Лишь порыв ветра (Часть 4)

— А ты как думаешь? — Она толкнула Фэн Вэньяня локтем. Её компаньон с детства был умным, и она решила узнать его мнение.

— Что я думаю? Я считаю, что ты поступила правильно, разорвав помолвку с господином Куном. Это было верное решение.

— На Цветочном банкете господин Кун пользовался большой популярностью, — поддразнила его Фэн Фуду.

— Семья Кун не так уж влиятельна при дворе, — ответил Фэн Вэньянь. — Если ты займешь высокое положение, их помощь будет каплей в море.

«Он заглядывает далеко вперёд», — подумала Фэн Фуду. Она ещё не до конца осознала, что стала наследной принцессой, а окружающие уже строили планы на её будущее.

— Более того… — Фэн Вэньянь остановился. Фэн Фуду тоже остановилась, терпеливо ожидая, пока он закончит.

— Я считаю, что я был бы лучшей партией для тебя, чем господин Кун.

Несколько капель дождя упали с кончика зонта прямо на пальцы Фэн Фуду, и она вздрогнула от холода.

Придя в себя, она ущипнула Фэн Вэньяня за щеку.

— Говори серьезно.

Фэн Вэньянь, с каплями дождя на лице, промолчал.

— У господина Куна уже есть возлюбленная, — Фэн Вэньянь вытер капли дождя с лица. — Заключая с ним помолвку, ты разлучаешь влюбленных. Вот почему он всегда смотрит на тебя с таким недовольным видом.

— Что?! Правда?! — воскликнула Фэн Фуду. — Кто это? Почему ты раньше мне не сказал?

Фэн Вэньянь немного подумал: — Потому что, когда я услышал об этом, я сам не мог в это поверить.

Следующие слова Фэн Вэньяня поразили Фэн Фуду, словно гром среди ясного неба.

— Господин Кун влюблен в Сюэ Жэнь.

Фэн Фуду словно окаменела.

Она никогда не думала об этом. Хотя Фэн Фуду считала, что Кун Цзинжэнь мог влюбиться в кого угодно, кроме неё, имя Сюэ Жэнь прозвучало в этом разговоре слишком неожиданно.

Она почти непроизвольно спросила: — Ты уверен в этом?

Фэн Вэньянь проигнорировал её вопрос и продолжил: — Пол года назад господин Кун встретил разбойников в горах. Сюэ Жэнь спасла его.

— …И он влюбился в неё? — спросила Фэн Фуду.

Фэн Вэньянь кивнул: — В прошлом месяце, на день рождения Сюэ Жэнь, господин Кун лично пришел к ней с подарком. Полмесяца назад он подарил ей редкую книгу из своей коллекции. На прошлой неделе они вместе ездили на рыбалку за город…

Фэн Фуду вспомнила, что Сюэ Жэнь как-то рассказывала ей о том, как совершила хороший поступок в горах.

Она молча вспоминала, как хвалила Сюэ Жэнь за её доброе дело, не обращая внимания на то, что отношение Куна Цзинжэня к ней и Сюэ Жэнь становилось всё более разным.

Зная свою компаньонку, Фэн Фуду была уверена, что простодушная Сюэ Жэнь до сих пор не догадывается о чувствах Куна Цзинжэня.

Лучше не говорить о Кун Цзинжэне. Чем больше она о нём думала, тем сильнее болела голова.

— Есть новости о письме, которое я тебя просила отправить?

— Я отправил его с самым быстрым гонцом. Оно должно прибыть в Янь Чжоу через три дня, — ответил Фэн Вэньянь. — Ты рискуешь, отправляя письмо в Янь Чжоу в такое время.

— Ты тоже рискуешь, помогая мне, — пошутила Фэн Фуду. — Не волнуйся, раз письмо удалось отправить, значит, ещё есть шанс.

Фэн Фуду посмотрела в окно. Дождь стал заметно слабее.

— В конце концов, если бы Мать-Императрица не дала своего согласия, это письмо никогда бы не покинуло Юй Ду.

