Глава 5 (Часть 2)

— Уходи, — Чэнь Цяоли непрерывно махал рукой Да Пину.

Да Пин уходил, постоянно оглядываясь. Каждый раз, когда он оборачивался, Чэнь Цяоли нетерпеливо махал ему рукой.

Дождавшись, когда Да Пин скроется из виду, Чэнь Цяоли осмотрелся по сторонам, убеждаясь, что поблизости никого из домашних нет, встал, оттолкнул инвалидное кресло в сторону и, хромая, пошёл вперёд.

Он считал кресло и неудобным, и постыдным. Вдруг кто-нибудь подумает, что он парализован?

Он медленно шёл по улице, опираясь на стволы деревьев, и, глядя на оживлённую картину городской жизни, почувствовал, как улетучивается тоска, а боль в ноге отступает.

— Наконец-то выбрался, — вздохнул он и, подняв голову, посмотрел на небо.

— Подходите, смотрите! Новые блюда в ресторане «Двор Жунфэн»!

Зов зазывалы привлёк внимание Чэнь Цяоли.

Увидев его, зазывала радостно воскликнул:

— Пожалуйте, господин!

Чэнь Цяоли сел за небольшой квадратный столик у окна, подозвал официанта и спросил:

— Какие у вас новые блюда? Я давно здесь не был.

— Свиные рёбрышки с чесноком, рыба в кислом соусе — всё это северная кухня.

— Тогда принесите мне это, а ещё запечённый батат и креветки Лунцзин.

— Хорошо. Вот, выпейте пока чаю, — сказал официант, наливая ему чай.

Удобно устроившись за столиком, Чэнь Цяоли по привычке достал из рукава складной веер, раскрыл его и неторопливо обмахивался, время от времени делая глотки чая.

Сегодня в ресторане было особенно многолюдно. Между столиками сновали официанты с подносами, но сквозь мелькающие фигуры он заметил девушку, которая выделялась из толпы.

Она была одета в светло-голубое ципао в клетку и шла к нему лёгкой походкой. Её чёрные волосы свободно ниспадали на плечи, подчёркивая гладкость и белизну кожи. На ней не было ни грамма косметики, её красота была естественной.

В тонких руках она несла блюдо. Запястья её были слегка напряжены, и сквозь кожу проступали голубоватые вены.

Чэнь Цяоли показалось, что он где-то её видел.

Чжан Сыцяо подошла ближе, увидела его и замерла.

— Чэнь Цяоли! Какая встреча! Что вы здесь делаете?

Чэнь Цяоли ещё раз взглянул на неё, постучал веером по голове и с улыбкой сказал:

— Вы — Цуй Инин.

Чжан Сыцяо поставила блюдо перед ним и мягко улыбнулась:

— Меня зовут не Цуй Инин.

— А как вас зовут? И кстати, что вы здесь делаете? Откуда вы знаете моё имя?

Услышав град вопросов, она невольно рассмеялась. Она уже собиралась объяснить, как вдруг сзади раздался голос официанта:

— Эй! О чём болтаете? Идите забирать блюда.

— Иду! — громко ответила Чжан Сыцяо и побежала на кухню.

Он вытянул шею, провожая её взглядом. Любопытство его росло. Зная свой характер, он понимал, что не успокоится, пока не докопается до истины.

Но раз она не подходила, ему оставалось лишь терпеливо ждать за столиком, наблюдая, как она снуёт по ресторану, слишком занятая, чтобы перекинуться с ним парой слов. Нетерпение его нарастало, но он ничего не мог поделать, кроме как ждать.

Доев, он заказал ещё чайник и стал медленно пить чай.

Так он просидел с полудня до самого вечера. Посетителей становилось всё меньше, и в конце концов он остался один.

Послеполуденное солнце светило особенно ярко. Лучи, проникая сквозь стеклянные окна, падали прямо на лицо Чэнь Цяоли, подчёркивая чёткие линии его профиля. Он казался таким светлым и красивым. Когда солнце начинало слепить, он прикрывал лицо веером, и на его лице появлялись причудливые тени.

Чжан Сыцяо наконец закончила работу и выбежала из кухни, чтобы найти его.

— Я пришла. Извините, что заставила вас ждать, — сказала она, садясь напротив Чэнь Цяоли.

— У меня было много времени. Эта сцена так похожа на прошлую. В прошлый раз тоже я ждал вас, довольно долго, — сказал он, подперев голову рукой и постукивая пальцами другой руки по деревянной столешнице, словно отбивая ритм.

Она опустила глаза на его руку. Длинные, тонкие, белые пальцы поднимались и опускались, чёткие линии суставов выделялись на фоне кожи. Звук постукивания был на удивление мелодичным, словно чарующая музыка, от которой кружилась голова.

Не замечая её взгляда, он перестал стучать и продолжил:

— В прошлый раз я использовал веер, чтобы укрыться от дождя, а в этот раз — от солнца. Этот веер мне очень пригодился.

Его слова вывели её из задумчивости. Она резко подняла глаза и встретилась с его взглядом. Только тогда она ответила:

— Мне очень жаль.

Чэнь Цяоли покачал головой:

— Теперь вы можете рассказать мне всё? Мне ужасно любопытно.

