Каприз (Часть 2)

Бросив эти холодные слова, он повернулся и направился к своему коню.

Тот факт, что Шинян сбежала с кем-то до свадьбы, всегда был для него незаживающей раной. Он думал, что это было её собственное решение, но не предполагал, что здесь замешаны другие люди.

Он не был уверен, что именно произошло, что вернуло его в прошлое.

Но он ни за что не позволит этому случиться снова.

*

Ветер шелестел за окном, заставляя ставни скрипеть.

— Чжоулан? — пробормотала Сун Цинши.

Увидев вошедшего, она обрадовалась, но в то же время почувствовала обиду. Её глаза покраснели, на нежной белой коже проступил легкий румянец, а на ресницах повисли слезинки, придавая её взгляду какую-то особую трогательность.

Вэй Юаньчжоу стоял, молча глядя на нее. Его рука невольно сжала рукоять меча, он стиснул зубы. — Сбежала? Сун Цинши, ты меня поражаешь.

Краем глаза Сун Цинши заметила блеснувший в его руке меч и, вздрогнув, сдержала подступившие слезы.

В книгах писали, что в моменты крайнего напряжения перед глазами человека появляется тот, кого он больше всего хочет увидеть. Но это было слишком реально, настолько реально, что ей казалось, будто она видит живого Вэй Юаньчжоу.

Глядя на его помолодевшее лицо, Сун Цинши наконец поняла, что, согласно логике сна, перед ней Вэй Юаньчжоу, моложе на семь лет, и, естественно, он не будет к ней благосклонен.

В реальности Вэй Юаньчжоу изменил свое холодное отношение к ней только после свадьбы, став вежливым и учтивым. За семь лет она привыкла к такому обращению, поэтому его ледяной тон застал её врасплох.

Вэй Юаньчжоу тоже понял, что перед ним не его жена, с которой он прожил семь лет, а ещё незамужняя госпожа Сун.

Вэй Юаньчжоу закрыл глаза, пытаясь унять бурю эмоций. Открыв их, он снова обрел привычное спокойствие, словно и не он только что дрожал от гнева.

Он глубоко вздохнул и низким голосом произнес: — Чего ты стоишь? Иди сюда.

Сун Цинши ошеломленно посмотрела на него, рассеянно произнесла «а» и пошла к нему, не заметив осколков разбитой миски на полу. Она наступила на один из них.

Резкая боль в левой ноге вырвала у неё крик, и слезы снова хлынули из глаз.

Это заставило её задуматься.

Разве во сне можно чувствовать боль?

Она не могла понять, сон это или реальность.

Вэй Юаньчжоу заметил её странное поведение, быстро убрал меч и подошел к ней. Увидев осколки миски у её ног, он все понял. — Тебе очень больно?

— Не очень…

Только что он был готов убить её мечом, а теперь вдруг стал таким нежным и заботливым. Она растерялась и невольно отступила на полшага назад. Прямо за ней, на соломенной подстилке, лежал бездыханный Чжэн Шанжань.

Вспомнив об этом, Сун Цинши виновато повернулась боком, пытаясь скрыть следы своего преступления. Но высокий Вэй Юаньчжоу уже все видел.

— Я…

В следующую секунду он вдруг наклонился к ней, обнял и, подхватив её под колени, легко поднял на руки.

Вблизи она чувствовала его горячее дыхание, уловила знакомый тонкий аромат зимней сливы. Её сердце забилось чаще, и она невольно прошептала: — Чжоулан…

Услышав это обращение, Вэй Юаньчжоу на мгновение замер.

— Он похитил меня. Я испугалась и случайно… убила его. Я не хотела, — сквозь слезы, запинаясь, пробормотала Сун Цинши.

Хотя она действительно хотела смерти Чжэн Шанжаня, но только во сне. Теперь же, когда она поняла, что это может быть реальность, ей стало страшно. Никто не хочет быть убийцей.

Но…

Она ведь действительно убила человека?

Что же делать?

— Я… правда, не хотела.

— Меня арестуют? Если посадят в тюрьму, сколько мне придется там сидеть?

Это были слова, сказанные в страхе и растерянности.

Вэй Юаньчжоу огляделся. Кроме нескольких камней, присесть было негде, разве что на соломенную подстилку, но там лежал Чжэн Шанжань, которого он больше всего на свете не хотел видеть.

Он колебался.

Подумав о том, что ей придется провести остаток жизни в тюрьме, Сун Цинши побледнела, ладони покрылись холодным потом, а голос задрожал от слез, вызывая жалость.

— Я еще так молода…

— …не хочу в тюрьму.

Вэй Юаньчжоу уловил в её словах «похитил» и, пристально взглянув на её испуганное лицо, понял, что некоторые непонятные детали из прошлой жизни, наконец, сложились в единую картину.

Но её непрекращающиеся рыдания мешали ему сосредоточиться.