Глава 9. Поминальная табличка (Часть 2)

Они выехали из города и оказались в безлюдном месте.

Вокруг простиралась желтая земляная дорога, по обочинам которой виднелись поля с копнами соломы и стеблями колокольчика.

Двое мужчин шли следом с похотливыми ухмылками, не переставая отпускать сальные шуточки: — Так сестрице нравится здесь, значит.

Мин Чань, убедившись, что вокруг никого нет, остановила лошадь, холодно усмехнулась, спрыгнула с повозки и нанесла каждому мужчине по удару ребром ладони.

Пара быстрых движений — и оба тяжело рухнули на землю, подняв облако пыли.

Мин Чань присела и потянулась к поясам мужчин. Этим подонкам сегодня предстояло узнать, что к чему.

Однако, не успела она развязать пояс, как ее руку схватили.

Мин Чань подняла голову и увидела Мэн Фу, который смотрел на нее, поджав губы.

— Ты что делаешь?

— Хех, конечно же, раздеваю их догола, — Мин Чань улыбнулась, ослепительно и дерзко.

Глаза Цзи Синъу потемнели: — Я сделаю.

Мин Чань подумала, что он прав. Слишком большая честь для этих ублюдков, чтобы такая красавица, как она, лично их раздевала. Она кивнула, уголки ее губ приподнялись. Она напутствовала: — Когда разденешь, лучше бы их сложить друг на друга, и еще так, чтобы…

Увидев чистый, невинный взгляд Мэн Фу, она мгновенно замолчала, а затем с улыбкой сказала: — Ладно, просто раздень этих двоих дочиста, чтобы ни одной вещи не осталось. А потом забери все деньги, да побыстрее.

Она сунула кинжал в руку Мэн Фу, затем пнула одного из мужчин ногой и сказала: — Накажи этого человека.

Это был тот самый мужчина, который хвастался, что бьет жену и продал дочь. Мин Чань не хотела оставлять такого мерзавца безнаказанным. Здесь некому было бы оказать помощь, так что выживет он или нет — зависело только от него самого.

Увидев, что Мэн Фу кивнул, она повернулась и вернулась в повозку.

Прошло довольно много времени, прежде чем Мэн Фу наконец вернулся.

Мин Чань, почувствовав запах крови, исходивший от него, не удержалась и спросила: — Почему ты так долго?

Стоявший перед ней Мэн Фу ответил: — Прятал их, немного дольше вышло. — Их было слишком много, нелегко спрятать.

— Можно было просто бросить где-нибудь, чем больше людей увидят, тем лучше, — небрежно бросила Мин Чань, дергая поводья. Ей немного не терпелось пойти и посмотреть.

Мэн Фу сказал: — Нам еще нужно вернуться и купить кое-что. Если их найдут раньше времени, будет нехорошо.

Мин Чань подумала и согласилась. Действительно, было бы слишком легко для них, если бы их так быстро спасли. А если бы кто-то решил передать их властям, это создало бы проблемы и для них самих.

Она прищурилась, облизнула губы и улыбнулась: — Ну-ка, дай сестрице посмотреть, сколько денег удалось добыть?

Два тяжелых кошелька легли перед ней. Мин Чань заглянула внутрь, и на душе у нее сразу полегчало.

Этих денег им хватит на полмесяца.

Она помолчала немного, вспомнив события в харчевне, и сказала: — Завтра седьмой день. Мы все время были в бегах, не было ни времени, ни места провести поминки.

Их разыскивали по всей столице, так что забрать тела было уже невозможно. Раз уж они забрались так далеко, можно больше не торопиться.

Мин Чань увидела, как улыбка мгновенно исчезла с лица Мэн Фу, он весь помрачнел и замолчал. Она похлопала его по плечу: — Не волнуйся, придет время, и я лично убью этого тирана на Драконьем троне, отомщу за всю нашу семью.

Она увидела, как Мэн Фу опустил глаза и улыбнулся: — Хорошо.

Этот ребенок повзрослел, и не на чуть-чуть.

Они вдвоем снова направили повозку обратно в город.

По пути купили одежду, одеяла, а также бумажные деньги, благовония, свечи и прочее для ритуала. Только после этого они неспешно покинули город.

Жить постоянно в повозке было неудобно, особенно когда дело касалось стирки и мытья.

