Выбор жениха (Часть 1)

Хо Чанге провела день, отдыхая в боковом зале. К ужину император вновь пригласил ее в главный зал дворца Юнпин, где она разделила трапезу с императрицей и двумя ее законными сыновьями.

На следующее утро она отправилась в главный зал императрицы для утреннего приветствия и чаепития, подарив ей привезенную с Севера нефритовую статуэтку Будды. Вернувшись в боковой зал, она вместе с Су Мэй и Нань Янь принялась изучать правила этикета, попутно непринужденно болтая с Нань Янь.

Нань Янь уже перешагнула двадцатилетний рубеж и считалась старожилом во дворце. Обычных служанок через четыре-пять лет отпускали из дворца, но у Нань Янь особых надежд на это не было. Она была потомственной служанкой, привезенной императрицей из ее родной резиденции, и если не удостоится особой милости императрицы, ей предстояло служить ей до конца жизни.

— Что любит второй принц? А третий и четвертый принцы? — Хо Чанге, изображая наивность, пыталась выведать у нее информацию. — Мать четвертого принца ведь госпожа Ли Пин? А что любит госпожа Ли Пин? А другие госпожи из разных дворцов? Я привезла из дома подарки, но так и не решилась их вручить, боюсь, как бы меня не засмеяли. В конце концов, не все так добры и сострадательны ко мне, как Ее Величество Императрица…

Северная Граница не была местом, где придавали большое значение сложным церемониям. В прошлой жизни Хо Чанге, приехав в столицу, сразу вышла замуж, и ее статус мгновенно поднялся на две ступени. Те немногие правила, которым она тогда научилась, сильно отличались от нынешних. Она и так терпеть не могла все эти формальности, и вскоре ее охватило раздражение, но приходилось сдерживаться и слепо подражать.

— Все эти принцы — люди не мелочные. Второй принц очень любит старинные книги и коллекции; третий принц… у него никогда не было особых предпочтений, подарите ему коробку хорошего чая — не ошибетесь; четвертый принц особенно ценит музыкальные инструменты и ноты. А госпожа Ли Пин… — Нань Янь с улыбкой ответила ей, понимая ее скрытые намерения. Она не стала упрекать ее за то, что та учит правила вполуха, и отвечала почтительно и подробно, не упуская мелочей, отчего казалась особенно честной и надежной. Неторопливо она продолжила: — …уже много лет соблюдает вегетарианский пост. Если у княжны осталась еще одна нефритовая статуэтка Гуаньинь, это будет лучший подарок. Что касается других дворцов…

Нань Янь подробно рассказала о предпочтениях наложниц из разных дворцов, зная их как свои пять пальцев. Лишь упоминая пятого принца Лянь Сюня, она затруднилась, сказав, что его вкусы непостоянны и часто меняются, и даже ее родная младшая сестра, выросшая вместе с ним, не может разгадать его мысли.

Хо Чанге все запомнила и велела Су Мэй, следуя указаниям Нань Янь, приготовить подарочные коробки для каждого дворца. Затем она попросила Нань Янь сопроводить Су Мэй, чтобы разнести подарки. Сама же взяла корм для рыб и, присев на корточки у пруда во дворе под галереей, принялась кормить рыбок.

Когда Су Мэй вернулась, прошла уже большая часть дня. Закат был в самом разгаре, небо окрасилось в теплые оранжево-красные тона.

Хо Чанге, не меняя позы, словно невзначай тихо спросила ее:

— Ну как?

Су Мэй огляделась — вокруг никого не было. Дворцовые служанки были заняты приготовлением ужина. Нань Янь, уставшая за полдня, ушла на кухню попить воды. Инь Пин хоть и стояла на страже во дворе, но находилась довольно далеко. Тогда Су Мэй тоже шепотом ответила Хо Чанге:

— Со всеми во дворцах повидалась, лица запомнила.

— Вот и хорошо. Если будет возможность общаться, будь повнимательнее, присматривай полезных людей для помощи на будущее. Сможем ли мы вернуться на Север, наполовину зависит от тебя, — Хо Чанге с улыбкой поддразнила ее, отвечая шепотом.

Су Мэй уловила в ее словах похвалу и, лукаво взглянув своими чарующими глазами, покраснела и шутливо упрекнула:

— Иди ты.

Хо Чанге лишь улыбнулась, и улыбка ее была искренней.

Сейчас она была не в том положении, что в прошлой жизни. Живя в глубине дворца, она была ограничена во всем, и доступных ей связей почти не было. Приходилось искать другой путь, разрабатывать новый план. Хотя сейчас было не время для активных действий, нужно было заранее знать, на кого можно положиться и какие связи наладить. Времени у нее оставалось немного.

