Глава 3 (Часть 1)

Глава 3

Вот так, перед резиденцией Усмиряющего Государство Генерала, Маньмань и Лу Сянсин неожиданно встретились лицом к лицу.

Трудно описать ее чувства. Он бросил ее одну в брачную ночь и умчался в Сучжоу, выставив Маньмань на посмешище всему Чанъаню. Невозможно было не испытывать к нему ненависти.

Говорят, упавшего — толкни.

Для знати Чанъаня Маньмань была всего лишь южной варваркой из маленького пограничного государства, не знакомой с просвещением Срединной Империи, невоспитанной и не знающей правил. Женившись на ней, Лу Сянсин уже унизил себя, подчинившись императорской воле. Он презирал Маньмань, и его бегство в брачную ночь было лучшим тому доказательством.

Это публичное доказательство также подтверждало, что Маньмань, женщина из диких земель, действительно была ниже по статусу.

Так она стала посмешищем.

До сегодняшнего дня Маньмань ненавидела Лу Сянсина, но сейчас… ненависть как будто утихла.

Спустя время, необходимое, чтобы выпить чашку чая, Цзо Цзыцянь и Юй Синь поспешно откланялись.

Лу Сянсин вошел во двор Маньмань.

Маньмань сидела у туалетного столика. Правой рукой она распускала высокую прическу «парящее облако», держа в ладони густую, тяжелую прядь черных волос. Гребнем из слоновой кости она медленно расчесывала их, затем растирала в ладонях ароматное масло лотоса и проводила по волосам до самых кончиков, чтобы они пропитались прохладным, чистым ароматом.

В этот момент дверь позади нее отворилась, и в зеркале отразилась его статная, величественная фигура.

Он приближался медленно, тяжело ступая, шаг за шагом.

Маньмань отложила гребень, мысленно фыркнув.

Какой же он бесхребетный. Знал, что подвел ее, заставил ждать больше года, а теперь все еще не решается посмотреть ей в глаза. Ведет себя так неловко, совсем не похож на героя.

Но когда она обернулась, ее ясные, словно бусины из цветного стекла, глаза засияли:

— Муж, ты вернулся?

Она встала и пошла ему навстречу.

Лу Сянсин остановился у самого порога.

Брови его были нахмурены, а взгляд так мрачен, что, казалось, сливался с ночной тьмой за окном.

Маньмань с улыбкой взяла Лу Сянсина под правую руку и повела его внутрь. Но, сделав шаг, она почувствовала, что мужчина, которого она держала, не сдвинулся с места. Его тело было настолько сильным, что, даже приложив все свои силы, она была словно муравей, пытающийся сдвинуть дерево.

Маньмань оставила бесполезные попытки, но улыбка так и не сходила с ее приподнятых уголков губ.

— Муж, ты ведь еще не видел Маньмань, и Маньмань тебя не видела. Сегодня я и не знала, что это ты, словно небесное воинство, спас Маньмань на Мосту через Императорский ров… Неужели бывают такие совпадения!

Лу Сянсин, чувствуя ее руку на своем локте и вдыхая резкий аромат лотоса, с трудом сдерживал раздражение.

Он бросил взгляд на женщину, прильнувшую к его груди. На мгновение мелькнула мысль: если бы он сегодня не спас ее на мосту, позволив ей упасть, было бы это лучше, чем сейчас?

Маньмань тоже почувствовала враждебность и нетерпение во взгляде Лу Сянсина, устремленном на нее.

Она прикусила губу и слегка ослабила хватку на его руке.

— Муж, мы женаты больше года, а сегодня видимся впервые… Тебе совсем нечего сказать Маньмань?

Маньмань.

Хм.

Лу Сянсин знал только, что она из рода Цю. Он даже не взглянул на ее имя в брачном свидетельстве. В его мыслях она была лишь принцессой южных варваров, Цю из Вэйюнь.

Этот брак был устроен императором и вдовствующей императрицей. Его оглушили и принесли в свадебный зал, заставив жениться. Сам Лу Сянсин никогда не признавал этот союз.

А Лань погибла от мечей солдат Вэйюнь, а вдовствующая императрица устроила так, чтобы он женился на женщине из Вэйюнь.

Судьба-насмешница!

Три года назад, когда армия Лу Сянсина прорвала оборону в горах южных варваров и заставила Цю Ни лично спешиться и сдаться, он знал, что месть за А Лань еще не свершилась.

Но он не мог продолжать наступление, не мог растоптать ее страну ради личной мести.

