Глава 1. Первая встреча (Часть 2)

—

Сюй Ханьюй серьёзно ответила:

— В моей семье есть правило: лучше быть женой крестьянина, чем наложницей богача. Господину лучше не настаивать.

Девушка отказывала вежливо и аргументированно, не теряя достоинства. Толпа одобрительно загудела. Зевак стало ещё больше, чем прежде, они полностью запрудили узкую тропинку.

Се Фэй с нетерпением натянул поводья. Его конь Читу Ма, словно чувствуя настроение хозяина, фыркал, выпуская клубы белого пара, и несколько раз порывался прорваться сквозь толпу к охотничьим угодьям.

Даже если эта девушка у дороги была прекрасна как небесная фея, она не могла привлечь взгляда господина Се. А судьба девушки, которую вот-вот могли силой увести, какое ему до этого дело?

Терпение Се Фэя достигло предела. Он уже собирался махнуть рукой, приказывая страже расчистить путь, как вдруг до его ушей донеслись слова девушки:

— Я слышала, что Цзянчжоу находится под управлением армии Се, что здесь царит порядок и нравы просты. Великий Сыма Се даже издал несколько указов, среди которых есть и запрет на унижение женщин. Господин игнорирует это или сознательно нарушает закон?

— Ха, какое мне дело до правил семьи Се…

— Ах, господин так смел! Видимо, ваша семья из знатного рода, раз даже армия Се вам не указ, — похвала Сюй Ханьюй не успела слететь с её губ, как она с лёгкой насмешкой добавила: — Или же господин храбрится только передо мной, а перед людьми семьи Се способен лишь кланяться и лебезить, служить верой и правдой?

Лю Юцай, не отличавшийся хитростью, поддался на провокацию.

— Хмф, что за вздор несёт девица! Эта семья Се — всего лишь выходцы из грязи. Когда мои предки получали титулы хоу и становились первыми министрами, предки Се неизвестно где побирались. Как они могут сравниться с моей семьёй Лю, поколениями носившей шпильки и кисти чиновников? Они годятся разве что ноги мне вытирать… Ай!

Лю Юцай не успел договорить свою хвастливую речь, как сзади его ударил длинный кнут, мгновенно оставив кровавый след.

Подумать только, Лю Юцай, такой изнеженный и избалованный, никогда не знавший лишений, как он мог вынести такую боль? Он тут же завопил.

Ситуация мгновенно изменилась. Все вытянули шеи, чтобы увидеть, какой праведник наконец вмешался и проучил этого негодяя.

Прибывшим оказался юноша лет шестнадцати-семнадцати, одетый в тёмную одежду стиля хуфу, верхом на великолепном красном коне, с длинным кнутом в руке. Его вид был внушительным и героическим. Если бы не лёгкий оттенок жестокости во взгляде, вызывавший страх, он вполне соответствовал бы образу юного героя из народных сказаний.

Что ещё поразительнее, так это внешность юноши. Он ничуть не уступал в красоте той девушке, но при этом не выглядел женственным. Его статная фигура и благородный вид вполне заслуживали «Оды Пань Аню», под стать «Оде богине реки Ло».

— Ты… ты… — Лю Юцай упал на землю и, указывая на Се Фэя, долго не мог вымолвить ни слова.

Только что Лю Юцай был полон спеси, а теперь стал нем как рыба, не в силах выдавить ни звука.

Рядом стояли и другие сыновья чиновников. Узнав юношу, они ахнули от неожиданности. Лёгок на помине! Прибывшим оказался не кто иной, как второй молодой господин семьи Се — Се Фэй.

Се Фэй? В Цзянчжоу мало кто не слышал этого имени. Если Лю Юцай был обычным избалованным бездельником, то Се Фэй был прародителем всех бездельников.

В последние годы имя Се Фэя стало самым действенным средством, чтобы успокоить плачущих детей в Цзянчжоу.

Лю Юцай был силён только на словах и вёл себя непристойно, но на деле был пустышкой, не способной на серьёзные поступки. Се Фэй же был другим. Он овладел боевыми искусствами, но обладал непредсказуемым и жестоким нравом.

Несколько лет назад он побывал с отцом на полях сражений, и его свирепость лишь усилилась. В Цзянчжоу он привык ходить с гордо поднятой головой. Если кому-то не повезло попасть под его горячую руку, удар кнута мог стоить половины жизни.

Мелкий бес встретил Яму (царя ада). Разве мог Лю Юцай рассчитывать на хороший исход?

— Повтори, что ты только что сказал, — Се Фэй смотрел сверху вниз на валявшегося в грязи Лю Юцая. Его голос был холоден, но властен, словно у небожителя.

Какой там небожитель, это был настоящий бог смерти!

Лю Юцай проклинал свою неудачу. Он всего лишь хотел похвастаться перед девицей, произвести впечатление, но кто бы мог подумать, что он накличет этого Яму.

Однако он не мог сразу потерять лицо. В конце концов, его отец был главой администрации Цзянчжоу. Он полагал, что Се Фэй не посмеет с ним что-то сделать.

— Брат Се, это недоразумение, недоразумение… Чего стоите? Быстро поднимите меня! — Слуги Лю Юцая, остолбеневшие от страха перед Се Фэем, наконец опомнились и бросились помогать хозяину.

Земля после дождя была скользкой. Лю Юцай с трудом встал на ноги, но Се Фэй снова ударил кнутом, и тот опять упал.

— Се Фэй, не переходи границ! — возмущённо крикнул Лю Юцай. Даже у глиняной фигурки есть толика гнева.

— Пффф, — Сюй Ханьюй не удержалась от смешка, видимо, позабавленная комичным видом Лю Юцая. Вслед за ней засмеялись и многие на берегу.

— Ты, мерзавка, чего смеёшься! — Лю Юцай побагровел от ярости и разразился бранью.

Сюй Ханьюй перестала смеяться и холодно сказала:

— Я просто вспомнила, как господин только что говорил, что люди семьи Се годятся лишь вытирать вам ноги. Сейчас ноги господина как раз испачкались, не знаю уж, кого вы позовёте их вытирать.

— Ты врёшь! Я… я не это имел в виду! — Лю Юцай похолодел от страха и поспешно попытался объясниться.

— Если ног не будет, они и не испачкаются, — Се Фэй скривил губы, его лицо немного разгладилось. Стоявший рядом стражник, не дожидаясь приказа, выхватил меч и одним движением перерезал Лю Юцаю сухожилия на ногах.

Мгновение назад толпа зевак жаждала, чтобы явился какой-нибудь праведник и проучил негодяя, пристававшего к девушке. Но теперь, слыша душераздирающие крики, никто не осмеливался одобрительно вскрикнуть. Всех охватил леденящий ужас, и репутация Се Фэя как Ямы обрела для них вполне конкретные черты.

Се Фэй лениво развернулся. Его равнодушный взгляд скользнул по Сюй Ханьюй, затем он взмахнул кнутом и поскакал вперёд. По пути никто больше не смел преграждать ему дорогу, все поспешно расступались.

Сюй Ханьюй смотрела вслед этому жестокому юноше, но в мыслях у неё был его мимолётный взгляд перед уходом. Цзю Гэ не ошиблась, у него действительно были невероятно красивые глаза цвета персика.

Затем она вспомнила последнее письмо Цзю Гэ, в котором было лишь одно слово — «ненависть». Её сердце постепенно ожесточилось.