Фу Цуншэнь смотрел на Юй Си и не находил слов.
Спустя долгое время он наконец выдавил из себя лишь:
— Не нужно.
Юй Си моргнула. «Это значит, он не собирается меня прощать?»
В её сердце тотчас зародилось отчаяние. Всё кончено. Погибнуть в самом начале пути. Когда деверь вернётся со столичных экзаменов, ей придёт конец.
Слёзы закапали одна за другой. Юй Си слегка приподняла голову и устремила взгляд в небо под углом примерно в сорок пять градусов. «Эта поза достаточно выразительна, не так ли?»
«Деверь, ты видишь мою душевную боль, мою растерянность, моё отчаяние и беспомощность?!»
Фу Цуншэнь: «Неужели в неё вселился злой дух?»
Юй Си и не подозревала о мыслях Фу Цуншэня, иначе её бы точно стошнило кровью от досады.
— Госпожа, второй господин, снег пошёл сильнее, — произнёс охранник, до сих пор остававшийся безмолвным статистом, с ноткой лёгкой печали в голосе. Нельзя же так предаваться унынию, не обращая внимания на то, что происходит вокруг.
В такой-то мороз.
Юй Си гневно зыркнула на охранника. «Я только вошла в образ, деверь, может, уже начал смягчаться, а ты всё испортил! Хмф».
Она была в ярости.
Юй Си надула щёки, и у Фу Цуншэня вдруг зачесались руки.
В следующее мгновение он осознал, о чём только что подумал.
Он неестественно кашлянул.
— Я слышал, впереди есть заброшенный храм. Пойдёмте туда, укроемся от непогоды.
— Ох… — Юй Си смахнула слёзы с лица. «Чёрт, неужели мои слёзы ничего не стоят?»
Втроём они направились к храму. Охранник шёл впереди, прокладывая дорогу. У Юй Си были короткие ноги, и вскоре она отстала от Фу Цуншэня на полшага.
Снег становился всё гуще. Юй Си, то и дело проваливаясь в сугробы, изо всех сил старалась ступать по следам Фу Цуншэня.
Бум!
Фу Цуншэнь внезапно остановился, и Юй Си, не успев среагировать, врезалась ему в спину.
— Ай! — Юй Си схватилась за лоб. «Чёрт, я что, в каменную стену врезалась?..»
Фу Цуншэнь: «…»
— Ты… — Юй Си подняла голову, готовая высказать ему всё, что думает, но, заметив, что он слегка нахмурился, тут же замолчала.
Сейчас нужно завоёвывать его расположение. Если снова его разозлить, всё будет кончено.
Юй Си, «скрепя сердцем», покорно посмотрела на Фу Цуншэня и пролепетала нежным голоском:
— Не больно… совсем не больно…
Ага, как же.
Взгляд Фу Цуншэня был глубоким, а лицо — холодным. «Так, и чем же деверь опять недоволен?»
Когда Фу Цуншэнь отвернулся, Юй Си закатила глаза. «Стоит только пережить это время, дождаться, пока твой гнев утихнет, и тогда — прощай! Птице — вольное небо, рыбе — глубокое море…»
Храм был недалеко, но, несмотря на это, когда они вошли внутрь, все трое были с ног до головы в снегу.
— Найди сухой травы, — приказал Фу Цуншэнь охраннику, а сам расчистил место у подножия ветхой статуи Будды. — Садитесь, — указал он Юй Си. Та от удивления даже растерялась. — Сю-сюда?
— Угу.
— Ты тоже садись. — Едва опустившись, Юй Си тут же вскочила, словно её укололи, сняла с себя лисью накидку и расстелила её на полу. — Садись сюда, тут теплее.
На её миловидном личике сияла улыбка, а в глазах так и светилось откровенное заискивание. Фу Цуншэнь отвёл взгляд.
Юй Си снова закатила глаза. «Какой же он трудный».
Юй Си покорно уселась у статуи, наблюдая, как охранник собирает сухую траву, а Фу Цуншэнь разжигает огонь из нескольких веток.
