Глава 17: Чувства учёного (исправлено)

Чжу Сяотянь знала, что, если заложить вещь без права выкупа, цена будет значительно ниже.

Шпилька была сделана из отличного нефрита — молочно-белого с зеленоватыми прожилками, образующими красивый узор, похожий на облака.

В её мире такой нефрит стоил бы несколько тысяч.

— Даю один лянь серебра.

— Этого мало. Дядюшка Чжан на рынке продавал шпильку меньше и хуже этой за пять ляней.

С этими словами Чжу Сяотянь сжала шпильку в руке.

— Ладно, два ляня. Ты же закладываешь вещь, а не продаёшь. Цена должна быть ниже.

— Хе-хе, господин, не пытайтесь меня обмануть. Я знаю, что эта шпилька стоит дорого. Даже у благородных дам, которые покупают у нас книги, редко бывают такие красивые шпильки. Если не дадите мне хорошую цену, я не буду её закладывать. Оставлю себе, на приданое. Отличный подарок для будущей жены.

Чжу Сяотянь хихикнула и направилась к выходу.

— Эй, эй, постой, парень! Сколько же ты хочешь?

— Десять ляней! Ни вэнем меньше.

Хозяин рассмеялся и, потрепав её по голове, сказал: — Ну ты даёшь! Заломил цену в пять раз выше!

— Я считаю, что она того стоит. Это хорошая вещь, она стоит больше десяти ляней!

— Ладно, пусть будет десять.

Чжу Сяотянь удивлённо посмотрела на него.

— Правда?

— Конечно, правда.

— Ой, продешевил!

Хозяин, улыбаясь, взял у неё шпильку и начал выписывать квитанцию.

— Сам назвал цену. Теперь, даже если продешевил, придётся отдать. Парень, ты, наверное, очень нуждаешься в деньгах, раз такую цену заломил?

— Конечно, нуждаюсь. Есть нечего. Иначе зачем бы я её закладывал? Лучше бы оставил на приданое…

— Ладно, хватит мечтать о жене. Вот твоя квитанция и деньги.

Хозяин протянул ей квитанцию и пять серебряных слитков.

Каждый по два ляня, итого десять.

Выйдя из ломбарда, Чжу Сяотянь, напевая, вернулась в книжную лавку.

В эту эпоху, когда торговля была ещё не очень развита, метод Чжу Сяотянь сработал.

Не прошло и двух недель, как всего за семь дней они заработали десять ляней серебра.

В те времена единственным способом добиться успеха были государственные экзамены.

Поэтому все более-менее состоятельные семьи отправляли своих сыновей учиться, надеясь, что однажды они смогут сдать экзамены и получить учёную степень.

Книги в лавке стали хорошо продаваться, потому что советы У Цзюньцзю оказались действительно полезными и пользовались большой популярностью среди учащихся.

Наконец настал день весенних экзаменов.

У Цзюньцзю позавтракал, собрал все необходимые вещи и, видя, что время ещё есть, не спешил уходить.

— Сяотянь, ты правда осталась без крова?

Чжу Сяотянь, держа в руках коробку с письменными принадлежностями («четыре сокровища кабинета»), прошла в лавку.

Поставив коробку на прилавок и открыв дверь, она ответила: — Да, мои родители умерли. Я продала наш дом и землю, похоронила их, а на оставшиеся деньги приехала к тёте. Но оказалось, что они переехали.

За это время она придумала себе правдоподобную историю и, постоянно повторяя её, почти сама поверила в то, что она — бедная сирота, которая приехала к родственникам, но не нашла их.

— И… ты будешь искать свою тётю?

— Конечно, буду. Как только накоплю достаточно денег, сразу отправлюсь на её поиски. Я узнала, что они, кажется, переехали в соседний город Сучжоу. Это недалеко отсюда.

У Цзюньцзю молчал. Он смотрел на её хрупкую фигурку и чувствовал, как щемит сердце.

