Глава 1 (Часть 2)

Только что на ней был пятицветный халат с узором облаков и фениксов и юбка ста цветов из светло-зеленого атласа с вышитыми пурпурно-красными пионами. А теперь — юбка ста цветов из синего атласа и камзол с павлинами, шитый золотом.

Стройная фигурка в беседке обернулась и, прикрыв рот рукой, хихикнула:

— Сестрица Чжэнь Сю, куда ты смотрела? Зря у тебя такие лисьи глазки, ночью совсем не видят. Принцесса, по-моему, нужно срочно позвать придворного лекаря, чтобы вылечил ее слепоту, а то жаль будет, если такие красивые глаза пропадут.

Возле пышно цветущей бегонии у беседки стояла изящная фигурка и вторила ей:

— Чжэнь Сю, ты опять спутала меня с Жо Хэ. Неужели мы так похожи? — Ошибиться раз, другой — это забавно.

Хотя ей было всего одиннадцать лет, Ду Цинцянь в свете луны уже обладала царственным величием принцессы. Лицо ее было словно нарисовано: брови, как изумрудные перья, прекрасные глаза сияли, очаровательная улыбка играла на губах. Кожа, белая как снег, отливала нефритом, зрачки, словно подернутые влагой, мерцали. Ее прелестное личико было меньше ладони.

Словно фея под луной, она бросила легкий взгляд. Родинка между бровями алела, как слива в снегу. Нежный лунный свет серебрил ее черные как смоль волосы, создавая туманный, нереальный образ. В ее черных, как нефрит, глазах светились ум и проницательность, казалось, она видит людей насквозь.

— Это все потому, что ты немного похожа на принцессу. С первого взгляда и правда можно обмануться, подумать, что принцесса раздвоилась, — сказала Чжэнь Сю. В их облике было некоторое сходство, особенно в изящных и умных чертах лица. С первого взгляда их действительно можно было перепутать.

Однако брови Жо Хэ были чуть вздернуты, а овал лица напоминал изящных красавиц юга. Ее девичье кокетство было слишком явным, она не умела его сдерживать. Глаза сияли, как утренние росинки на лепестках роз, прозрачные, не умеющие скрывать мысли.

А принцесса, унаследовавшая красоту своей матери Нин-фэй, родом из северного городка, была подобна скрытому нефриту, прячущему свой блеск. Ее глаза сияли, но не выставляли свет напоказ. В ее мягкости чувствовалась стойкость, способная выдержать любые бури. Она казалась хрупкой, но обладала несокрушимой царственной аурой, которая покоряла незаметно.

— Ах ты, Жо Хэ! Вот так добивать упавшего, разрушать нашу многолетнюю сестринскую дружбу! Принцесса, позвольте мне преподать ей небольшой урок, а то она совсем от рук отобьется! — притворно пожаловалась Чжэнь Сю. Говоря это, она осторожно развернула плащ и, низко склонившись, накинула его на плечи госпожи. Ловкими пальцами она аккуратно запахнула полы и завязала тонкий золотой пояс с кистями цвета темного лотоса.

Служить принцессе было ее долгом, и она не смела относиться к этому легкомысленно.

За спиной Чжэнь Сю с улыбками стояли Су Синь и Фан Цзюй. Неподалеку ждали еще несколько младших служанок, готовых выполнить любое поручение старших. Все это время они, из-за своего низкого положения, не смели поднять головы, их взгляды были опущены. Пока старшие не заговорят, никто не осмеливался произнести и слова.

— Сестрица Чжэнь Сю несправедлива! Сама ошиблась, а меня обвиняет. Где это видано! Я не согласна! Принцесса, заступитесь за свою служанку! — Вэнь Жо Хэ со смехом спряталась за спину Ду Цинцянь, показывая, что принцесса — ее защита.

Вэнь Жо Хэ была дочерью начальника уезда Чэнь. Изначально она должна была стать придворной дамой, с детства ее готовили в ближние служанки принцессы, чтобы в будущем она могла помогать ей как фрейлина. Такие служанки не могли выходить замуж и должны были провести всю жизнь во дворце. Лишь после смерти им разрешалось вернуться на родину, чтобы упокоиться в родовой усыпальнице. Их семья получала право возжигать благовония в храме предков и почиталась как «старые предки».

