Злодеи

Всю дорогу они ехали молча.

Повозка остановилась у ворот города. Ли Сюань Ци повел Цин Хуа внутрь.

Цин Хуа шла, опустив голову и потупив взгляд, робко следуя за А Ци.

Зная, что недавний инцидент напугал Цин Хуа, Ли Сюань Ци отвел ее к городской стене, где не было людей, и, глядя на нее, сказал:

— Хуа Хуа, ты моя жена.

В обычной ситуации Цин Хуа сейчас бы покраснела, но ее лицо все еще было бледным, а в глазах читались беспомощность и страх.

— Все знают, что ты моя жена, поэтому обычные люди не будут так на тебя смотреть. Тот человек был исключением, мелкие хулиганы всегда задирают слабых и боятся сильных, — сказал Ли Сюань Ци. — Видишь, как только они увидели мой кинжал, то сразу замолчали.

Цин Хуа подумала, что это потому, что А Ци очень сильный. Но как бы ни был силен А Ци, он всего лишь один. Дядя Лю Эръе сказал, что за той семьей кто-то стоит, и их лучше не злить.

Что, если… что, если из-за этого…

— Не бойся, — Ли Сюань Ци прервал ее тревожные мысли. — Та семья, с которой мы столкнулись, носит фамилию Сунь. Они известные бездельники из деревни Лаохэцунь, но всего лишь бездельники, которые притесняют честных крестьян. Дядя Лю Эръе был прав, сказав, что за ними кто-то стоит. Все пять дочерей семьи Сунь стали наложницами в семье Ци, которая владеет ткацкой мастерской в городе.

Цин Хуа удивленно распахнула глаза. Пять дочерей, и все стали наложницами?!

Ли Сюань Ци коснулся пальцем красивых глаз Цин Хуа.

— Четыре из них умерли во время родов, осталась только одна, и она сейчас беременна.

Об этом он услышал от слуги, который сопровождал одного из посетителей ресторана.

Цин Хуа стало еще страшнее. Она инстинктивно еще крепче вцепилась в рукав А Ци. Семья Сунь была похожа на злодеев из книжек, от которых не так-то просто избавиться. Да еще и эта семья Ци…

— Не бойся. Я знаю, как сделать так, чтобы семья Сунь больше ни о ком не думала, — тихо сказал Ли Сюань Ци на ухо Цин Хуа. — Их сын играет в азартные игры.

Цин Хуа вопросительно посмотрела на него.

Ли Сюань Ци улыбнулся, не вдаваясь в подробности.

— Хуа Хуа, просто знай, что никто не посмеет нас обидеть. Что касается семьи Ци, у них сейчас проблемы с бизнесом, им не до семьи Сунь.

Кроме того, насколько он знал, оставшаяся в живых дочь семьи Сунь не поддерживала связь с родными. Нетрудно догадаться, что семья Сунь была бессердечной. После трагической смерти сестер, неудивительно, что в сердце выжившей дочери жила лишь ненависть.

Цин Хуа все еще чувствовала себя неуверенно. Ей хотелось вернуться в Цинхэцунь, но раз уж они добрались до города, было бы жалко не зайти внутрь.

Ли Сюань Ци был раздосадован тем, что семья Сунь испортила настроение Цин Хуа. Он боялся, что теперь она совсем откажется выходить из дома. «Лучше бы мы выехали позже», — подумал он.

Сначала Ли Сюань Ци отвел Цин Хуа в ресторан и продал дичь за семьсот с лишним медяков.

Выйдя из ресторана, Ли Сюань Ци посмотрел на Цин Хуа.

— Хуа Хуа, ты проголодалась?

Цин Хуа успела сделать всего пару укусов лепешки с крольчатиной, а после встречи с семьей Сунь у нее пропал аппетит.

— На Западной улице есть отличная лавка с пельменями вонтон. Может, попробуем их, а потом пойдем в вышивальную мастерскую?

