Трое здоровяков, свирепость их главаря, угроза двух обнаженных ножей и, конечно же, зловещая слава Банды Дикого Волка, державшей в страхе всю округу.
Жители деревни Шуанган были сломлены.
Они покорно отдали по двадцать медных монет.
Стоя в толпе, Чэнь Сюань смотрел, как простые селяне снова и снова пересчитывают свои монеты, прежде чем с болью в сердце отдать их тому здоровяку.
На душе у него стало холодно.
Таков этот мир — здесь почитают лишь силу.
И это лишь укрепило его желание стать высокоранговым воином. Только так он получит шанс самому вершить свою судьбу.
…
Вернувшись домой, Чэнь Сюань во всех подробностях пересказал события двум женщинам.
— Да эти люди из Банды Дикого Волка просто разбойники! Наглые грабители! — вспыхнула Су Юнь, и ее нежное лицо залилось румянцем.
И так жилось несладко, денег в доме почти не было — сестры ей все рассказали. А теперь пришлось отдать еще двадцать монет. Хуже не придумаешь.
В гневе ее тонкие нефритовые ручки сжались в кулачки, но, не найдя, куда выплеснуть злость, она лишь несколько раз рассекла ими воздух.
А вот Су Ваньцю, все это время молча сидевшая рядом, услышав рассказ, наоборот, заметно расслабилась.
Главное, что тайна Чэнь Сюаня не раскрыта. Это — лучший исход.
А что до двадцати монет… разве ей не было их жаль?
Но плетью обуха не перешибешь. Тем более что люди из Банды Дикого Волка — это не просто обух, а настоящие людоеды, что и костей не выплюнут.
— Пусть так, — тихо промолвила она, — будем считать, что откупились от беды.
И снова взялась за шитье.
Простым селянам вроде них оставалось лишь терпеть издевательства этих бандитов.
— Ладно, ладно, Юнь'эр, не злись. Всего лишь двадцать монет, не так уж и много. Поймаю в горах побольше кроликов, вот и все, — принялся утешать Чэнь Сюань все еще кипевшую от ярости Су Юнь.
Внезапно с улицы донеслась ругань.
— Это все из-за тебя, старый хрыч! Уперся, надо ему людей из управы звать! Вот, дозвался! Каждый двор по двадцать монет отдал, доволен теперь?!
— Старый пень, пользуешься своим возрастом!
— Ненавижу!
— Да! У нас в семье всего несколько монет осталось, как теперь жить? У-у-у…
…
Услышав брань, Чэнь Сюань, не раздумывая, понял, в чем дело.
— Что там такое, кто кричит? Пойду посмотрю! — девочка, еще минуту назад дувшаяся от обиды, мгновенно преобразилась, загоревшись желанием поглазеть на представление.
«Ну точно женщина, только безмозглая», — Чэнь Сюань схватил ее за руку.
— Что такое, братец Сюань? — она посмотрела на него своим невинным личиком.
Он устало вздохнул.
«Неужели неясно? Неужели она не понимает?»
Эта девочка была живым подтверждением поговорки из его прошлой жизни: большая грудь — мало ума! Впрочем, подумав, он решил, что это все же оскорбительно и к ней не совсем подходит, и тут же отбросил эту мысль.
В конце концов, он пришел к выводу, что Су Юнь просто слишком молода и простодушна, и это даже к лучшему.
Или, вернее, ей больше подходило слово «чистая».
— На что там смотреть? Сиди дома! — Су Ваньцю отложила шитье и строго взглянула на рвущуюся к зрелищам Су Юнь.
Девочка мгновенно сникла.
Она замерла на месте, опустив голову, и не смела пошевелиться.
Свою сестру она боялась больше всего.
Видя, как она стушевалась, Чэнь Сюань тихонько хмыкнул. Су Юнь это заметила и метнула в него сердитый взгляд своих прелестных глаз.
Но в глазах Чэнь Сюаня эта сцена выглядела невероятно пикантно.
Он невольно сглотнул.
…
Ругань в адрес дядюшки Лю не стихала до самого заката.
