Глава 7. Жар

Глава 7. Жар

— Жар?

Внезапное прикосновение заставило Сун Цинши напрячься, особенно учитывая его первоначальное намерение. Этот жест был слишком интимным, уместным лишь между любовниками. Сердце ее затрепетало, и на мгновение она забыла отдернуть руку.

— М-м?

Пытаясь унять бешено колотящееся сердце, она глухо ответила:

— Кажется, немного.

Вэй Юаньчжоу взглянул на ее одежду и, словно во сне, прошептал ей на ухо:

— Тебе холодно?

— Нет.

Его грудь была горячей, и от его объятий исходило тепло.

Вэй Юаньчжоу ничего не сказал, пришпорил коня и продолжил путь в Чанъань, но скорость заметно увеличилась.

Прошло какое-то время, начало темнеть. Сун Цинши клонило в сон, и она, чтобы поддержать разговор, спросила:

— Ты говорил, что переломаешь мне ноги. Это правда?

— Хочешь проверить?

Слова мужчины, смешанные с холодным ночным ветром, проникли ей в уши. Сун Цинши тут же покачала головой. С ума сошла, что ли?

Рисковать жизнью, чтобы проверить, где границы его терпения?

— Я никому об этом не расскажу, — сказал Вэй Юаньчжоу, не отрывая взгляда от дороги. Он говорил так много, что это было совсем на него не похоже. — В будущем будь осмотрительнее, не позволяй другим себя обманывать.

Сун Цинши невольно снова взглянула на него.

Она была благодарна ему за помощь.

Но, услышав этот завуалированный упрек в своей беспечности, она не удержалась и возразила:

— А тебя разве никогда не предавали?

— Никогда, — быстро ответил Вэй Юаньчжоу.

Сун Цинши потеряла дар речи. Если бы это сказал кто-то другой, она бы просто посмеялась над его хвастовством. Но Вэй Юаньчжоу говорил это с полной уверенностью, подкрепленной реальными делами.

В конце концов, кто мог перехитрить его?

Он добавил:

— Кроме этого раза.

…

Каждое его слово было как удар в самое сердце. Она не могла ничего возразить.

«Ну, надела тебе маленькие «рожки», так стоило ли сыпать соль на рану?» — подумала она.

Хотя она так думала, сказать это вслух она не осмелилась. Она сердито посмотрела на его профиль и неуверенно оправдалась:

— Хорошо, в следующий раз постараюсь быть умнее.

Вэй Юаньчжоу не ответил, только тихо рассмеялся.

Сун Цинши прожила с ним семь лет в браке, и, хотя их отношения нельзя было назвать хорошими, она понимала, что означает этот смех. Он был благородным человеком, но иногда мог быть и довольно язвительным.

Он как будто говорил: «Глупость — это судьба, куда уж тебе быть умнее».

Сун Цинши так разозлилась, что надула щеки. Она откинула голову назад, и ее мягкий затылок коснулся его подбородка, а затем с силой ударился о его твердую грудь.

— Ой, голова болит. Я немного посплю, — сказала она, не желая больше поддерживать его высокомерие. Она хотела притвориться спящей, но неожиданно для себя уснула по-настоящему.

Сквозь сон ей показалось, что он что-то сказал. Она смутно расслышала лишь фразу: «Спи спокойно».

Сун Цинши невольно улыбнулась. Хорошо же видеть сны: даже обычно холодный Вэй Юаньчжоу был таким нежным.

Когда она снова проснулась, то уже была в своей комнате в резиденции семьи Сун.

* * *

После сильной грозы неумолчно стрекотали цикады.

Поэтому рано утром следующего дня старая госпожа Сун приказала слугам избавиться от этих надоедливых насекомых.

В неприметных уголках двора и под пышными деревьями сновали фигуры в темно-синей одежде. Их суета привлекала внимание прохожих.

Служанка Люйхэ с корзиной для еды в руках шла по длинному коридору, не отвлекаясь по сторонам, и вошла в комнату Сун Цинши.

Много лет назад отец Сун погиб в чужой стране, его тело так и не нашли. Мать Сун, которая была беременна вторым ребенком, не вынесла удара, потеряла ребенка и умерла от кровотечения. Третья ветвь семьи Сун пресеклась. Вторая ветвь, оставшись единственной, начала плести интриги, чтобы завладеть имуществом. Старая госпожа Сун, единственная, кто мог бы навести порядок в семье, слегла от горя и не могла ни о чем думать.

Четырехлетняя Сун Цинши оказалась всеми забыта, и ей некуда было идти.

К счастью, глава семьи Вэй, Вэй Сюй, в благодарность за то, что отец Сун спас ему жизнь, взял Сун Цинши к себе. Он обеспечил ее всем необходимым, как родную дочь, и поклялся у могилы её родителей, что будет защищать ее всю жизнь. Дочь мелкого чиновника шестого ранга в одночасье стала почетной гостьей в знатном роду Вэй, вызывая зависть у многих.

Но Сун Цинши была чужой в семье Вэй. Годы шли, приближался возраст совершеннолетия (цзицзи), и она не могла вечно оставаться в их доме. В это время Вэй Сюй тяжело заболел и был при смерти. Перед кончиной он завещал своему единственному сыну, Вэй Юаньчжоу, жениться на Сун Цинши. Таким образом, он выполнил свое обещание и обеспечил дочери своего спасителя защиту семьи Вэй.

После смерти Вэй Сюя его сын Вэй Юаньчжоу должен был три года носить траур. Сун Цинши отправили обратно в семью Сун, где она жила как старшая госпожа Сун в ожидании свадьбы.