Цин Хуа тоже проголодалась и кивнула.

Лавку с вонтонами держали муж и жена средних лет. Они не жалели начинки. Вонтоны были размером с большой палец, с начинкой из креветок. Один укус — и рот наполнялся ароматом. Бульон для вонтонов варили на старой курице, он был наваристым и ароматным. Цин Хуа съела целую миску и еще половину лепешки с крольчатиной. На ее лице наконец появилась улыбка, она выглядела гораздо веселее.

— Хочешь пообедать здесь же? — спросил Ли Сюань Ци.

Цин Хуа отпила немного бульона, подумала и покачала головой. Зарабатывать деньги нелегко, а одна миска вонтонов стоит три медяка.

Обмакнув палец в чай, Цин Хуа написала на столе: «Пойдем домой».

Ли Сюань Ци вздохнул про себя. Похоже, тот инцидент все-таки повлиял на Хуа Хуа.

Ли Сюань Ци повел Цин Хуа в вышивальную мастерскую. На этот раз их встретил обычный продавец. Хозяйка наказала ему продавать изделия, которые принесет Ли Сюань Ци, по другой цене. С цветами для волос все было просто — двадцать пять медяков за штуку. Цена на китайские узелки не должна быть ниже шестидесяти медяков, а другие вышитые изделия нужно было сначала показать вышивальщице.

Увидев вошедших, продавец приветливо улыбнулся.

— Господин Ли, вы наконец пришли!

А Ци держал Цин Хуа за руку. Она с любопытством разглядывала мастерскую. На полках у стены лежали аккуратно сложенные нитки и ткани разных цветов. Посреди зала были разложены платки, кошельки, китайские узелки, цветы для волос и другие мелочи. Цин Хуа взглянула на них. Действительно, фасоны были однообразными, а стежки грубоватыми. Впрочем, в мастерской было несколько этажей, возможно, лучшие изделия находились наверху. Цветы для волос были похожи на те, что делала она сама, тоже из лоскутков ткани, и фасоны, кажется, были скопированы с ее работ, но вот сочетание цветов было ужасным.

Продавец быстро позвал кого-то, чтобы оценить изделия. Десять цветов для волос — двести пятьдесят медяков, восемь китайских узелков по семьдесят медяков — пятьсот шестьдесят медяков, платок с гибискусом — триста шестьдесят медяков, наволочка с карпами — девятьсот медяков. Всего два ляна серебра и семьдесят медяков.

Управляющая, держа в руках наволочку, расплылась в улыбке.

— Ой, этот узор больше подойдет для дудоу. Думаю, в Цзуйхуа Лоу его хорошо купят.

Цин Хуа непонимающе моргнула, а потом вдруг сообразила, что такое Цзуйхуа Лоу, и покраснела, как вареный рак.

Нет-нет, это совсем не подходит.

Ли Сюань Ци кашлянул, закрыл уши Цин Хуа и сказал продавцу:

— Принесите, пожалуйста, нитки и иголки.

Управляющая, услышав это, отложила наволочку и спросила:

— А вышивает ли ваша жена кошельки? Мы в нашей мастерской принимаем кошельки не меньше чем за двести медяков.

Не дав Цин Хуа ответить, Ли Сюань Ци поспешно отказался.

— Кошельки мы не вышиваем. И платки тоже.

Цин Хуа посмотрела на А Ци, в ее глазах читалось недоумение.

Управляющая застыла, ее взгляд перебегал с одного на другого. Через некоторое время она, кажется, что-то поняла и с лукавой улыбкой сказала:

— Мы также принимаем вышивку на ткани для вееров. Работу вашей жены мы купим как минимум за пятьсот медяков.

Боясь, что А Ци снова откажется, Цин Хуа быстро показала два пальца. Она хотела две штуки. Она умела и рисовать, и вышивать на ткани для вееров.

— Быстрее неси! — управляющая подтолкнула продавца.

