Глава 11 (Часть 2)

— Мы скоро дойдем до школы. Давай сначала учиться. Сейчас еще не так холодно, вернемся — поговорим, — предложил Тан Му.

Тан Линь подумал, что брат прав, спешить некуда. Начало положено. В крайнем случае, можно сначала попробовать вместе с Тан Му. Если получится, тогда и рассказать дедушке с остальными. Увидев результат, они, скорее всего, согласятся.

Сейчас важнее всего учеба. Только если будешь хорошо учиться, другие станут прислушиваться к твоим словам. Раньше дома его никто не слушал, да и сейчас мало что изменилось.

«Ничего… Подрасту — станет лучше», — уверенно подумал Тан Линь.

Войдя в школу, Тан Линь сел на место, ближайшее к учителю, а Тан Му сел немного позади.

Все дети в школе знали, что учитель Ли ценит Тан Линя, поэтому обычно не смели его задирать. Но, соответственно, и заговаривать с ним первыми тоже не решались.

А Тан Линь, придя в школу, сосредоточился на учебе.

В Деревне Малой Реки у него были друзья, с которыми он вырос. Раньше, когда они звали его, Тан Линь ходил с ними играть на улицу и даже находил это занятие интересным.

Поэтому, даже начав учиться, Тан Линь иногда играл с ними, считая это отдыхом для души и тела.

Но в Деревне Семьи Ли все было иначе. Тан Линь никого не знал и, естественно, не собирался тратить время на игры с незнакомыми детьми. К тому же, он не находил с ними общего языка.

Даже дети из Деревни Малой Реки, узнав, что Тан Линь учится, постепенно отдалились от него. Теперь только соседский мальчик Сяо Юй иногда приходил к нему.

С Тан Му была похожая история. Дети из деревни редко звали его играть. Но он был общительным и любил играть, поэтому завел в школе двух-трех друзей. Обычно они болтали или играли во дворе.

Тан Линь разложил свои вещи, достал кисть, добавил немного воды в тушечницу и начал упражняться в каллиграфии на дощечке. Последние несколько месяцев Тан Линь каждый день тратил один шичэнь (два часа) на тренировку письма. И это еще с учетом того, что он был мал и не мог слишком усердствовать.

Сначала иероглифы Тан Линя были большими и некрасивыми, основные черты были неправильными. Он упражнялся снова и снова, даже попросил у учителя прописи. Хоть это и не были знаменитые образцы каллиграфии, но все же лучше, чем тренироваться вслепую.

Вошел Ли Туншэн. Увидев, как его любимый ученик усердно занимается каллиграфией, он был очень доволен. Хорошие прописи достать было нелегко. Раньше он сам пострадал из-за своего почерка. Когда он сдавал экзамен на сюцая, его уровень подготовки был достаточным, но он все равно провалился. Хотя все говорили, что ему просто не повезло, Ли Туншэн считал, что плохой почерк тоже сыграл свою роль.

Задав большинству детей задание, Ли Туншэн подошел к Тан Линю и попросил его продекламировать «Троесловие», «Сто фамилий» и «Тысячесловие». Затем Тан Линь задавал свои вопросы, а Ли Туншэн объяснял ему смысл текстов.

В такие моменты Тан Линь сравнивал свое понимание с объяснениями учителя. Каждый раз он восхищался мудростью древних, особенно когда дело касалось «Троесловия». С каждым прочтением он открывал для себя что-то новое. Именно так Тан Линь полюбил чтение.

Время за учебой летело быстро. Занятия закончились, и большинство детей уже разошлись. Тут Тан Линь вспомнил о кровати-лежанке и решил спросить учителя. Если учитель знал об этом, было бы замечательно. Если нет — ничего страшного.

— Учитель, я слышал, что на севере кровати очень теплые. Даже под тонким одеялом не холодно. У нас здесь есть такие кровати?

Ли Туншэн задумался. Вдруг он вспомнил, что слышал что-то подобное от торговцев, когда был в окружном городе. Хотя он не был уверен, все же сказал Тан Линю:

— На севере холодно, и там действительно есть такие кровати для обогрева, называются «хокан» (кровать-лежанка). Но как именно их делают, я точно не знаю. Знаю только, что их строят из кирпича.

— Значит, это правда! Если бы у нас тоже были такие кровати-лежанки, зимой было бы намного легче! — лицо Тан Линя выразило искреннее удивление. Да, он был очень удивлен, что учитель слышал об этом. Теперь его дальнейшие планы значительно упрощались.

— К сожалению, у нас никто не умеет строить такие кровати-лежанки. Зима будет трудной, нужно обязательно подготовить теплые вещи. Тан Линь, у вас дома разве не подготовились? Если нет, у меня есть несколько старых одеял, — обеспокоенно сказал Ли Туншэн.

— Спасибо, учитель. У нас дома тоже подготовились. Просто хочется большего комфорта. Раз на севере есть кровати-лежанки, я хочу попробовать разобраться, как их делают. Если получится построить до зимы, то и вашим ногам зимой будет легче, не так ли? — Тан Линь поклонился Ли Туншэну в знак благодарности.

Тан Линь знал, что семья учителя была не бедной, но его старший и второй сыновья часто ссорились из-за денег отца. Учитель и так уже много помогал ему — письменные принадлежности он давал ему тайно. Хотя Тан Линь пользовался ими только в школе, однажды вторая невестка учителя устроила скандал у школы, жалуясь, что учитель тратит деньги на учеников. Если бы он сейчас отдал еще и свои одеяла, его бы снова начали упрекать.

В благодарность за заботу учителя Тан Линь решил, что, как только разберется, как строить кровать-лежанку, обязательно построит одну для него, чтобы облегчить его боль в ногах от холода зимой.

Попрощавшись с учителем, Тан Линь начал обдумывать план. Он знал, что в кровати-лежанке есть дымоход, но как именно он устроен, представлял смутно. Он решил, что сначала нужно нарисовать примерный чертеж, а потом вместе с Тан Му собрать из камней небольшую модель и испытать ее. Если получится, тогда будет легче убедить дедушку построить настоящую кровать-лежанку.