Чтобы не смотреть ему в глаза, она облокотилась на стол, скрестив руки, и, устремив взгляд вперёд, сказала:

— Хорошо. Меня зовут не Цуй Инин, меня зовут Чжан Сыцяо.

Она хотела продолжить, но Чэнь Цяоли перебил её:

— Какой «Сы»? Какой «Цяо»?

Она нахмурилась и медленно произнесла:

— Хм… Я неграмотная, но моя мама говорила, что «Сы» — это «Сы» из «тоска», а «Цяо»… «Цяо» из «дерево».

Услышав это, Чэнь Цяоли застыл, погрузившись в свои мысли:

«Тоска… дерево… Чэнь Цяоли… Неужели… она тоскует по мне? Нет, нет, что за глупости лезут в голову? Просто совпадение».

Чжан Сыцяо помахала рукой у него перед глазами, и он очнулся. Он поспешил объясниться:

— О, как интересно! Мой «Цяо» — тоже «Цяо» из «дерево».

Она не заметила ничего странного в его словах и продолжила:

— Я жила в деревне недалеко от города. Десять дней назад пришли японцы и убили всех… Оставили только молодых девушек. Несколько мужчин связали нас и погнали в город, чтобы отдать японцам. Я сбежала по дороге, но боялась, что меня найдут, поэтому нанесла грим и стала петь на сцене в Аптеке Чанжуй. Это было в тот день, когда вы меня увидели… Я пела и вдруг вспомнила, как убили моих родителей, и не смогла сдержать слёз… Вы тогда спросили, почему я плачу, и я снова расплакалась… Потом Сюй Чанжуй увидел, как хорошо я пою, и сказал, что хочет познакомить меня с японцами. Я поняла, что он хочет меня продать… Я не могла с этим смириться. Я хотела убить нескольких японцев, чтобы отомстить за родителей. Даже если бы это стоило мне жизни, я бы не побоялась. После смерти я смогла бы присоединиться к ним.

К концу рассказа её голос задрожал.

— Потом… я больше не осмеливалась появляться в Аптеке Чанжуй, поэтому устроилась сюда официанткой, — продолжила она, опустив голову.

Он облокотился на стол и наклонился ближе, чтобы лучше видеть её лицо.

Он увидел, как под прядями волос блестят влажные, покрасневшие глаза. На длинных, густых ресницах дрожали слезинки, словно капли росы. В уголках глаз виднелись следы слёз, маленький, аккуратный носик тоже покраснел.

Он наклонился ещё ниже и тихо сказал:

— В тот день я твёрдо решил спасти вас, во что бы то ни стало. Это было слишком опасно. Вы могли никого не убить и лишь погубить себя. Вы такая молодая, нельзя умирать от рук японцев… Вам нужно беречь себя, не думать о смерти. Жизнь вам дали родители, её нельзя так легкомысленно растрачивать.

Она резко подняла глаза и встретилась с его взглядом. Прямо и открыто.

Внезапно луч солнца упал на её левую щеку, и та порозовела.

Она прикоснулась тыльной стороной прохладной ладони к разгорячённой щеке и, стараясь казаться невозмутимой, сказала:

— Но вы даже не знали моего имени, а я ещё и разозлила вас. Если бы вы меня спасли, вы могли бы погибнуть.

— Я не знаю. Я просто увидел, что ваш меч настоящий, и сразу понял, что вы хотите их убить. Вы показались мне настоящей героиней из книг. Я подумал… такая героиня не должна вот так погибнуть, это было бы слишком печально.

— Героиня? — спросила она, невольно приоткрыв рот. Её щёки разрумянились, пухлые губы были такими же алыми, словно спелая клубника — крупная, сочная, блестящая.

Возможно, солнце было слишком жарким, и у него пересохло в горле. Он выпрямился, с улыбкой достал веер и раскрыл его, надеясь, что лёгкий ветерок развеет жар, окутавший его лицо.

Видя, что он молчит, и чувствуя неловкость, она решила сменить тему:

— Ах да, этот ресторан для вас какое-то особенное место. Именно здесь я узнала, что с вами всё в порядке.

Он подхватил:

— Правда?

— Храм Конфуция действительно чудотворный… — пробормотала она, мечтательно глядя в окно на гинкговые деревья, залитые солнцем.

Именно эти невнятные слова, сказанные как бы между прочим, пробудили в нём любопытство. Забыв о палящем солнце, он снова наклонился и спросил:

— Что? Храм Конфуция?

Теперь настала её очередь уклоняться. Она быстро отодвинулась назад, пока не упёрлась спиной в кресло, и сказала:

— Я… я попросила для вас оберег и повесила его на дерево желаний.

Чэнь Цяоли внезапно встал и громко сказал:

— Я сейчас же пойду посмотрю! — Не дожидаясь ответа девушки, он, пошатываясь, выбежал за дверь.

Она тут же вскочила и побежала за ним, крича на бегу:

— Эй! Чэнь Цяоли! Стой! Чэнь Цяоли!

Он обернулся, растянув губы в улыбке:

— Я хочу посмотреть! Вы первая, кто помолился за меня!

Она не знала, плакать ей или смеяться, и просто пошла за ним.

— Ай-я, как же мешает эта нога, — проворчал он, глядя на свою ногу.

— Идите медленнее, мы никуда не торопимся.