Глава 9

— Цветы в резиденции не привлекли твоего внимания? — спросил он с беззаботным видом. — Или у тебя другие интересы?

— Нет, просто я боюсь находиться в людных местах, — улыбнулась она. — К тому же, от тех девушек слишком сильно пахло духами.

Это была чистая правда. У нее была аллергия на толпы людей, психологическое отторжение, всегда преследовал страх быть затоптанной.

Она видела, как фанаты теряли контроль при появлении кумира, окружая его плотным кольцом. Неважно, были ли это поклонники кино, музыки или чего-то еще, все рвались вперед, пытаясь урвать хоть что-нибудь, хотя бы клочок ткани.

Неудивительно, что знаменитостям приходилось передвигаться с целой армией телохранителей. Иначе как выжить?

Каждый раз, видя, как такого несчастного преследует толпа, она вздыхала: «Этот человек, должно быть, задолжал им кучу денег!»

Ее улыбка всегда обезоруживала его, будь то легкая усмешка или широкая улыбка — она ослепляла и приковывала все его внимание.

Она отличалась от всех женщин, которых он знал. Женщины в его окружении лишь пытались угодить ему, явно или тайно, всячески добиваясь его расположения, надеясь хотя бы на мимолетный взгляд.

А она… она, казалось, делала все по своему усмотрению, жила для себя, такая безмятежная.

Или она просто не понимала, кто он такой? При дворе любой чиновник, увидев его, разве не пытался заискивать, не проявлял ли крайнего почтения?

Почему же она сохраняла такое спокойствие?

— Чем ты любишь заниматься дома? — полюбопытствовал он. Такая девушка вряд ли смогла бы жить по строгому распорядку.

Этот вопрос задел ее за живое.

Дома… дома она, конечно, носила свою любимую просторную одежду, валялась на диване-мешке, читала книги, газеты или смотрела телевизор. Слушала «Возвращение домой» Кенни Джи из напольных колонок и вздыхала о том, как прекрасна жизнь паразита.

Наблюдала, как солнце клонится к западу, и размышляла, кому из старых друзей позвонить ночью, чтобы поболтать.

А теперь… никто не знал, где она. Только она сама могла подтвердить, что все еще жива. Она старалась избегать мыслей об этом.

На самом деле, она потеряла все: родителей, друзей. Осталась одна в этом неизвестном мире с туманным будущим.

Теперь даже звонки менеджера с рабочими заданиями по выходным или праздникам казались ей чем-то теплым. Та суета, тот перевернутый режим дня, то ощущение реальности.

Они с менеджером хорошо ладили, она не меняла его с самого начала карьеры. Он описывал себя как Чжоу Бапи: «Я выжму из тебя весь потенциал, до последней капли. Ты быстро поднимешься, и у всех нас будет светлое будущее». Он заставлял ее всегда выкладываться на полную, стремиться к лучшему.

Но что толку? Все равно она вернулась к тому, что у нее ничего нет.

Судьба человека поистине удивительна. Никогда не говори «никогда». Все возможно, и она тому пример.

— Что случилось? — Он заметил, что она вдруг замерла, погрузившись в свои мысли, и легонько тронул ее за плечо.

— Ничего, — она очнулась. — Дома я всегда бездельничала. Мне ничего не нужно было делать, да и никто бы не позволил. Оставалось только ждать, пока подадут одежду и принесут еду. — Она сама усмехнулась своим словам. Разве это не та жизнь паразита, о которой она мечтала раньше? На что жаловаться? Желание исполнилось!

— Тебе не нравится такая жизнь? — Он не понимал. Разве не все женщины мечтают о хорошем семейном положении? Поэтому и пытаются всячески породниться с влиятельными людьми, надеясь однажды попасть в богатую семью и жить без забот всю жизнь. А там, глядишь, и вся родня в выигрыше.

— Даже свинью, если долго держать в загоне, нужно иногда выпускать погулять. Иначе она нагуляет жир, и что с ней делать, кроме как зарезать и съесть? — с беспомощным видом сказала она. — Теперь я понимаю, откуда взялось выражение «волос долог, да ум короток».

Ее слова были немного туманными, не совсем понятными. Он чувствовал, что что-то не так, но не мог точно сказать, что именно.

Си Нинчэнь… он его видел. Серьезный Дяньгэ Дасюэши, строгий и неразговорчивый, довольно известный ученый муж. Служил честно, в повседневных делах не допускал промахов, не слишком увлекался созданием клик ради выгоды. Поэтому такая неблагодарная работа, как инспектирование войск, и досталась ему. Если война будет выиграна, награда невелика, но в случае поражения придется нести значительную ответственность.

У такого довольно сдержанного чиновника оказалась такая красавица-дочь, милая и приветливая. Казалось, это не очень сочетается. Он так долго жил в столице, но никогда не слышал о ней. Если бы не та встреча на улице, он, вероятно, никогда бы и не познакомился с ней.

По его мнению, главная дорога предназначена для чиновников. Он считал, что и так проявляет достаточно сочувствия к простому народу, не гарцуя на коне по главной улице, как другие аристократы.

Он ненавидел, когда его беспокоили, и возница знал его нрав.

Нынешний глава Школы Уин правил его повозкой, так что он мог быть спокоен.

Однако в тот день, когда Минчэн замахнулся кнутом, он совершенно неожиданно бросил взгляд в сторону и увидел стоящую там фигуру в белом. Сердце дрогнуло, и он, сам не зная почему, взмахом руки остановил удар кнута.

Он помнил тот момент, когда ее накидка слетела с головы — какой захватывающий дух образ. Она не стала паниковать и плакать, а лишь изящно убрала волосы за ухо. Не испугалась до дрожи, а держалась совершенно непринужденно.

Он также помнил, как она случайно упала в его объятия — такое мягкое тело, легкий аромат волос.

— Мисс Си, вы переоделись? — раздался женский голос за дверью.

— Сестрица, я войду? — нетерпеливо прозвенел милый детский голосок.

— Входите, пожалуйста, — она встала и подошла к двери.

Дверь открылась, и показались два одинаково сияющих улыбающихся лица. Маленькая красавица переоделась в абрикосово-желтое платье, которое очень ей шло.

Ах! Красивые дети всегда всем нравятся.

— Скучала по мне? — поддразнила она девочку.

— Нет, зачем скучать? Сестрица ведь никуда не уходила, — честно ответила малышка.

Хунъе тут же сделала вид, что глубоко ранена: — И так ты обращаешься со своей спасительницей? А я так рисковала ради тебя! Ты знаешь, обычно девушки, которых спасли, должны отдать себя в жены в благодарность. Мне… мне так грустно.

Изображать такое она умела лучше всего. Добавив немного плаксивых ноток, она стала еще убедительнее.

— Не грусти, не грусти, я скучала! Я отдам себя в жены! — Маленькая красавица тут же почувствовала себя виноватой. Эта сестрица играла с ней довольно долго.

Отдать себя в жены… Наверное, сестрице скучно, и ей нужна компания?

— Ты такая милая! — не удержавшись, рассмеялась Хунъе.

Взгляд взрослой женщины встретился с Хэлянь Цзюнем, который как раз подходил к ним.