Искупление

— Свежие сахарные лепёшки… Горячие, только из котла…

— Старина, миску чаошоу, пожалуйста…

— Будет сделано, гость, подождите немного.

— Чтоб этому небу пусто было! В прошлые годы никогда так холодно не было!

— И не говори…

Внезапно крики уличных торговцев прервал стук копыт — мимо пронеслись два резвых скакуна.

Шлёп… Один из посетителей только-только подцепил палочками пухлый, дымящийся пельмень, но не успел донести его до рта, как тот упал обратно в миску. Прозрачный белый бульон тут же обрызгал ему всё лицо.

— Ай! — мужчина вскрикнул от ожога и едва не подскочил со своего места.

— Смерти ищете?! — прокричал он вслед всадникам, вытирая с лица бульон и не переставая браниться. Но в следующее мгновение что-то с силой ударило его по макушке. — Ой! — удар был что надо. Схватившись за голову, мужчина увидел, что это был серебряный слиток.

— И это вся компенсация? Мне на лекарства не хватит!

Стук копыт постепенно затих вдали. Кто-то из более зорких уже успел узнать всадников.

— Эй, та девушка впереди, это не молодая ли вдовушка из семьи Фу?

— Куда это она направилась с самого утра?

— Хех, а ведь и правда она, — ухмыльнулся его сотрапезник.

— Я слышал, два дня назад второй господин Фу отправился в столицу на экзамены. Так эта вдовушка пожалела ему даже двадцать лянов серебра! Бедняге пришлось в дороге переписывать книги, чтобы заработать себе на жизнь. Ц-ц-ц, ни свёкра, ни свекрови в доме нет, вот она и распоясалась.

— Что ты имеешь в виду? — навострил уши один из слушателей.

Сидевшие рядом тоже отложили палочки и с интересом придвинулись поближе.

— Кхм-кхм, эту историю нужно начать несколько месяцев назад… — рассказчик осушил чашку горячего чая и прочистил горло. — Три поколения назад в семье Фу из нашего города был чиновник первого ранга при дворе. Но потом они поддержали не того наследника в борьбе за трон, и род пришёл в упадок. Только при господине Фу, отце нынешних наследников, семья снова встала на ноги благодаря торговле. Но, видно, судьба была к ним неблагосклонна. В прошлом году господин Фу умер от болезни, а его старший сын, и без того хворый, вскоре последовал за ним…

— Госпожа Фу, потеряв подряд мужа и сына, несколько месяцев назад, уже будучи больной, устроила свадьбу для своего покойного старшего сына. Невестой стала сирота из соседнего города.

— Но старший сын Фу ведь умер? Какая ещё свадьба?

— Эх, так она вышла замуж за поминальную табличку, — мужчина сделал ещё глоток чая. — Вскоре после этого и госпожа Фу скончалась, оставив в поместье молодую вдову и её семнадцатилетнего деверя.

— Вдова-невестка и неженатый деверь… Эта семья Фу… — на лицах слушателей появились похотливые ухмылки.

— Вы не о том подумали, — бросил на них взгляд рассказчик. — Если бы такое случилось, предки Фу в гробах бы перевернулись от гнева.

Он повертел в руках чашку.

— Эта вдовушка росла без отца и матери, потому и характер у неё дерзкий и властный. Пока была жива госпожа Фу, она ещё как-то сдерживалась, но стоило свекрови умереть, как она показала своё истинное лицо. Целыми днями изводит деверя, да и, говорят, не так давно спуталась с кем-то…

— Ц-ц-ц… — раздалось со всех сторон. — И насколько же плохо живётся второму господину Фу?

Мужчина стал загибать пальцы, перечисляя:

— Во всём поместье всего два хозяина. Молодая вдова целыми днями ест мясо и рыбу, отборный белый рис, а второй господин Фу вынужден довольствоваться жидкой кашей и кукурузными булочками вовотоу. А если кто спросит, она язвительно отвечает, что в таком большом доме много расходов, поэтому пайки всем урезали.

— И это ещё не всё, — продолжил он. — Сводный брат сына моей третьей тётушки работает в поместье Фу. Он рассказывал, что вдовушка носит шёлк и парчу, чуть ли не каждые несколько дней заказывает себе новую одежду. А её деверь одну весеннюю рубашку носит до самой поздней осени. И живёт он, кажется, в самом худшем дворе…

— Какая бесстыжая женщина! Подумать только…

Все были поражены. Кто-то спросил:

— Но второму господину Фу скоро исполнится двадцать, почему он не заявит в управу?