Однако ее отца обвинили в коррупции, получении взяток и продаже должностей. Его заключили в тюрьму, лишили чина, а имущество конфисковали. Дочь чиновника стала дочерью преступника, ее обратили в рабство. Всю семью из ста с лишним человек должны были сослать за тысячу ли, разлучив друг с другом.

К счастью, мать Вэнь Жо Хэ, Мэн Юйчжу, была подругой детства Нин-фэй, ее ближайшей наперсницей, близкой, как сестра. Перед смертью Нин-фэй попросила императора Си Хуань-ди заступиться за них. Император, помня о скорой кончине своей возлюбленной Нин-фэй, проявил милость сверх закона и смягчил наказание семьи Вэнь. Начальника уезда Вэнь приговорили к трем годам заключения, после чего он должен был стать простолюдином без права служить. Его семью отправили на родину, изгнав из столицы.

В благодарность за великую милость Нин-фэй, а также потому, что Вэнь Жо Хэ с детства дружила с Ду Цинцянь, она добровольно стала служанкой и отправилась вместе с принцессой, только что потерявшей мать, в Уединенный Дворец. Она рассталась с родителями, братьями и сестрами, начав долгие годы одиночества.

— Хватит вам шуметь! Нельзя так вести себя перед принцессой! Всем встать на колени и просить наказания! — строго сказала Фан Цзюй. Если бы они так же вольно вели себя во дворце, так беззаботно шумели, разве остались бы живы?

Старшая из служанок, Фан Цзюй, уже обжигалась. Она знала, насколько жестокой была борьба во дворце. Малейший пустяк, выдуманный из ничего, мог стоить человеку жизни, и правды было не добиться. Все зависело от того, чья сила больше, кто искуснее в интригах. Императорский дворец — недоброе место. Каждый норовит наступить на тебя. Чаще всего погибают добрые люди, не умеющие интриговать. Чем добрее человек, тем легче ему умереть раньше времени.

— В праздник Середины Осени и должно быть весело. Не стесняйтесь, составьте мне компанию, полюбуемся луной. В следующем году в это время нас здесь уже не будет. Давайте хорошенько запомним, какая сегодня луна — особенно круглая и большая, — Ду Цинцянь подняла свое маленькое личико. Очаровательные ямочки на щеках расцвели, как бегонии. Нежный серебристый лунный свет озарил ее лицо.

Служанки, опустившиеся на колени после окрика Фан Цзюй, с улыбками поднялись, отряхнув колени. Они тут же засуетились: кто-то щипцами поправил угли, чтобы маленький глиняный очаг горел жарче; кто-то заварил чай «Маоцзянь с горы Цзюньшань», взяв почку и два листочка; кто-то подал праздничные пирожные; кто-то осторожно поддерживал госпожу, заботливо присматривая за ней.

Луна была в полной своей красе, но люди под ней не были вместе, что добавляло нотку грусти.

— Принцесса, в марте следующего года мы сможем вернуться во дворец. Вы должны радоваться. Мы отсутствовали так долго. Пора вернуть то, что принадлежит вам по праву. — Это положение было несравненно почетным, никто не смел его похитить.

— Вернуть то, что принадлежит мне? — Ду Цинцянь подняла голову к луне, уголки ее губ тронула едва заметная горькая усмешка. — Люди уходят — чай стынет. Думаешь, я все еще самая любимая дочь в глазах отца-императора?

Пока человек рядом — есть и отношения. Человек умер — и отношениям конец.

С древних времен императоры были непостоянны. Многие ли из них хранили верность? Еще при жизни человека сердце императора уже было полностью отдано другим. Откуда взяться такой великой любви, чтобы помнить о ней до сих пор? Ведь рядом всегда есть красавицы с их нежными речами у изголовья. Даже самый любящий мужчина увлечется новой пассией. Кто вспомнит былые нежные чувства? Тем более правитель страны, окруженный бесчисленными наложницами и красавицами.

Думая о неизвестном будущем, Ду Цинцянь, которой полагалось быть беззаботной, ощутила тяжесть. В ее ясных глазах промелькнула не свойственная ее возрасту глубокая печаль.