Когда Сун Цинши вернулась в семью Сун, Люйхэ и Люйинь были теми самыми служанками, которые прислуживали ей до ее ухода из дома. Когда она вернулась, старая госпожа Сун естественным образом снова отдала их ей в услужение. Так прошло три года.

Все в семье Сун знали, что она в будущем станет невесткой в семье Вэй, и изо всех сил старались ей угодить. Но в семье Вэй были строгие правила. Воспитанная как знатная девушка, Сун Цинши была тихой и скромной, соблюдала все правила и не отличалась общительностью.

Видя, что подлизаться к ней не удается, постепенно все оставили свои попытки.

Но странно было то, что все эти три года семья Вэй не проявляла к Сун Цинши никакого интереса. Их отношение изменилось на сто восемьдесят градусов, они даже перестали упоминать о свадьбе. Проницательные люди начали что-то подозревать: этот брак, похоже, был под угрозой срыва!

Со временем титул будущей невестки семьи Вэй потерял свою силу. Сун Цинши, вернувшаяся в семью лишь на время, все больше теряла свое положение в доме. К тому же, вторая госпожа Сун, Сун Цючи, всегда недолюбливала ее и частенько отпускала в ее адрес язвительные замечания и издевательства.

Люйхэ видела все это и сочувствовала Сун Цинши, которая из всеобщей любимицы превратилась в изгоя. За три года службы она поняла, что ее госпожа не такая холодная, как о ней говорили. На самом деле она была чуткой, милой и немного капризной. Постепенно Люйхэ прониклась к ней искренней преданностью и стала относиться к ней как к настоящей госпоже.

Вчера вторая госпожа Сун специально отправила ее из дома по делам. Кто бы мог подумать, что всего за полдня произойдет такое? В какой-то мере она винила себя в том, что не распознала злые намерения второй госпожи, что привело к такой беде.

Но она никак не ожидала, что Люйинь, эта мерзавка, подтолкнет госпожу к встрече с другим мужчиной. Госпожа всегда была такой осторожной, и, хотя никаких доказательств не было, личная встреча стала доказательством измены?

Теперь, оглядываясь назад, она понимала: если бы Люйинь не нашептывала госпоже каждый день, разве бы та, привыкшая к сдержанности и правилам, поверила словам Чжэн Шанжаня?

И какое совпадение: как только госпожа вышла из дома, вторая госпожа сразу же узнала об этом. Должно быть, вторая госпожа и Люйинь сговорились!

К сожалению, все это были лишь ее догадки, без каких-либо доказательств. Даже если бы она рассказала об этом, у нее не было бы никаких оснований.

К счастью, она послушалась госпожу и тайно сожгла все письма. Иначе это стало бы уликой против них.

Сун Цинши давно проснулась. Она лениво облокотилась на изголовье кровати, тупо глядя на знакомый и в то же время незнакомый розовый балдахин, еще больше убеждаясь в том, что вернулась в прошлое.

Что случилось, то случилось. После вчерашних событий такая странная ситуация уже не казалась ей такой невероятной.

К тому же, в прошлой жизни ее отношения с Вэй Юаньчжоу зашли в тупик, и она не знала, как себя вести. Так что пусть все идет как идет.

Вспоминая о своих печалях, она невольно снова погрузилась в грустные мысли.

Люйхэ не удивилась, увидев, что она проснулась. Она поставила корзину с едой, потрогала лоб госпожи, убедилась, что жар спал, и помогла ей сесть, попутно заметив:

— Лекарство господин Вэй вчера прислал.

Вчера они вернулись в город слишком поздно, большинство аптек уже были закрыты. Господин Вэй достал лекарство через свои связи.

Сказав это, Люйхэ подняла глаза и увидела, что госпожа пристально смотрит на нее. Она невольно поддразнила:

— Госпожа, вы, наверное, еще не до конца проснулись? Или у меня что-то на лице?

— Люйхэ.

Глаза Сун Цинши наполнились слезами. Увидев человека, на которого можно было положиться, она не сдержалась, и в ее голосе послышались рыдания.

Видя, как она плачет, Люйхэ подумала, что госпожа переживает из-за последствий «побега». Она вздохнула, не зная, что сказать, и, достав платок, вытерла слезы Сун Цинши, а затем поставила перед ней миску с отваром.

— Госпожа, выпейте лекарство.

Сун Цинши шмыгнула носом, с трудом сдерживая подступающие слезы, и взяла протянутую Люйхэ миску. Резкий запах отвара говорил о его невыносимой горечи.

Люйхэ знала, что госпожа не любит лекарства, поэтому заранее приготовила на подносе несколько сладких и кислых цукатов.

Сун Цинши пару секунд колебалась, затем зажмурилась, зажала нос и одним махом выпила все лекарство.

Горечь мгновенно растеклась по всему рту, заставив ее поморщиться. Пробормотав «Какая гадость», она тут же закинула в рот пару цукатов. Их сладкий вкус немного перебил горечь лекарства.

Пока она вытирала рот, Люйхэ вздохнула:

— Не знаю, что на вас нашло, госпожа, что вы осмелились одна пойти на встречу с этим Чжэн.

Услышав слова Люйхэ, Сун Цинши пробормотала:

— Наверное, бес попутал.

Всю свою жизнь она была осторожной и никогда не совершала больших ошибок, но в этот раз потеряла голову. Разве это не одержимость?

— Эх, я знаю, вам тяжело, госпожа. Но что случилось, то случилось. Слезами горю не поможешь. Лучше подумайте, как отвечать на расспросы старой госпожи.

Слова Люйхэ напомнили Сун Цинши, что ей предстоит тяжелый разговор.