Тревоги (Часть 1)

Тревоги.

Вскоре после ужина начало темнеть. Ли Сюань Ци подвесил остатки еды в колодце на заднем дворе и, войдя в дом, сказал Цин Хуа:

— Хуа Хуа, я пойду проверю ловушки. Не бойся, я запру дверь.

Цин Хуа робко кивнула. Кровать стояла у окна, и во время ужина, чтобы было светлее, одна створка окна была открыта. Цин Хуа смотрела в окно, не отрывая глаз, следя за удаляющейся фигурой А Ци.

Почувствовав ее взгляд, Ли Сюань Ци обернулся.

— Ночью прохладно, Хуа Хуа, закрой окно.

Цин Хуа не хотела.

Ли Сюань Ци подошел к окну.

— Хуа Хуа, будь послушной.

Цин Хуа закусила губу, в ее глазах читалось нежелание. Ей было страшно.

— Я скоро вернусь, — Ли Сюань Ци поправил ей волосы у виска. — Посчитай до двухсот, и я буду дома.

Цин Хуа разжала пальцы. Ли Сюань Ци потрепал ее по голове, закрыл окно и, взяв тушки кроликов, быстро сходил к ловушкам и бросил их туда, а затем сразу же вернулся.

Услышав шум, Цин Хуа, которая спряталась под одеялом, тут же встала и выглянула в щель окна. Лунный свет освещал высокую, статную фигуру А Ци, и тревога Цин Хуа рассеялась.

Ли Сюань Ци вспотел и пошел умыться в горном ручье за домом. Входя в дом, он принес с собой прохладу.

Цин Хуа прижалась к его груди и крепко уснула. Ли Сюань Ци обнял ее за талию и нежно поцеловал в лоб.

На следующий день Цин Хуа уже могла ходить. Надев платье, которое дала ей тетушка Лю, она обошла весь дом, осматривая каждую комнату. Помимо нескольких комнат во дворе, за домом были еще дровяной сарай и колодец. Над колодцем был установлен бамбуковый навес, по которому стекала чистая, прохладная родниковая вода.

Цин Хуа также поняла, что они с А Ци действительно бедны. А Ци рассказал ей, что этот дом они арендуют у деревни, ежемесячная арендная плата составляет тридцать медяков, а чтобы выкупить его, нужно восемь лянов серебра.

Предыдущий хозяин этого дома тоже был охотником, но потом погиб, и дом отошел деревне. Видимо, при строительстве не экономили на материалах, жилые комнаты были построены из кирпича и покрыты черепицей. Несмотря на то, что дом несколько лет пустовал, в нем было лишь немного пыли и паутины.

Под большой акацией стоял стол, который Ли Сюань Ци поставил туда, увидев, как нравится это место Цин Хуа. Цин Хуа сидела за столом, перебирая в руках опавший лепесток, и думала о том, как им заработать денег.

Жаль, что она не смогла взять с собой сбережения, когда покидала поместье Гуна. У нее было жалование — один лянь и двадцать медяков в месяц, и за эти годы она накопила три серебряных слитка и немного мелочи.

Как жаль.

Ли Сюань Ци разогрел оставшуюся с вечера тушеную крольчатину, пожарил немного зелени и сварил рисовую кашу. Готовя самостоятельно впервые, Ли Сюань Ци сначала попробовал, вроде бы получилось неплохо.

Поставив еду на стол, он как ни в чем не бывало сказал:

— Хуа Хуа, ешь.

Цин Хуа, увидев новое блюдо, удивленно посмотрела на А Ци. Ли Сюань Ци, не поднимая головы, начал есть кашу.

— На вкус не очень.

Цин Хуа попробовала один раз, потом еще раз, и еще много раз. Ли Сюань Ци, заметив это, вдруг почувствовал, что пресная каша стала сладкой. Он начал класть Цин Хуа в миску куски крольчатины.

— Хуа Хуа, ешь мясо.

После завтрака Ли Сюань Ци собирался проверить ловушки, а затем отнести добычу в город, чтобы обменять на деньги. Как и вчера, Цин Хуа осталась дома одна. Она взяла бумагу и кисть, села за стол во дворе, расстелила лист и начала писать список того, что им необходимо купить.

В тот день Цин Хуа видела, что у старосты есть куры. Куры несут яйца, а когда стареют, их можно съесть. Завести пару кур было бы неплохо. Еще им нужен был рис, масло, соль, соевый соус, уксус, чай, нитки, иголки, лоскутки ткани…

Когда она жила в поместье Гуна, то, чтобы сэкономить, не шила новую одежду, а просила у девушек из швейной мастерской обрезки ткани, чтобы ставить заплатки на нижнее белье, которое госпожа все равно не видела. Она слышала, что бедные люди, которые не могут позволить себе купить цельный отрез ткани, тоже покупают лоскутки, чтобы чинить одежду. Одну вещь можно было носить много лет, постоянно зашивая.

Из лоскутков можно было делать искусственные цветы. Цин Хуа была мастерицей, ее цветы были такими красивыми и необычными, что даже госпожа часто надевала их на банкеты. Однако после этого госпожа постоянно просила ее делать новые цветы, все более оригинальные и красивые.

Когда Цин Хуа не могла придумать ничего нового, ей приходилось стоять на коленях в коридоре и просить прощения. Потом одна из старших служанок объяснила ей, что выполняя приказ госпожи, нужно делать все на семь десятых от своих возможностей, иначе можно навлечь на себя зависть и неприятности. Особенно таким, как она, нужно было скрывать свои таланты.

Постепенно Цин Хуа стала считаться глупой служанкой во дворе госпожи. На самом деле Цин Хуа многое умела. Вышивать, готовить, делать искусственные цветы, плести шнурки. Она также умела рисовать, считать, читать и писать.

Цин Хуа погрузилась в свои мысли и не заметила, как над ней нависла тень. Она испуганно подняла голову.

Это был А Ци.

Видя, что Цин Хуа заметила его, Ли Сюань Ци отвел взгляд от бумаги.

— У Хуа Хуа красивый почерк, и рисунки тоже красивые.

Рядом с каждой строчкой на бумаге был простой, но очень выразительный рисунок. Даже неграмотный человек мог понять, что написано в списке.

Цин Хуа покраснела от похвалы. Она повернулась, взяла лист, аккуратно подула на чернила, чтобы они высохли, и протянула его А Ци, глядя на него блестящими глазами. Ли Сюань Ци кашлянул, его красивые глаза улыбались.

— Купим.

Цин Хуа застыла на мгновение. Ли Сюань Ци не удержался и легонько ущипнул ее за щеку, его голос был чистым и низким.

— Очнись.

Цин Хуа смущенно закрыла лицо руками. Боясь, что она обидится, Ли Сюань Ци поспешно добавил:

— Сегодня в ловушки попались два кролика, мунтжак и фазан.

— Фазана оставим, а кроликов и мунтжака я отнесу в город, должно хватить на десять с лишним медяков.

Цин Хуа быстро подсчитала в уме. Хорошо бы каждый день столько добычи попадалось в ловушки, тогда меньше чем через десять дней у них будет достаточно денег, чтобы купить дом. Но улыбка быстро исчезла с ее лица.