Она всё-таки уйдёт…

— Сяотянь, ты можешь… не спешить… То есть, я хотел сказать… ты можешь… остаться здесь…

— А? Вы шутите, господин У? После весенних экзаменов, если вы получите степень цзиньши, вы станете чиновником. А если даже не получите, то вам, как сюцаю, всё равно найдут должность. Тогда вы закроете лавку. А у меня есть деньги, которые я выручила в ломбарде, и ваше жалованье. Мне хватит, чтобы добраться до Сучжоу. Не волнуйтесь.

Видя, как серьёзно она говорит о своём отъезде, У Цзюньцзю вдруг разозлился и не захотел больше её слушать.

Он схватил её и прижал к себе.

На большее он не решился. Всё-таки он был мужчиной, а она — женщиной. Только потому, что сейчас в лавке никого не было, он позволил себе такую вольность.

— Я говорю, ты можешь остаться. Вернее, я хочу, чтобы ты осталась навсегда. Даже если я закрою лавку, я смогу тебя обеспечить!

Что? Что происходит?

Чжу Сяотянь застыла в его объятиях, не зная, как реагировать.

Он что, делает ей предложение? Предложение девушке, с которой знаком всего месяц?

Он ведь даже не знает, кто она такая.

Как он может говорить о женитьбе?

— Г-господин У… вы…

— Сяотянь… ты согласна?

У Цзюньцзю крепко обнимал её. Сердце билось так сильно, что они оба слышали его стук.

Его лицо и уши пылали, но ему всё равно было мало.

Он хотел её поцеловать. Каждый раз, когда он слышал её звонкий голос и видел её алые губы, ему хотелось её поцеловать.

Но он не мог себе этого позволить. Он хотел жениться на ней по всем правилам.

— Господин У… вам пора…

Чжу Сяотянь, увидев на прилавке коробку с письменными принадлежностями, наконец нашла способ выйти из неловкого положения.

Этот У Цзюньцзю был хорошим человеком: добрый, умный, целеустремлённый, ответственный, да ещё и красивый. Настоящий идеал.

Но она не могла оставаться в столице.

Она всё лучше чувствовала это тело и научилась управлять внутренней силой.

Она обнаружила, что, если сосредоточиться, её чувства обостряются до невероятного уровня.

И за это время она поняла, что за ней постоянно следят!

Поэтому она решила, что Нанкин — не то место, где стоит задерживаться.

Ей нужно бежать. Тот мужчина-демон произвёл на неё слишком сильное впечатление. Она не верила, что сможет долго скрываться от него в столице.

Кто знает, какую роль сыграла предыдущая хозяйка этого тела в том покушении.

У Цзюньцзю отпустил её и, заглянув ей в глаза, нежно сказал: — Тогда я пойду. Ты можешь не отвечать сейчас. Скажешь, когда я вернусь с экзаменов.

Его взгляд был таким тёплым, что она чуть не растаяла. Отказать ему казалось просто бесчеловечным…

— Хорошо, идите. И постарайтесь сдать экзамены. Десять лет учёбы — это не шутка. Не позволяйте ничему отвлекать вас.

— Хорошо. Я получу степень цзиньши и подарю её тебе.

Чжу Сяотянь опустила глаза, подумав: «Какое мне дело до твоих экзаменов?»

Но вслух она этого не сказала. Всё-таки он был самым добрым человеком, которого она встретила с тех пор, как попала в этот мир. Она искренне желала ему успеха.

— Хорошо, идите. Я буду ждать вашего триумфа.

— Хорошо, я пошёл.

С большим трудом У Цзюньцзю сдержался и не обнял её снова. Он боялся, что, если обнимет, то уже не сможет уйти.

Она сказала, что будет ждать его. Значит ли это, что она согласна?

Может, она не сказала ему «да» прямо сейчас, потому что не хотела отвлекать его от экзаменов?

Конечно, так и есть!

У Цзюньцзю, довольный своими выводами, уверенно зашагал в сторону экзаменационного зала.