Кроме тонкого шелка для вееров, Цин Хуа выбрала несколько мотков цветных ниток, кучу разноцветных лоскутков и моток толстой веревки для плетения китайских узелков. Потратила чуть больше двадцати медяков.

В конце Цин Хуа хотела что-то сказать, но не смогла. Она еще умела делать основы для вееров. Ли Сюань Ци понял и попросил у управляющей бумагу и кисть. Управляющая удивленно посмотрела на Цин Хуа. Оказывается, эта красивая девушка немая. Как жаль.

Цин Хуа написала А Ци: «На горе за нашим двором есть бамбуковая роща, из бамбука можно сделать основы для вееров». Сделать основу для веера несложно, а целый веер, должно быть, стоит дороже, чем просто вышивка на ткани.

Ли Сюань Ци спросил об этом управляющую. Та обрадовалась.

— Берем! Мы все берем! — она подумала: «Не зря госпожа Чжао просила нас уделять особое внимание господину Ли, оказывается, его жена такая умелица».

Выйдя из вышивальной мастерской, Ли Сюань Ци зашел в мясную лавку и купил два цзиня свиной грудинки и цзинь ребрышек, а в кондитерской — несколько видов сладостей. Затем они с Цин Хуа сели на повозку и вернулись в Цинхэцунь.

Повозка неспешно остановилась у реки возле ивы. Увидев знакомые места, Цин Хуа наконец расслабилась.

Ли Сюань Ци было немного жаль. Если бы не та встреча, он мог бы сводить Цин Хуа посмотреть выступления акробатов на Восточном рынке.

Проходя мимо двора старосты, они заметили, что там необычно шумно. Оказалось, что сын старосты, Лю Цзин Цзу, который постоянно жил в городе, приехал навестить родителей вместе с женой и детьми.

Лю Чжан Ши, увидев Ли Сюань Ци и Цин Хуа, позвала их войти.

— Хуа Хуа, это твой старший брат Цзин Цзу, а это жена твоего брата, Цю Нян.

Цин Хуа застенчиво улыбнулась. Лю Чжан Ши заранее рассказала сыну и невестке о Цин Хуа, поэтому они просто поздоровались. Чжэн Цю Нян не ожидала, что Хуа Хуа, о которой говорила свекровь, окажется такой красивой. Она невольно посмотрела на нее несколько раз. Цин Хуа, несмотря на смущение, не стала прятаться за А Ци.

— В прошлый раз, когда мой отец был в городе, он говорил, что ты, Ли Сюань Ци, ищешь подработку. Случайно подвернулась одна, — сказал Лю Цзин Цзу.

— Семьи Чэнь, которые торгуют зерном, и семьи Сюй, которые торгуют тканями, в середине следующего месяца отправляют несколько кораблей с товаром в Линчжоу. Им нужна команда крепких ребят для охраны.

По пути в Линчжоу по реке Фэнцзян орудовали речные пираты, которые часто грабили проходящие суда. Поэтому торговые корабли часто нанимали охрану, предлагая неплохую плату.

— Это хорошая работа, — сказал Лю Эр Гэнь. — Слышал, что за одну поездку туда и обратно каждый охранник получает не меньше десяти лянов серебра. Да Лицзы, ты сильный, съездишь один раз и сможешь купить себе дом.

Ли Сюань Ци посмотрел на Цин Хуа, увидел ее тревогу и успокоил:

— Это просто сопровождение корабля, никакой опасности.

Обратившись к Лю Цзин Цзу, он сказал:

— Спасибо за заботу. Я завтра же пойду записываться.

— Хуа Хуа, не волнуйся, Да Лицзы очень сильный, он даже кабанов в горах бьет. Когда он уедет, приходи жить к нам, — улыбнулась Лю Чжан Ши.

Цин Хуа натянуто улыбнулась, попрощалась со старостой и его женой и вместе с А Ци вернулась домой.