Императрица не любила зиму. Все, кто её знал, были в курсе.

Причина была проста — зимой было слишком холодно, и императрица постоянно хотела спать, что сильно снижало её работоспособность.

Поэтому каждый год в это время Ши Яньсяо был очень занят.

В этом году зима в Юй Ду наступила раньше обычного. Пока во дворец доставляли уголь, на столе Ши Яньсяо росла гора докладов. Несколько раз, когда Фэн Фуду приходила к нему, она видела только доклады, а его самого не было видно. Только подойдя ближе, она обнаруживала, что он был полностью скрыт за грудой бумаг.

— Перестала прятаться? — Ши Яньсяо наконец оторвался от дел и поднял голову, заметив Фэн Фуду.

Этот старый лис, даже не выходя из своих покоев, знал всё, что происходит снаружи, и Фэн Фуду не могла скрыть от него свои маленькие хитрости.

Но Фэн Фуду и не собиралась прятаться.

Она подошла к столу Ши Яньсяо и бегло просмотрела несколько докладов.

Рядом с Ши Яньсяо лежала стопка документов. Самым верхним был запрос от торгового судна из Янь Чжоу на разрешение войти в Юй Ду в день фестиваля фонарей. Внизу стояла изящная подпись Ши Яньсяо.

На ней было написано: «Одобрено».

— В день фестиваля фонарей в Юй Ду прибудут торговые суда из разных провинций, в том числе и из Янь Чжоу, — видя, что Фэн Фуду молчит, Ши Яньсяо продолжил. — Почему бы тебе не помочь отцу с докладами? Заодно познакомишься с процессом.

— Это работа, которую Мать-Императрица поручила тебе, — отказалась Фэн Фуду.

— Это так, — Ши Яньсяо сделал глоток чая. — Но когда работы становится слишком много, это начинает утомлять.

— Я скоро пойду к Матери-Императрице. Передать ей что-нибудь? — спросила Фэн Фуду.

Ши Яньсяо довольно улыбнулся: — Ты моя хорошая дочь. Скажи ей, что я завален работой и попроси её навестить меня.

Фэн Фуду переоделась и поспешила покинуть дворец.

Это платье было частью щедрого подарка, который Мать-Императрица преподнесла ей на день рождения. Чёрный шёлк был украшен драгоценными камнями, которые, свисая на серебряных цепочках до пояса, позвякивали при ходьбе. Подол платья был расшит золотой нитью, и на свету на нём мерцали узоры.

Но в такую погоду в нём было холодно, поэтому Фэн Фуду, подумав, накинула сверху плащ.

Когда она прибыла во Дворец Обители Феникса, служанка у входа, не дожидаясь доклада, пригласила её войти.

Эта служанка видела, как росла Фэн Фуду, и заботилась о ней, когда та была слепой. — Раньше я всегда вела Ваше Высочество за руку, — сказала она с улыбкой. — Теперь как-то непривычно.

Затем она похвалила наряд Фэн Фуду, сказав, что раньше никогда не видела её в таком платье.

Они разговаривали, пока шли к занавеске из тонкой ткани. Из-за неё доносился аромат благовоний. Перед тем, как уйти, служанка сказала, что императрица ждёт её за занавеской.

Когда служанка ушла, Фэн Фуду сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и отодвинула занавеску.

Золотые бусины, украшавшие край занавески, тихо звякнули. Тепло и тонкий аромат благовоний окутали её. Здесь было гораздо теплее, чем снаружи.

На широкой кровати из сандалового дерева лежало толстое одеяло с серебряной каймой и мягкие подушки. Шёлковое одеяло было отброшено в сторону. Императрица, сняв парадный наряд, сидела, облокотившись на подушки. На ней не было ни обуви, ни носков, и её белые ступни касались пола, выложенного нефритом.

— Ты пришла, — сказала императрица. В её голосе не было и тени вопроса. Она, должно быть, только что проснулась, потому что в её голосе слышалась лёгкая хрипотца.

