Глава 6. Побег (Часть 2)

Сидя в повозке, Ифэй плакала все горше. Прощание с Лю Цзя было лишь поводом. Она думала о том, что нефритовая подвеска не смогла ей помочь, что она застряла в этой эпохе, где мужчины главенствуют над женщинами, и неизвестно, не случится ли с ней снова что-то вроде истории с князем Гуанъяном. И не всегда найдется такой простодушный принц, чтобы помочь ей.

Она представляла, как беспокоятся родители из-за ее исчезновения, как Сяоюнь со своим вспыльчивым характером, наверное, сходит с ума от тревоги. А ее мечта о балете… теперь она не сможет ее осуществить. Снова и снова прокручивая эти мысли, она чувствовала, как горечь подступает к сердцу, и слезы текли не переставая всю дорогу.

Такой долгий плач напугал сидевшую рядом Хэдэ.

— Сестрица, не расстраивайся так сильно. Ты не хотела выходить замуж за князя Гуанъяна, и мы ведь сбежали. Я знаю, тебе жаль расставаться с наследным принцем. Хотя он и помог нам выбраться из города, для него это было сущим пустяком. К тому же вы знакомы всего несколько часов, не стоит так убиваться из-за него, правда? В крайнем случае, когда он унаследует престол, ты сможешь приехать навестить его.

— Нет, не поэтому, не поэтому… — Ифэй продолжала всхлипывать, не в силах назвать истинную причину, лишь повторяя, что дело не в этом.

Хэдэ же показалось, что она угадала причину ее слез, но та просто упрямо не признается. Утешив ее парой фраз, Хэдэ больше ничего не говорила, лишь с сожалением думала о тех сундуках с добром, из которых не удалось унести побольше.

Фэн Ваньцзинь сидел впереди, правил повозкой, внимательно осматриваясь по сторонам, опасаясь погони, и прислушивался к разговору дочерей в повозке. Он мысленно вздыхал: сегодняшнее происшествие — настоящая удача. Если бы не находчивость, смелость и внимательность Ифэй, его могли бы просто убить, и все было бы напрасно.

Раз уж им помог знатный человек, он надеялся, что эта головная боль с замужеством закончилась. В княжестве Гуанъян оставаться больше нельзя.

Но куда же бежать? Куда податься?

Каждый думал о своем, и все трое замолчали. Дорога была спокойной — ни стражи, ни разбойников.

Ифэй, устав плакать, задремала.

Проснувшись, она обнаружила, что повозка остановилась, а Хэдэ в ней нет.

Сердце екнуло: неужели их перехватили? Она тут же откинула занавеску и выпрыгнула наружу.

Повозка стояла в лесу. Лошадь, опустив голову, лениво щипала траву, время от времени мотая головой и фыркая.

Небо только начинало светлеть. В лесу стоял легкий туман, и чуть поодаль уже ничего не было видно.

Ифэй огляделась по сторонам, но не увидела ни Хэдэ, ни Фэн Ваньцзиня, и забеспокоилась о них.

Она и сама не заметила, когда начала относиться к ним как к родным, перестав видеть в них лишь опору и средство для достижения своих целей, как в самом начале.

Она не решалась отходить далеко, боясь заблудиться в лесу, поэтому просто прислонилась к повозке и стала ждать.

Первой вернулась Хэдэ. Увидев, что Ифэй проснулась, она поддразнила ее:

— Сестрица, вчера ты плакала так, что это уже не «красавица в слезах», а просто «умывалась слезами». Только вот умылась не начисто, следы еще остались.

Услышав это, Ифэй тут же покраснела и подняла руку, чтобы вытереть лицо, но Хэдэ со смехом добавила:

— Теперь уже поздно вытирать, я все видела. Не три, пойдем со мной, там ручей есть, умойся.

«Все-таки в древности хорошо — экология отличная, повсюду леса, ручьи, и вода в них чистая и сладкая», — подумав об этом, Ифэй почувствовала, что настроение немного улучшилось.

Ифэй умылась, а Хэдэ подошла помочь ей расчесать волосы.

— Сестрица, какие у тебя красивые волосы! Черные, густые… Если бы они были еще длиннее, все женщины Поднебесной умерли бы от зависти, глядя только на твои волосы, — искренне восхитилась Хэдэ.

Ифэй вспомнила, как дома всегда пользовалась кондиционером после мытья головы, и волосы становились гладкими и шелковистыми.

А теперь? После мытья водой, без какого-либо аналога кондиционера, волосы, хоть и оставались черными, уже не блестели и не были такими гладкими. Она снова немного расстроилась.