— Хм. В управу? — мужчина покачал головой. — Второй господин Фу в двенадцать лет получил степень цзюйжэня. Как думаете, почему он только сейчас едет на столичные экзамены?

Все в недоумении покачали головами.

Мужчина понизил голос:

— Семья Фу в ссоре с уездным начальником, и тот уже много лет строит им козни. Когда-то давно из-за чего-то второго господина Фу даже в тюрьму упрятали. Если бы не богатство семьи и влиятельные родственники в столице, его бы давно из мести лишили звания цзюйжэня.

— Второму господину Фу нельзя допустить никаких проблем перед этими экзаменами, поэтому последние несколько месяцев он всё терпел. Но вот увидите, как только он успешно сдаст экзамены и вернётся, первой, с кем он расправится, будет его невестка-вдовушка.

————

Тем временем Юй Си, хоть и была закутана в лисью шубу, чувствовала, как ледяной ветер пробирается сквозь одежду, отчего её лицо побледнело, а руки так окоченели, что она едва держала поводья.

Ехавший за ней охранник поместья, которому тоже было невмоготу, крикнул, перекрывая ветер:

— Госпожа, мы уже так долго в пути, может, найдём место, где можно укрыться от ветра и немного отдохнуть?

— Нет! — тут же отказалась Юй Си. — Потерпим ещё немного. Второй господин идёт пешком, он не мог уйти далеко.

Охранник беспомощно вздохнул. «Только сейчас вы вспомнили, что он идёт пешком? А где же вы были раньше? Тогда и двадцати лянов серебра пожалели, а теперь несётесь сломя голову. Неужели чтобы ещё больше его унизить?»

Сердце Юй Си бешено колотилось от тревоги. Могла ли она сказать, что так спешит, чтобы «искупить грехи» прежней владелицы тела?

Никто не знал, какую обиду и отчаяние она чувствовала. Какого чёрта, она просто проснулась и обнаружила, что попала в книгу!

Да ладно бы просто попала в книгу, так почему именно в тело бессовестной вдовы, которая издевалась над своим деверем — будущим всемогущим чиновником?

Когда Юй Си осознала всё это, она чуть не перерезала себе горло, чтобы покончить со всем разом.

Только посмотрите, разве то, что творила её предшественница, было по-человечески? Сама — деликатесы, а деверь — несчастные вовотоу. Сама — в шелках, а деверь — в одной и той же рубахе месяцами. Сама целыми днями бездельничает, а как увидит, что деверь усердно занимается, так нарочно опрокинет его скамью. Это же самая настоящая холодная война и физическое насилие!

Даже она, посторонняя, не могла на это смотреть. А когда узнала, что та не дала ему даже двадцати лянов на дорогу, то чуть не умерла на месте.

«Чёрт возьми, ты натворила дел, а мне теперь разгребать! Так изощрённо нарываться на смерть — это надо уметь…»

Никто лучше неё не знал, что этот жалкий сейчас юноша вскоре взлетит по карьерной лестнице и станет могущественным чиновником.

Таким, что сможет играть в шахматы с императором и не поддаваться.

Таким, что сможет играть в цуцзюй с сыновьями князей и герцогов и обыгрывать их.

Таким, что удостоится благосклонности старшей принцессы, вежливо откажет ей и не вызовет её ненависти.

Чем больше она думала, тем глубже становилось её отчаяние. Юй Си была готова прямо сейчас свалиться с лошади и умереть.

— Госпожа, кажется, это второй господин, — не успел договорить охранник, как сердце Юй Си ухнуло. «Вот он! Вот он, шанс на искупление! Я должна, просто обязана им воспользоваться!»

Её план был прост: во-первых, при встрече с деверем проявить заботу и участие. Во-вторых, снять с себя лисью шубу и отдать ему. И в-третьих, мягко и ласково объяснить (или, скорее, выкрутиться), что её прежние поступки были ошибкой, и попросить у него прощения.

Но с самого начала всё пошло наперекосяк. Спешившись, она тут же неловко подвернула ногу. Кое-как доковыляв до деверя, она уже собиралась заговорить, но, встретившись с его суровым взглядом, мгновенно онемела.

