Глава 4. Братская любовь и сыновнее почтение – большая игра (Часть 2)

Старый господин погладил длинную бороду и усмехнулся:

— Хорошо сказано. Будем надеяться, что император запомнит слова старика, будет править милосердно и относиться к народу Поднебесной как к своим детям. Однако, девочка, не думай, что твой пятый брат сможет учить принцев. Принцы намного старше твоего брата.

Услышав это, Ли Юйцин надула губки, нахмурилась и тихо пробормотала:

— Какая жалость.

Старая госпожа, видя радость мужа, поманила Ли Юйцин рукой:

— Иди сюда, сядь рядом с бабушкой.

Этот жест заставил Ян Сюсюань покраснеть от злости. Даже ее Ли Юйфэн не удостаивалась такого обращения. Эта презренная девчонка… Как она так изменилась, упав в воду? Стала такой сообразительной?

Ли Юйцин просияла. Ее лучезарная улыбка была подобна распустившемуся цветку, такой прекрасной, что от нее невозможно было отвести глаз. Ей всего десять лет, какой же она станет, когда вырастет?

Старая госпожа смотрела на нее с растущей симпатией, думая, что эту девочку нужно хорошо воспитать.

Она быстро подошла к старой госпоже и старому господину, слегка присела в реверансе, но не стала протискиваться на мягкую кушетку между ними, а придвинула маленькую табуретку и села у их ног.

— Девочка, почему ты не садишься сюда?

— Мама учила, что детям нельзя слишком нежиться. Нужно закалять волю, быть усердными и выносливыми, только тогда из них вырастут достойные люди, — она указала на кушетку. — Хорошие вещи предназначены для почитания старших.

Ее мягкие слова снова рассмешили старого господина. Лицо Ян Сюсюань мгновенно изменилось. Стоявшая позади нее Ли Юйфэн стиснула зубы и сжала в руке платок, дрожа от гнева. Почему эта ничтожная девчонка удостоилась такой благосклонности старого господина?!

Чжуан Ши взглянула на Ян Сюсюань. Хотя в душе она и чувствовала легкую зависть, но видеть, как та терпит неудачу, было приятно. Все считали Ян Сюсюань доброй и милосердной, но Чжуан Ши знала от Лю Инян о многих ее грязных делишках. Она просто хорошо играла свою роль и умела обманывать старших.

— Ты тоже хочешь стать достойным человеком? Неужели собираешься сдавать экзамены на чжуанъюаня?

— Дедушка смеется надо мной. Я знаю, что девушки не могут сдавать экзамены на чжуанъюаня. Но если я буду хорошо учиться читать и писать, прилежно заниматься вышивкой, игрой на цине, шахматами, каллиграфией и живописью, возможно, я стану первой красавицей и умницей Великой Ци.

— Зачем тебе быть первой красавицей и умницей? Неужели ты хочешь попасть во дворец и стать нян-нян?

— Что? Чтобы стать первой красавицей и умницей, нужно попасть во дворец и стать нян-нян? — Ли Юйцин изогнула тонкие брови и с надеждой посмотрела на старого господина и старую госпожу. Она нерешительно спросила: — Дедушка, бабушка, есть ли способ стать первой красавицей и умницей, но не попадать во дворец?

— Если тебе не нравится быть нян-нян, зачем тогда стремиться к званию первой красавицы и умницы?

— Мама учила меня, что высшее проявление сыновней почтительности — это прославить семью. Мама говорила, что, войдя в семью Ли, нужно всеми силами приумножать ее славу, приносить честь старшим. Если в семье Ли будет первая красавица и умница, дедушка и бабушка наверняка будут очень горды.

Эти слова заставили старого господина хлопнуть в ладоши и рассмеяться.

— Хорошо сказано! Приумножать славу семьи, приносить честь старшим!

Внезапно его взгляд переместился на стоявших внизу Ли Юйминя и Ли Юйсиня. Резко сменив тему, он гневно спросил:

— Даже младшая сестра знает, что нужно всеми силами приумножать славу семьи, а что делаете вы, ее старшие братья? Деретесь, провоцируете друг друга, чуть не лишились жизни! Ладно бы только своей, так вы еще и сестру подвергли опасности! Разве так поступают старшие братья?!

Увидев, что старый господин вернулся к сути дела, Ян Сюсюань вздохнула с облегчением. Она действительно боялась, что Ли Юйцин все испортит, и старый господин простит Ли Юйминя.

Ли Юйминь шагнул вперед, собираясь признать вину, но Ли Юйсинь остановил его. Он повернулся и встретился с улыбающимися глазами Ли Юйсиня, не понимая, какую игру затеяли брат и сестра.

— Четвертый брат, в этом деле виноват младший брат. Старый господин должен наказать меня.

После этих слов Ли Юйсиня в глазах Ян Сюсюань вспыхнул гнев. Что случилось с этим глупцом? Неужели он испугался грозного вида старого господина и, боясь сурового наказания, проглотил всю свою обиду?

Она не верила, что он не злится на Ли Юйминя. На этот раз пострадала даже его драгоценная сестра. Он должен был устроить скандал.

Нахмурившись, Ян Сюсюань быстро изобразила улыбку и вкрадчивым голосом напомнила:

— Пятый Молодой Господин, если у вас есть какие-то обиды, говорите смело. Сейчас здесь старый господин и старая госпожа, они вас рассудят, никто не посмеет вас обидеть.

Ее тон был снисходительным, но взгляд, устремленный на Ли Юйцин и Ли Юйсиня, казалось, извергал пламя, готовое сжечь их заживо.