Мин Чань решила найти на ночь место у воды, чтобы можно было постирать одежду, которая как раз успела бы высохнуть за ночь.

Повозка, покачиваясь, удалялась.

Небо на закате окрасилось в великолепные алые тона.

Вечерело, люди, работавшие в поле, возвращались домой.

В той пустынной местности наконец показался прохожий.

На дереве висело нечто страшное, покачиваясь на холодном ветру.

— А-а-а!

Проходивший мимо крестьянин вскрикнул от ужаса, выронил мотыгу и бросился бежать со всех ног.

Мин Чань беззаботно сидела верхом на лошади, наблюдая, как постепенно сгущаются сумерки.

На передке повозки висел купленный сегодня в городе фонарь с четырьмя марлевыми сторонами. Теплый свет фитиля освещал дорогу впереди.

Чем дальше они продвигались на юг, тем суше становилось вокруг. Сегодня они ехали целый день, но так и не увидели ни одного источника воды.

Снаружи дул довольно сильный ветер. Цзи Синъу сидел на облучке, прислонившись к дверце повозки и глядя на спину Мин Чань.

Мин Чань теребила гриву лошади. Это была гнедая лошадка, не очень высокая и статная, но очень смирная.

В конце концов, за нее отдали немало денег.

Мин Чань вздохнула: — Боюсь, дальше будет все пустыннее.

— Мы все время едем проселочными дорогами, это так медленно. Становится все суше, как бы нам потом долго не пришлось искать воду.

Этого нельзя было допустить. Без чего угодно, но не без воды. А постоянно ходить в грязной одежде — это просто катастрофа.

Сумерки уже полностью окутали небо, на котором высоко висела яркая луна.

Мин Чань вертела в руках кинжал, подравнивая гриву лошади. Цзао-эр — так она ее назвала походя.

— Впереди еще долгий путь. Говорят, в Цанчжоу, в уезде Пэйсянь, кто-то поднял восстание. Цзедуши послал войска, но не может подавить мятеж, уж очень силен их натиск, — размышляла Мин Чань, стоит ли им объезжать это место. Она не понимала, как так вышло, что цзедуши с десятками тысяч солдат не мог справиться с группой крестьян, вооруженных тесаками.

— Это даже хорошо. Чем больше хаоса, тем выше наши шансы на успех.

В последние дни она только об этом и говорила. Должно быть… она его люто ненавидела.

Цзи Синъу опустил взгляд. Да, как можно было не ненавидеть? Ведь указ о конфискации имущества и казни он подписал лично.

Мин Чань долго гнала лошадь, но источника воды так и не нашла. Зато впереди показался заброшенный храм.

Ее глаза радостно блеснули. Последние дни она ютилась в повозке, и тело совсем затекло. Хорошо, что в повозке были постельные принадлежности. Можно будет расстелить их, развести костер и наконец-то нормально выспаться.

— Мэн Фу, видишь? Впереди заброшенный храм! Сегодня нам не придется тесниться!

Цзи Синъу долго смотрел на нее, затем слегка улыбнулся и ответил согласием.

Во времена процветания храмы были повсюду, но когда наступали смутные времена, они приходили в запустение и разрушались.

Храм впереди был заброшен неизвестно сколько времени. Вывеску с названием кто-то снял, алтарь для благовоний и жертвенный стол внутри были опрокинуты.

Мин Чань привязала лошадь во дворе, а затем повела Мэн Фу в главный зал.

Первое, что бросилось в глаза, — большая статуя Будды, покрытая толстым слоем пыли и паутины, так что лица уже было не разглядеть.

Мин Чань оглядела зал. На полу, кроме пыли, ничего не было. Не говоря уже о дровах, даже соломинки не видать.

— Я пока тут приберусь, а ты поищи дров.

Не успела она договорить, как, обернувшись, увидела, что Мэн Фу уже вошел с охапкой дров и соломы.

— Где ты нашел так быстро?

Цзи Синъу бросил ношу на пол и сказал: — Во дворе. Там много.

Здесь было слишком пыльно, убираться было непросто.

Мин Чань присела, собрала пучок соломы и расчистила небольшой участок пола. Подняв голову, она увидела, что Мэн Фу уже развел костер и принес циновки и одеяла.