А тот, зная свою вину, так и не вышел из дома, заперевшись на все засовы. Как бы громко его ни поносили, он не показывался.
Чэнь Сюань тоже вздохнул.
Еще вчера дядюшка Лю был уважаемым старейшиной, а всего за один день превратился в объект всеобщей ненависти.
Поистине, есть о чем сокрушаться.
Но сочувствия в его сердце не было. В конце концов, дядюшка Лю сам был виноват. Если бы он не настоял на вызове людей из управы, ничего бы этого не случилось, и каждая семья не лишилась бы двадцати монет.
Можно лишь сказать, что он получил по заслугам.
Брань утихла только к ужину.
На маленьком столике все так же стояли три миски дымящейся каши из сорго и тарелочка с дикими соленьями, приготовленными Су Ваньцю.
И это все.
К тому же каша сегодня была не такой густой, как в последние дни.
— Муки из сорго осталось совсем немного, так что сегодня сделала пожиже, — с беспомощным вздохом пояснила Су Ваньцю.
Муки было не просто «немного» — в ларе ее оставалось всего на несколько мисок.
— Ничего, невестка, и так хорошо. На ночь много есть вредно, не переварится! — Чэнь Сюань взял свою миску и принялся жадно хлебать.
Это действительно было больше похоже на питье — такой жидкой была каша.
Девочка рядом с ним смотрела на это с жалостью. Она взяла свою миску, собираясь отлить ему немного своей каши. Но Чэнь Сюань отказался: и так было мало, а если он съест еще и долю Су Юнь, то до утра точно не дотянет.
Но в сердце стало тепло, и он улыбнулся ей.
Затем он посмотрел на Су Ваньцю, которая ела, опустив голову, и сказал:
— Невестка, давай завтра купим еще.
— Давай еще немного подождем, на пару дней нам хватит! — палочки в руках Су Ваньцю замерли. Она колебалась.
После того, как они отдали двадцать монет тем троим головорезам, в семье осталось меньше пятидесяти монет. Теперь она старалась растянуть каждую медяшку. К тому же, хоть сильные снегопады и прекратились, горы все еще были покрыты толстым слоем снега, и даже если Чэнь Сюань пойдет на охоту, не факт, что что-то добудет. Лучше было экономить.
Цены на еду менялись каждый день. Кто знает, сколько муки они смогут купить на оставшиеся деньги. Если уж совсем прижмет, купят сорго похуже да пшеничных отрубей, смешают и съедят.
Но тогда Чэнь Сюаню и Су Юнь придется совсем туго.
Видя ее сомнения, Чэнь Сюань больше ничего не сказал.
Сразу после ужина, улучив момент, когда Су Юнь убирала посуду и ушла на кухню, он вытащил из кармана серебро, найденное вчера у Ли Цзиня, и протянул его Су Ваньцю.
— Что это?.. — почувствовав тяжесть в руке, она, будучи женщиной умной, сразу догадалась о происхождении слитков.
— Угу, — Чэнь Сюань не стал много говорить, лишь коротко кивнул и велел ей хорошенько спрятать деньги и не беспокоиться.
— Хорошо, хорошо! — Су Ваньцю тоже быстро закивала. На ее лице больше не было тревоги, вместо этого появилась слабая улыбка.
Эти деньги для их семьи были спасением. Потеря двадцати монет днем так ее удручала, и вот теперь наконец-то отлегло от сердца.
— Братец Сюань действительно изменился к лучшему. Юнь'эр так повезло с тобой.
— Это я должен благодарить тебя, невестка, за то, что так хорошо ведешь хозяйство.
— Угу, угу… — в глазах Су Ваньцю заблестели слезы.
Как и сказал Чэнь Сюань, вести это хозяйство было и вправду очень тяжело.
— Что случилось, сестрица? — в этот момент из кухни вышла Су Юнь, уже вымывшая посуду. Увидев ее покрасневшие глаза, она встревоженно спросила.
— Ничего, просто соринка в глаз попала, вот и щиплет!
— А, дай-ка я посмотрю!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|