Фэн Фуду почтительно подошла к ней и опустилась на колени.

— Приветствую тебя, Мать-Императрица.

Её мать — третья императрица династии Красного Феникса, Фэн Мин Цю.

Когда она взошла на престол, ей было всего семнадцать или восемнадцать лет. Некоторые аристократические семьи были недовольны тем, что наследницей стала такая молодая девушка, и, игнорируя её приказы, пытались действовать по своему усмотрению. В результате все они были казнены.

Императрица была жестокой правительницей. С момента её восшествия на престол было казнено бесчисленное множество аристократов. Тех, кто перечил ей, ждала жестокая смерть. Даже если бы их содрали живьём, это никого бы не удивило. Любой, кто вызывал её недовольство, был обречен.

К какой же категории относилась Фэн Юэюань, попавшая в немилость императрицы?

Императрица посмотрела на стоящую на коленях Фэн Фуду, но не позволила ей встать. Сначала она неторопливо зевнула.

— Говори, зачем пришла.

«Здесь слишком жарко», — подумала Фэн Фуду.

Иначе почему у неё вспотела спина?

Фэн Фуду ещё ниже опустила голову: — Я пришла поговорить о том, чего ты хочешь, и о том, чего ты не хочешь.

Императрица усмехнулась. Эта младшая дочь всегда забавляла её своей хитростью. Если бы Фэн Фуду была стеклянной бусиной, императрица наверняка играла бы с ней чаще всего.

— Встань, — наконец, сказала императрица. Она догадывалась, о чём её хочет спросить дочь, но прежде чем ответить, решила посмотреть, как та будет её ублажать. — Фуду, подойди ко мне.

Фэн Фуду послушно села на кровать на расстоянии вытянутой руки от императрицы.

Как только она села, тонкие пальцы императрицы коснулись подвесок на её платье: — Красивый наряд.

Чтобы императрице было удобнее рассматривать платье, Фэн Фуду придвинулась ближе: — Это ты подарила мне его. У тебя прекрасный вкус, Мать-Императрица. Благодаря тебе я ношу такое красивое платье.

Улыбка императрицы не изменилась. Она продолжала играть с подвесками на платье Фэн Фуду: — Не буду тебя томить. Спрашивай.

Фэн Фуду быстро обдумала, не задушит ли её мать этими подвесками прямо сейчас, если она задаст свой вопрос. Решив, что Династия Красного Феникса не может потерять двух наследниц за год, она всё же решилась спросить то, что её мучило.

— Что такого сделала Фэн Юэюань?

Задав этот вопрос, Фэн Фуду почувствовала облегчение. Этот вопрос, словно проклятие, преследовал её бесчисленные дни и ночи. Единственный человек, который мог дать ответ, был сейчас рядом с ней. И хотя она ещё не получила ответа, Фэн Фуду почему-то стало легче.

— Я уже отвечала тебе, — сказала императрица, словно вопрос Фэн Фуду был легче подвесок, с которыми она играла, и не заслуживал особого внимания. — Она не подходит для этой роли.

— Ты знаешь, что я имела в виду не это… — Фэн Фуду набралась смелости и спросила. — Я хочу знать, почему. Моя сестра была такой талантливой, такой совершенной, все её уважали, но ты…

…но ты выбрала меня.

Выбрала меня, которая во всём уступала ей, которая была ни на что не годна, которая умела только хитрить, выбрала… слабую и бесполезную меня.

Неужели я… подхожу для этой роли?

— Фуду.

Императрица перестала играть с подвесками и прервала сумбурные мысли Фэн Фуду. Она повернулась к своей младшей дочери. Благодаря крови Красного Феникса императрица выглядела гораздо моложе своих лет. Когда они сидели рядом, казалось, что это не мать наставляет дочь, а две сестры тихо о чём-то беседуют.

Императрица обняла дочь за плечи, и Фэн Фуду прижалась к её груди.

— Правитель не должен сомневаться в себе, — сказала она серьезно.

Фэн Фуду промолчала, прижавшись к матери.