Раньше, в княжеской усадьбе, из-за их статуса, служанки всегда расчесывали ей волосы водой, настоянной на каких-то древесных стружках, чтобы закрепить их и уложить в высокую прическу.

Теперь же, когда они сбежали и снова стали простолюдинками, нельзя было привлекать к себе внимание, приходилось просто заплетать волосы в длинную косу.

Закончив умываться и причесываться, они вернулись к повозке, где их уже ждал Фэн Ваньцзинь.

— Садитесь в повозку, — ровным голосом сказал он. — Скоро доберемся до Иньсяна. Здесь нельзя долго оставаться. Хотя погони из княжеского дворца пока нет, пока мы не покинем пределы Гуанъяна, мы в опасности. Княжество Чжуншань ближе всего, отправимся сначала туда. Вы обе слишком похожи, появляться вместе перед людьми — значит привлекать лишнее внимание. В дороге старайтесь не показываться на людях без нужды. Я сам обо всем позабочусь. Будьте осторожны.

Ифэй при мысли о том, что снова придется трястись в этой ужасной повозке, мысленно застонала. Эти древние повозки — настоящая пытка! Колеса деревянные, мало того что не идеально круглые, так еще и без какой-либо системы амортизации. Дороги неровные, да и то хорошо, если они вообще есть. Лошади не нужно было даже бежать галопом, достаточно было легкой рыси, чтобы вытрясти всю душу. Вчера вечером она была слишком напряжена из-за побега и устала от слез, иначе ни за что бы не поверила, что смогла уснуть.

Последствия не заставили себя ждать — теперь у нее болело все тело. Если ехать так дальше, она просто развалится на части. Но жалобы жалобами, а в повозку садиться было надо.

Так прошло еще два дня. Миновав Лянсян в Гуанъяне, они едва добрались до уезда Чжосянь.

Это было уже за пределами Гуанъяна, на землях области Чжо.

Снова увидев город, Ифэй обрадовалась донельзя и наотрез отказалась ехать дальше, как бы Фэн Ваньцзинь ее ни уговаривал потерпеть — мол, это слишком близко к Гуанъяну, нужно добраться хотя бы до Чжуншаня.

Ифэй не слушала.

— Вот уже несколько дней нет никакой погони. Мы же уже покинули Гуанъян, ничего не случится! Батюшка, давай отдохнем несколько дней, а потом поедем дальше. У меня спина вот-вот переломится от тряски, — взмолилась она. Хэдэ рядом тоже скорчила страдальческую гримасу.

Глядя на жалобные лица дочерей, Фэн Ваньцзинь смягчился. Он нашел постоялый двор, и они остановились там.

Ифэй давно хотела поближе познакомиться с бытом и нравами древности. До этого она была заперта в том дворике, а потом они все время бежали, и она ничего не видела.

Как только они устроились, любопытство взяло верх — ей захотелось погулять по улицам, насладиться атмосферой древнего города.

Чтобы не привлекать к себе слишком много внимания, она наотрез отказалась идти гулять вместе с Хэдэ. Фэн Ваньцзинь беспокоился отпускать ее одну. В итоге договорились так: Хэдэ останется на постоялом дворе, а Фэн Ваньцзинь пойдет с Ифэй.

Ифэй была не в восторге — от этого ненамного лучше. Ее «батюшка» был так красив и элегантен, что на него заглядывались и мужчины, и женщины. Внимания все равно будет много.

Тогда ей в голову пришла идея — замаскироваться.

Но она не владела «искусством изменения внешности». Как же замаскироваться?

Она вспомнила героиню одного рассказа из «Ляо Чжая» — красавицу, которую все считали уродливой из-за большого черного родимого пятна на лице.

Точно, тушь! Этот способ прост и доступен.

Она нашла тушь, обмакнула в нее тряпочку и начала мазать себе одну половину лица вокруг глаза, пока две трети этой половины не покрылись «черным родимым пятном».

Фэн Ваньцзиню рисовать такое же пятно было бы странно, поэтому он смешал тушь с мукой и налепил себе на лицо «оспины».

Закончив приготовления, Ифэй и Фэн Ваньцзинь вышли на улицу, и эффект не заставил себя ждать.

Одна половина ее лица была нормальной. Люди, взглянув на нее, сначала поражались красоте, но потом, увидев все лицо целиком, отводили взгляд. Это был эффект контраста: невероятная красота и невероятное уродство на одном лице производили слишком сильное впечатление.

Прохожие сочувственно вздыхали, глядя на них двоих, которые должны были быть такими красивыми.