— …Пожар! Пожар! Плохо дело! Скорее сюда! Пожар! Весь Западный Зал горит! Быстрее тушите! Не тревожьте принцессу… Где люди? Чего мешкаете? Тушите огонь!.. — В кромешной тьме раздался пронзительный голос евнуха, сопровождаемый испуганными криками служанок и топотом множества ног. В ночной тишине эти звуки казались особенно отчетливыми и пугающими.

Жар от огня нарастал, слышался треск и взрывы пламени. Багровое зарево, словно гигантский дракон, раскинувший когти и клыки, взметнулось к небу, освещая темную ночь. Огонь стремительно распространялся, подгоняемый ветром, двигаясь к покоям Ду Цинцянь.

Огонь был красив.

Дьявольски красив.

Выйдя из спальни, Ду Цинцянь, окруженная плотным кольцом стражников, служанок и евнухов, выглядела слегка встревоженной. Бушующее пламя, словно обезумевший зверь, готовый пожрать все вокруг, окрашивало ее лицо в красный цвет. От жара на ее белоснежном лбу выступила испарина.

Глядя на силуэты людей, борющихся с огнем, она почувствовала страх и дурное предчувствие. Как при такой строгой охране во дворце мог начаться пожар? Да еще такой сильный? Это было невозможно.

Через полгода ей исполнялось двенадцать лет, что означало грядущие перемены в политической ситуации при дворе. Был ли этот пожар поджогом или случайностью?

Она не хотела строить догадки, но не могла не задуматься: если с ней что-то случится, кто окажется в наибольшем выигрыше?

«Принцесса, будьте осторожны».

Многозначительные слова канцлера Жу Юня, сказанные три месяца назад, все еще звучали в ушах. После этого он прислал еще пятьсот стражников, а проверки входящих и выходящих слуг стали еще строже, словно он ожидал внезапных перемен. Если с ней что-то случится… титул наследной принцессы перейдет к другой.

Но уберечься от всего невозможно. Если кто-то действительно задумал интригу, как принцесса, не имеющая ни власти, ни влияния, живущая годами в изоляции в Уединенном Дворце, сможет противостоять чужой злобе?

В этот момент сердце Ду Цинцянь было как чистое зеркало. Не по годам развитая, она понимала, что этот пожар — не просто случайность, а лишь начало. Она была уверена, что на этом дело не кончится, обязательно будет продолжение.

— Принцесса, не подходите слишком близко, огонь очень сильный! Прошу вас следовать за мной в укрытие, чтобы не повредить ваше драгоценное тело! — торопливо сказал капитан стражи в железных доспехах, умоляя принцессу спасаться.

Глядя на разрастающееся море огня, Ду Цинцянь, вновь обретшая самообладание, вместо ответа спросила:

— Людей из Западного Зала спасли? А других слуг? Эвакуируйте как можно больше людей, обязательно защитите каждого!

— Принцесса, наш долг — защищать вас. О других мы, боюсь, позаботиться не сможем. К тому же огонь вспыхнул слишком быстро, боюсь, шансов мало, многие погибли в огне. Прошу вас, уходите скорее! — Пожертвовать малым ради общего блага было вынужденной мерой. Жизнями этих людей пришлось пожертвовать.

— Я не могу их бросить! Они служили мне столько лет… — Ее глаза слегка покраснели, она с трудом сдержала подступивший к горлу комок.

— Принцесса, только если вы будете живы, у нас будет шанс выжить! Прошу вас, примите во внимание преданность ваших слуг, не медлите больше! — Огонь и вода безжалостны, они забирают души, не разбирая знатных и простых. На дороге в подземный мир нет ни старых, ни малых, лишь бездыханные тени. — Я… — Как она могла это вынести?

Глядя на мечущихся в огне слуг и стражников, Ду Цинцянь чувствовала себя подавленной и готовой расплакаться. Она хотела спасти их, но не могла. Это были ее подданные, люди, с которыми она жила бок о бок. Как она могла спокойно смотреть, как их заживо сжигает огонь?

— Принцесса, если вы не уйдете, погибнет еще больше людей! Вы хотите, чтобы Су Синь, Чжэнь Сю, Жо Хэ тоже превратились в обгорелые тела? Мы, слуги, не боимся смерти, мы боимся умереть напрасно, не сумев защитить принцессу!