— Невестка, зачем вы пришли? — его голос был холодным, как лёд. Юй Си невольно отступила на шаг, тут же растеряв всю свою смелость, и, запинаясь, пробормотала:

— …Тысяча лянов… Тысячи лянов хватит?

Фу Цуншэнь молчал.

Щёки Юй Си пылали от мороза, ресницы покрылись инеем. Она выглядела жалкой и в то же время милой.

Однако месяцы их общения развеяли в душе Фу Цуншэня любые подобные мысли. Он едва заметно шевельнул губами:

— Вы хотите использовать тысячу лянов, чтобы разорвать мои связи с поместьем Фу? Чтобы выгнать меня?

Юй Си мысленно закричала: «Нет! Это не так! Не говори ерунды!»

— Раз не отрицаете, значит, так и есть, — сердце Фу Цуншэня окончательно остыло.

Увидев, как изменилось его лицо, Юй Си в панике схватила его за рукав.

— Тысяча лянов… Эта тысяча лянов, чтобы ты взял их с собой в дорогу…

Она не успела договорить, как рукав Фу Цуншэня с треском разошёлся под её напряжёнными пальцами.

Фу Цуншэнь молчал.

Юй Си тоже молчала. «Небеса, ударьте в меня молнией, прикончите меня прямо сейчас!»

— Это… это… — Юй Си прикусила губу. — Прости… Я не нарочно…

Она что-то бормотала, опустив голову, так что Фу Цуншэнь видел лишь её причёску.

Совсем ещё девчонка, лет пятнадцати, но уже совершившая обряд поклонения поминальной табличке и носящая причёску замужней женщины.

Фу Цуншэнь когда-то думал, как ему поступить с молодой невесткой. Его брат умер, и она не могла всю жизнь оставаться вдовой. Поэтому он решил, что после сдачи экзаменов отпустит её из поместья Фу.

Он собирался дать ей денег, а если не получится, то хотя бы найти для неё надёжного человека.

Но он не ожидал, что всё это было лишь его самообманом. Его невестка оказалась совсем не из тех, кто будет сидеть спокойно.

То, что она плохо с ним обращалась, он мог стерпеть — небольшие лишения его не пугали.

Но всего несколько дней назад он случайно увидел, как она тайно встречается в таверне с незнакомым мужчиной.

Все его добрые намерения вмиг испарились. Фу Цуншэнь не обладал настолько широкой душой, чтобы спокойно смотреть, как его невестка якшается с посторонними. Это порочило не только имя его покойного брата, но и честь всей семьи Фу.

Фу Цуншэнь терпел, решив, что разберётся с этой распутной женщиной сразу после экзаменов.

Юй Си увидела, как в глубине его глаз вспыхнула жажда убийства, и её сердце замерло. «Ну дай же мне хоть шанс объясниться!»

Недолго думая, она вцепилась в руку Фу Цуншэня так сильно, что едва не вырвала кусок мяса. Увидев, что его лицо потемнело ещё больше, она зажмурилась, топнула ногой и начала каяться:

— Прости… Все эти дни, что тебя не было, я не могла уснуть, много думала. Раньше я была слишком недальновидной. Я считала, что раз Небеса готовят тебя к великим свершениям, то я должна помочь, заранее утомляя твои мышцы и моря голодом твою плоть, чтобы закалить твой дух…

— В столице слишком много знатных и влиятельных людей. Если ты будешь слишком порывистым, то можешь пострадать. Поэтому я заранее тренировала твою выдержку… Да, некоторые мои методы были чересчур жёсткими, но ты должен верить, что мои намерения были благими…

— Я долго думала и в итоге решила, что должна всё тебе объяснить…

— В пути тебя ждёт много испытаний, и если у тебя не будет ни гроша, это будет слишком… ну… того… Поэтому я и прискакала, чтобы дать тебе денег. Я сказала тысячу лянов, но теперь думаю, что этого мало. Так что вот… держи ещё тысячу…

Юй Си с трудом извлекла из своей вышитой туфельки помятую банкноту и протянула её Фу Цуншэню.

— На, держи… — видя, что он молчит и не протягивает руку, она надула губы. — Она не пахнет ногами, не волнуйся.

Фу Цуншэнь молчал.