите себя» хватит, чтобы покончить со всеми долгами, обидами и чувствами? Байли Миинь, не надейся! Не надейся так легко от меня отделаться! — Ху Ван со слезами на глазах тихо прорычала ей в лицо.

В уголках глаз Байли Миинь мелькнула тень улыбки. Она лишь сказала: «Палец, сердце, жизнь — все это возмещение тебе», — и, закрыв глаза, рухнула на землю.

У Ху Ван на мгновение помутилось в голове. Она смотрела, как та падает прямо перед ней, и только тогда заметила, что стена за спиной Байли Миинь была багровой от крови.

Крупные слезы посыпались градом, но тело ее застыло, словно изваяние из глины или дерева.

— Небеса слепы! Хорошие люди долго не живут, а злодеи здравствуют веками. Не благословенны предки Байли, — Настоятель Ли Тан поднял Байли Миинь на руки и медленно пошел в ту сторону, откуда вышла Ху Ван, бормоча себе под нос: — Малышка Байли так молода, а уже претерпела такое бедствие. Можно сказать, она исполнила свой долг Жрицы-хранительницы загробного мира. Если бы я не был даосом, я бы своими руками прикончил Байли Наня, чтобы выпустить пар.

Только когда Настоятель Ли Тан исчез в конце туннеля, Ху Ван пришла в себя. Превозмогая разрывающую сердце боль, она бросилась обратно в каменную комнату.

Путь, по которому она пришла, был освещен свечами, которые зажег Настоятель Ли Тан. Теперь здесь не было темно. Раны на спине Байли Миинь были хорошо видны в свете свечей.

— Настоятель Ли Тан, спасите ее! Она не может так... Нельзя ее так оставлять! Умоляю вас, спасите ее! Вы должны ее спасти! — бессвязно умоляла Ху Ван.

Настоятель Ли Тан осторожно положил Байли Миинь на гроб в каменной комнате и с горечью сказал:

— У каждого своя судьба. Такова ее участь.