В последние дни она много думала и пришла к выводу, что надежный путь, возможно, только один: если Лянь Фэнцзюй окажется действительно недостойным императором и в этой жизни снова твердо решит уничтожить семью Хо, и ничего нельзя будет изменить, ей останется только изменить тактику. В конце концов, у Лянь Фэнцзюя было несколько сыновей с разными характерами. Выбрать одного, добродетельного и великодушного, способного принять ее семью Хо, помочь ему взойти на трон и получить в обмен на эту милость несколько лет спокойствия для Северной Границы.

Хо Чанге высыпала остатки корма в пруд, хлопнула в ладоши и, поднявшись, собиралась вернуться с Су Мэй во дворец к ужину, как вдруг увидела, что та прикрывает рот рукавом и смеется, кокетливо и насмешливо:

— Госпожа действительно не выберет себе принца в мужья?

Хо Чанге недоверчиво нахмурилась и искоса взглянула на нее. Су Мэй тут же рассмеялась так, что вся затряслась, и, вспоминая, тихо поддразнила:

— Эти принцы весьма хороши собой, особенно третий принц. Сколько мужчин в трех провинциях Северной Границы, но я никогда не видела такого выдающегося, словно сосна на горном утесе… Да еще и воин! Наверное, напоминает князя в молодости… Эх, не знаю, какой девушке он достанется, жаль.

Эти слова прозвучали так неожиданно, что Хо Чанге на мгновение замерла, несколько раз моргнула и только потом прыснула со смеху:

— …Все-таки на папу он не очень похож, да?

Хо Сюань был человеком, который свободно выражал и радость, и гнев, поэтому и ее воспитал такой же. А Се Чжаонин жил не так уж и свободно.

В прошлой жизни она видела его самым необузданным и дерзким лишь однажды. В выходной день он взял ее покататься на лодке по озеру. На берегу озера в пригороде столицы они увидели дикую лошадь, неизвестно откуда взявшуюся, которая пила воду. Шерсть ее лоснилась и была черной, ноги — сильными и длинными.

Его глаза загорелись, он одним прыжком вскочил на спину лошади, обхватил ее за шею и поскакал, не боясь упасть, словно бесстрашный юноша. Неизвестно, как сильно ему приходилось подавлять свой характер все эти годы, не имея возможности дать ему выход.

Ему тогда было уже двадцать пять или двадцать шесть лет. Сидя на коне, он выглядел одухотворенным, капли пота блестели на солнце. В ярких лучах летнего солнца он уверенно держался на спине вздыбившейся лошади. Его силуэт отражался на сверкающей глади озера, словно излучая свет, совершенно не похожий на его обычную сдержанную элегантность.

Хо Чанге смотрела на него и тоже не могла сдержать улыбку, вспоминая детство в городе на Северной Границе, когда она скакала верхом через реку и пела во весь голос.

Только Се Чжаонин этого не знал. Он подумал, что она наконец-то улыбнулась ему, и издалека погнал коня к ней, полный радостного волнения, его глаза сияли от восторга.

Но не успел он подъехать, как Хо Чанге перестала улыбаться, ее взгляд стал пустым. В одно мгновение словно лето сменилось зимой, и даже небо похолодело…

*****

Прошло еще несколько дней. Легкий снег шел не переставая. Когда Лянь Фэнцзюй не ночевал в главном зале императрицы, он и не вызывал к себе Хо Чанге. Жизнь во дворце текла спокойно, но в столице становилось все холоднее. В день перед Дунчжи на рассвете снова выпал тонкий слой снега.

В Южной Цзинь Дунчжи считался «Зимним праздником». По этому случаю объявляли трехдневный отдых. Чиновники прекращали все дела, аудиенции не проводились. Зато в народе царило оживление: по всему городу устанавливали торговые палатки, образуя длинные улицы, которые сплетались в один огромный шумный рынок.

Хо Чанге несколько дней прилежно учила правила этикета, принимала поздравления и ответные подарки из разных дворцов. Утром она приветствовала императора и императрицу в их покоях. После полуденного отдыха, когда она проснулась, Управление по пошиву одежды прислало человека с новым плащом. Передали, что это приказ Его Величества, который велел юной княжне надеть новую одежду, чтобы вечером пойти с братьями любоваться фонарями.

В столице было не так холодно, как на Северной Границе, поэтому плащ был довольно легким. На огненно-алом фоне шелковой нитью был вышит куст полураскрытых золотых пионов — изящных и прекрасных. Капюшон был оторочен тонким белым мехом, что придавало образу одновременно и кокетливость, и нотку роскоши.

Хо Чанге удивленно ахнула и попросила Су Мэй накинуть ей плащ на плечи. Она радостно кружилась по залу, не переставая восхищаться, — совсем как искренний ребенок.

Все придворные слуги тоже подыгрывали, окружая ее и рассыпаясь в похвалах.

— Юной княжне очень идет красный цвет, — льстиво заметил круглолицый Чжан Ин. — В нашей Южной Цзинь пионы — это узор, который дозволено носить только принцессам.

— Дядюшка Император жалеет меня.