Причинять страдания народу никогда не было целью генерала.

Чтобы скрепить союз между двумя странами, вдовствующая императрица настояла, чтобы он, великий полководец, женился на этой Цю, и объявила об этом всему миру. Как же это смешно!

Лу Сянсин пристально посмотрел на Маньмань.

Он ненавидел эту принцессу Вэйюнь. Если бы не война, развязанная Вэйюнь, А Лань была бы жива.

Но разум подсказывал Лу Сянсину, что эта Цю, как и А Лань, всего лишь женщина. Женщина, проданная собственным братом, отправленная в Да Сюань как дань. Вероятно, она была невиновна.

Лу Сянсин глубоко вздохнул. Холод в его глазах не исчез, но он подавил враждебность и нахмурился:

— Госпожа Цю.

Маньмань облизнула пересохшие губы и по-детски вскинула голову — только так она могла встретиться с его опущенным взглядом.

— Цю И Вань. Но все зовут меня Маньмань.

Лу Сянсин не хотел знать, как ее зовут, но ее слова сбили тщательно продуманный им план разговора.

Он решил больше не ходить вокруг да около:

— Этот брак — результат императорского приказа, которому я не мог противиться. Я знаю, ты обижена на меня за то, что я бросил тебя в брачную ночь. В этом я виноват перед тобой, госпожа Цю. Я намерен развестись с тобой. Если ты согласишься, я выполню одно твое условие.

— Слово Лу Сянсина крепче камня, я не нарушу обещания.

Маньмань смотрела на него, на мгновение застыв.

Она еще не встречала супругов, которые заговаривали бы о разводе при первой же встрече.

Она не ожидала, что не только она наивна, но и великий генерал Да Сюань тоже так наивен.

Брак, устроенный вдовствующей императрицей, затрагивал отношения Да Сюань и Вэйюнь. Вопрос о разводе уже давно решался не ими.

Маньмань стало смешно. Этот Лу топчет ее достоинство, разве она этого не понимает?

Но что она могла поделать?

Она набрала в грудь воздуха и выпрямила спину.

Она знала, что именно в такие моменты нужно держаться гордо.

Лу Сянсин нахмурился:

— Чего ты хочешь?

Вэйюнь — маленькая страна на границе, с клочком земли, поросшим терновником и бедными почвами. Лу Сянсин полагал, что сможет дать ей то, что она попросит.

Однако, задав этот вопрос, Лу Сянсин подождал некоторое время, но Маньмань не отвечала. Его раздражение усилилось:

— Я думаю, ты и сама не горишь желанием выходить замуж за врага, который едва не уничтожил весь твой народ Вэйюнь. Назови условие. Если оно не касается Да Сюань, я могу согласиться.

Он вернулся в столицу именно для того, чтобы быстро разрубить этот узел — покончить с этим вынужденным браком, а затем навсегда остаться на границе и до конца жизни не возвращаться ко двору.

Выражение лица Маньмань все это время оставалось очень серьезным. Помолчав, она серьезно посмотрела на Лу Сянсина и твердо сказала:

— Детей.

— Что?

Лу Сянсин не расслышал.

Маньмань повторила:

— Я хочу детей. Двоих.

Лу Сянсин не понял, что имела в виду принцесса Вэйюнь:

— Чьих детей ты хочешь? Я не могу пойти и украсть их для тебя.

Маньмань снова почувствовала, что с этим прямолинейным генералом невозможно разговаривать. Она пожала плечами, глубоко втянула носом воздух, встала на цыпочки, чтобы быть к нему поближе, и настойчиво повысила голос:

— Твоих! Твоих детей!

— …

Лу Сянсин был ошеломлен.

Он подумал, что эта принцесса Вэйюнь, должно быть, действительно дикарка и не понимает языка людей Срединной Империи.

Щеки Маньмань надулись и залились румянцем.

Хоть она и была из Вэйюнь, говорить такое мужчине в лицо выходило за рамки их обычаев.

Но раз лук натянут, стрелу не вернуть. Маньмань обладала большой решимостью и шла напролом.

— Рожденных другими не надо. Это должны быть наши с тобой дети.

Ребенок, в жилах которого течет кровь королевской семьи Вэйюнь и бога войны. Такого ребенка она хотела забрать с собой в Вэйюнь.

Лу Сянсин не ожидал, что эта женщина из Вэйюнь настолько бесстыдна. На его смуглом лице тоже мгновенно проступил подозрительный румянец.

— Назови другое условие, — без раздумий ответил Лу Сянсин.