Снаружи бушевала метель, небо постепенно темнело. Ветхая дверь то и дело хлопала от порывов ветра. Юй Си обхватила колени и, не моргая, смотрела на огонь.
— Гур-р… — Юй Си резко схватилась за живот, и её лицо мгновенно залилось краской.
С самого момента перемещения она только и делала, что бежала за ним, и за всё это время не съела ни крошки. Раньше от напряжения она и не вспоминала о голоде, но теперь, в тишине, он дал о себе знать, и чем больше она о нём думала, тем сильнее он становился.
Охранник беспомощно скривил губы.
— Госпожа, второй господин, мы в глуши, да ещё и в такую погоду… здесь нечего есть.
Юй Си тут же сникла. «Как же завоёвывать его расположение на голодный желудок? Только откроешь рот, а живот предательски заурчит — вся атмосфера будет испорчена».
В глубине глаз Фу Цуншэня промелькнуло сомнение.
Он давно знал свою невестку. Раньше она каждый день вела себя так, будто весь мир ей чем-то обязан, и ни с кем не была любезна.
Но сейчас она вела себя совершенно иначе. Если это была игра, то слишком уж естественная.
— Цзясюй? — немного подумав, Юй Си решила обратиться к деверю по его второму имени. Называть его по имени было бы слишком холодно.
Фу Цуншэнь неохотно откликнулся.
Цзясюй — это второе имя, которое дал ему отец перед смертью. Мало кто его так называл. И теперь, когда оно прозвучало из уст этой бессердечной невестки, это было как-то… неправильно.
— Цзясюй, ты голоден? — Юй Си предположила, что у деверя должна быть с собой еда.
— Нет, — ответил Фу Цуншэнь, совершенно не подыгрывая ей. Юй Си мысленно выругалась, но на её лице по-прежнему было милое и покорное выражение. — Цзясюй, разве ты не берёшь с собой в дорогу еду?
— Беру.
Юй Си мысленно взревела: «Я же так очевидно намекаю, почему ты такой непробиваемый? Неудивительно, что в свои семнадцать ты всё ещё одинок!»
— Невестка, вы мысленно меня ругаете? — уголок губ Фу Цуншэня дрогнул, но Юй Си готова была поклясться, что это была не улыбка.
«Это не я, это неправда, не говори ерунды!»
Юй Си скорчила страдальческую гримасу.
— Цзясюй, я была неправа. Я не хотела выходить замуж за поминальную табличку твоего брата, поэтому срывала злость на тебе…
— Разве вы сами не просили об этом браке? — Фу Цуншэнь вскинул бровь.
Что?!
Юй Си захотелось вытащить из могилы прежнюю владелицу этого тела и хорошенько её отдубасить. «Ты же сама напросилась в эту семью, так какого чёрта ты творила?!»
Юй Си хотелось просто обнять себя и молча расплакаться. «Боже, как теперь из этого выкручиваться?»
— …Тогда я была ослеплена деньгами и безрассудно согласилась. Цзясюй, я была неправа. Я не должна была так с тобой поступать. Теперь я всё осознала… Я хочу… начать всё с чистого листа.
Фу Цуншэнь молча ворошил угли веткой.
Юй Си захлопала ресницами. «Что это значит? Он даже шанса мне не даст?!»
Даже закон даёт право на апелляцию!
— В узелке есть еда, поищите сами, — наконец, совесть в Фу Цуншэне проснулась. Юй Си с облегчением выдохнула. «Слава богу, он ещё не окончательно превратился в злодея. Есть шанс всё исправить».
Юй Си подошла к узелку и, порывшись в нём, наконец «выкопала» со дна бумажный свёрток. От радости она подняла его и воскликнула:
— Цзясюй, Цзясюй, это он, да?
Фу Цуншэнь обернулся, и в следующую секунду его лицо помрачнело.
Юй Си опешила. «А теперь что не так?»
— Невестка… — Фу Цуншэнь заскрипел зубами. — Вы ведь нарочно это делаете, да?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|