Глава 2 (Часть 1)

— Дядя, этот брелок с пандой для дедушки, — Моли протянула Ши Хуайжэню бумажный пакет. — Дедушка любит Туан Туана и Юань Юань.

— Правда? — он принял подарок. — Дедушка будет очень рад.

Моли улыбнулась, но вдруг зевнула.

— Птичка устала? — с нежностью спросил он.

— Она слишком возбуждена, вчера плохо спала, — нахмурившись, сказала Вань Цзясян дочери. — Мама же просила тебя лечь пораньше.

— Дети есть дети, — улыбнулся Ши Хуайжэнь. — Когда я был маленьким, то тоже не мог уснуть всю ночь перед поездкой на экскурсию.

— Дядя, — Моли потянула его за руку, капризно прося, — у Птички ножки болят.

Вань Цзясян оторопела, глядя, как дочь строит из себя несчастную перед Ши Хуайжэнем.

— Я же говорила тебе надеть кеды! — строго сказала она.

Моли крепко держалась за руку дяди, изображая обиду и жалость.

— Хочешь, дядя тебя понесет? — спросил Ши Хуайжэнь, погладив её по голове.

— Да! — она тут же просияла.

— Вань Моли, ты слишком избалована! — Вань Цзясян произнесла полное имя дочери, что обычно означало, что она действительно рассержена.

Такое случалось нечасто, поэтому, услышав, как мама называет её полным именем, Моли забеспокоилась.

— Это дядя предложил меня понести!

— Ты же обещала, что не будешь жаловаться на боль в ногах.

— Я и не жалуюсь на боль! Я сказала, что ноги устали…

— Чт…

— Пф! — Ши Хуайжэнь не смог сдержать смех. — Вы, мать с дочерью, просто чудо!

Вань Цзясян покраснела и, посмотрев на него, не смогла вымолвить ни слова.

— Она же маленькая, — со смехом вздохнул он. — Пусть иногда покапризничает.

Что он такое говорит? Он что, пытается вмешиваться в её методы воспитания? У неё есть свои принципы, касающиеся воспитания ребенка! — с раздражением подумала Вань Цзясян.

— Возьмите, пожалуйста, — вдруг сказал он, протягивая ей свою рубашку.

Она на мгновение опешила, но послушно взяла рубашку.

Затем он присел и сказал:

— Птичка, давай, дядя тебя понесет.

— Ура! — Моли обрадовалась, обхватила его за плечи и, словно маленькая обезьянка, вскочила ему на спину.

Ши Хуайжэнь поднял её, повернулся и с улыбкой посмотрел на Вань Цзясян.

— Пойдёмте.

Вань Цзясян очень хотела сказать ему: «Пожалуйста, не балуйте мою дочь!», но, глядя на то, как он несёт Птичку на спине, а та, обнимая его за шею, сияет от счастья… Да, это была настоящая картина, очень красивая картина.

В детстве она мечтала, чтобы отец вот так носил её на спине, но он всегда шел далеко впереди, и ей приходилось догонять его. Она так и не получила отцовской любви, и теперь её дочь, словно под каким-то проклятием, тоже была её лишена.

Неужели есть вещи, которые ей, как матери, не под силу?

Птичка никогда не заговаривала о своем отце. Неужели она, как и Вань Цзясян в детстве, мечтала об отце?

Если бы отцом Птички был Ши Хуайжэнь, то…

— Мамочка! Быстрее! — Моли обернулась и помахала матери рукой.

Вань Цзясян пришла в себя и поспешила за ними.

Когда она почти догнала Ши Хуайжэня, он повернулся и с улыбкой посмотрел на неё.

— Что, у тебя тоже ноги устали?

Встретившись с его взглядом, она почувствовала, как у неё забилось сердце, и тут же отвела глаза, осознав, как быстро бьётся её пульс.

Вань Цзясян, о чем ты думаешь? О чем ты только что думала?! — она корила себя.

Из-за того, что Моли настояла на посещении зоомагазина, чтобы посмотреть на собачек, они отправились в обратный путь только с наступлением темноты.

Моли очень устала. В автобусе Ши Хуайжэнь посадил её к себе на колени. Когда они пересаживались, он нёс её на спине. Всю дорогу он был в хорошем настроении, словно это доставляло ему удовольствие.

Автобус остановился на остановке «Район Счастья». Они вышли и не спеша пошли домой.

Моли уснула у него на спине, и слюна стекала ему на плечо.

— Извините… — смущенно сказала Вань Цзясян. — Вы, наверное, очень устали, неся её на спине. Я…

— Ничего страшного, — перебил её Ши Хуайжэнь, улыбаясь. — Разве Птичка такая тяжелая?

— Но…

— Не извиняйтесь. Мне нравится Птичка, — он говорил тихо и медленно, словно боясь разбудить Моли.

— Вы хотите, как Хуайчжи, работать воспитателем в детском саду?

— Неплохая идея, — он улыбнулся. — Есть ли работа лучше, чем играть с детьми? — Общаться с непослушными детьми всё же лучше, чем иметь дело со сложными и коварными взрослыми.

— Вы не представляете, какие сейчас дети бывают капризные. — Он, должно быть, мало общался с детьми, раз не знал, что бывают такие маленькие монстры, которых хочется отправить на Северный полюс. Сын её начальника был именно таким.

— Птичка — замечательный ребенок. Мои родители и Хуайчжи от неё в восторге. — Ещё до того, как Ши Хуайжэнь познакомился с ними, он много слышал о них от своей семьи. Именно поэтому, когда он впервые увидел Вань Цзясян и Моли, у него возникло ощущение, что они давно знакомы.

— Она просто умеет располагать к себе людей.

— Это заслуга её мамы, которая так хорошо её воспитала, — засмеялся он.

— Вы меня хвалите или подшучиваете?

Он не ответил прямо на её вопрос, а сменил тему.

— Честно говоря, Птичка совсем на вас не похожа. — Она задумалась. Он говорил о внешности или о характере?

— Птичка наивная и милая, она никому не делает зла. Где бы она ни была, с кем бы ни встретилась, она сразу же находит общий язык и легко вливается в коллектив. А вы… — он пристально посмотрел на неё. — Вы вся в колючках.

Вань Цзясян, словно уязвленная, нахмурилась и промолчала.

— Вот, опять вы сердитесь, — заметил он.

— Я не сержусь! — возразила она.

— Сердитесь, сердитесь, — он улыбнулся и покачал головой.

Вань Цзясян втайне удивилась. Что происходит? Почему рядом с ним её эмоции так бурлят? Он для неё никто: ни сын родителей Ши, ни брат Хуайчжи, ни ученик учительницы Чэнь.

Но почему же тогда этот «никто» так влияет на её настроение?

— Можно задать вам один вопрос? — на его лице по-прежнему играла спокойная улыбка.

Она посмотрела на него, не отвечая ни да, ни нет.

— Вы меня не любите?

Она сердито посмотрела на него.

— Вы только сейчас это поняли?

Он ничуть не расстроился и не обиделся, а лишь с улыбкой спросил:

— Почему?