Ли Юйсинь не испугался ее угроз. Напротив, его глаза засияли, словно драгоценные камни. Он улыбнулся Ян Сюсюань:

— Сюань Инян, у Юйсиня нет обид, только сожаление. В этот раз Юйсинь действительно поступил неправильно, — он повернулся и продолжил, обращаясь к старому господину: — Старый господин, Юйсинь не так учен, как четвертый брат. Если я чего-то не понимаю в учении, мне следует смиренно просить разъяснений, а не спорить с четвертым братом, имея лишь поверхностные знания.

Услышав такой ответ Ли Юйсиня, не только Ян Сюсюань была ошеломлена, но и Ли Юйминь замер в недоумении. Он хочет замять дело? Но… это не в его стиле. Может быть, у него есть какой-то план?

Хотя Ли Юйминь был озадачен, он понимал, что если это дело удастся уладить полюбовно, это будет лучше, чем выносить его на суд старого господина. Получить наказание — это мелочь, но он боялся, что недоброжелатели вмешаются и создадут проблемы, о которых потом придется горько сожалеть.

Ли Юйминь глубоко вздохнул и подыграл ему:

— Докладываю старому господину, нельзя винить во всем пятого брата. Юйминь тоже виноват. В учении разные мнения — это обычное дело. Это Юйминь был слишком упрям.

— Значит, вы обсуждали учение, и когда мнения разошлись, вы начали драться? — Старый господин нахмурил густые брови, явно не веря.

Старая госпожа, увидев это, поспешно подтолкнула Ли Юйцин:

— Цин'эр, расскажи ты. Как твои четвертый и пятый братья так обсуждали, что кто-то оказался в пруду?

Она подумала, что Ли Юйцин еще мала, не слишком образованна, и даже если захочет солгать и обмануть старших, у нее не хватит на это способностей.

Но старая госпожа ошиблась. В прошлой жизни Ли Юйсинь не проявлял усердия в учебе, во всем уступал Ли Юйминю, и наставники в школе часто смеялись над ним и ставили его в пример другим. Из-за этого она часто копировала за брата тексты и писала сочинения. Хотя ее знания нельзя было назвать глубокими, она не уступала ученикам в школе. К тому же, они с братом уже обсудили, что нужно сказать.

Ли Юйцин встала, подошла к старому господину. Ее большие, ясные глаза смотрели с детской невинностью.

— Четвертый брат в тот день у пруда повторял наизусть: «Есть путь к завоеванию Поднебесной: завоюй народ, и тогда завоюешь Поднебесную. Есть путь к завоеванию народа: завоюй его сердце, и тогда завоюешь народ. Есть путь к завоеванию сердца народа: дай ему то, чего он желает, и не делай того, что ему ненавистно».

— Пятый брат услышал и сказал, что это неверно. Он сказал: «Народ Поднебесной ненавидит войну, ненавидит, когда государство собирает налоги и призывает на военную службу. Неужели двор не должен этого делать? Неужели нужно смотреть сложа руки, как варвары вторгаются на наши земли и пожирают границы Великой Ци?»

— Четвертый брат сказал: «Император правит милосердно, умело использует чиновников, поэтому нет алчных и продажных чиновников, которые под разными предлогами вымогают у народа зерно. Если дружить с четырьмя соседними государствами, обмениваться товарами и делить выгоду, то не будет войн, несущих беды народу».

— Пятый брат сказал: «Легко говорить. Мы хотим дружить с другими, но можем ли мы быть уверены, что они тоже хотят дружить с нами? Ты готов делиться выгодой, но откуда ты знаешь, что другая сторона не захочет забрать все себе? Отношения между государствами — это не то, чего можно желать в одностороннем порядке, здесь замешано слишком много интересов».

— Вот так они спорили, слово за слово, все горячее и горячее. Меня это сначала не касалось, но я увидела, что они говорят все громче и громче, испугалась и потянула пятого брата за рукав, чтобы оттащить его. Но я неуклюжая, только все испортила. Споткнулась о камень, потеряла равновесие и упала в пруд.

— Пятый брат увидел это и бросился меня спасать, не подумав, что сам плохо плавает. К счастью, четвертый брат сохранил спокойствие и быстро позвал слуг, чтобы спасти меня и пятого брата. Если бы не четвертый брат… — она прикусила губу и с не утихшим страхом добавила: — Дедушка, в следующий раз я больше не буду такой опрометчивой. Брат тоже меня ругал, сказал, что в таких случаях нужно стоять там, где безопасно.

Слова Ли Юйцин поразили многих. Не говоря уже о Ян Сюсюань, даже Ли Юйминь не мог поверить своим ушам. Она не только полностью его оправдала, но и представила спасителем. Ли Юйминь не мог понять, что случилось с этой маленькой девочкой, которая всегда была с ним на ножах.

Если бы это сказали Ли Юйсинь или Ли Юйминь, старый господин, естественно, не поверил бы ни единому слову. Но когда это сказала маленькая девочка, которая даже не ходила в школу, ему было трудно не поверить.

К тому же, если бы все было так, как утверждала Ян Сюсюань, — что Ли Юйминь пытался навредить брату и сестре… Он не верил, не верил, что такая юная девочка способна ответить добром на зло.

Тем не менее, он решил проверить Ли Юйцин:

— Девочка-то непростая. Услышала один раз и все так ясно запомнила. Твой четвертый брат потратил немало усилий, чтобы выучить этот текст.

Ли Юйцин высунула язык, скорчила рожицу Ли Юйсиню и улыбнулась:

— Пятый брат, мне придется тебя выдать. Не сердись на меня, ладно? Ты сам учил сестру не лгать старшим.

Ли Юйсинь улыбнулся в ответ:

— Выдавай так выдавай. Все равно брат уже готов к наказанию.